Тайна чаек - Уитни Филлис - Страница 21
- Предыдущая
- 21/41
- Следующая
— Я знаю, — сказала Тэфи. — Она не хотела, чтобы моя мать вышла за папу, а когда она все-таки взяла да вышла за него, не пожелала больше иметь с ней дела. Вот почему известие о завещании было для нас такой неожиданностью.
После этого Тэфи умолкла, занятая собственными мыслями, а Донна уснула. Прислушиваясь к ее мерному дыханию, Тэфи размышляла о тайне запертой комнаты, находившейся так от них близко, и о том дне, когда будет оглашена заключительная часть завещания тети Марты. Если Сондерсы не справятся с управлением «Сансет хауз», отойдет ли отель птицам, что, по-видимому, миссис Такерман считала возможным, или же он станет собственностью семьи Такерман, как полагала Селеста? А вдруг тетя Марта вообще разыграла какую-то странную шутку и решила судьбу дома самым неожиданным образом?
Она думала также о крошечном, соединенном проволочками скелете летучей мыши и о том, не могла ли все же Донна подложить его в постель мисс Твиг? Может ли быть в этом замешан Генри Фокс? Да, а как насчет этого самого «Пушечного ядра»? Надо будет завтра спросить Дэвида.
В гостиной игра в шашки закончилась. Супруги Харрисон и полковник Линвуд ушли наверх, и в «Сансет хауз» воцарилась тишина. Тэфи снова порадовалась тому, что в гостиной горит свет. Свет все-таки был чем-то вроде товарища. Наконец веки ее отяжелели, и она погрузилась в сон.
Проснулась она внезапно, словно какой-то громкий звук раздался прямо у нее в ушах. Какое-то мгновение она не могла вспомнить, где находится. Окна — слабо освещенные пятна — располагались не там, где им положено было быть, все было словно нарочно перепутано и переставлено. Но тут она вспомнила, что находится не в своей комнате наверху, а в комнате тети Марты. И почти сразу она заметила, что в гостиной темно. Неужели опять что-то случилось с электричеством? Или, может, кто-нибудь выключил свет? Предполагалось, что он должен гореть всю ночь. Мама говорила, что так было всегда.
Внезапно охваченная паникой, Тэфи вылезла из постели. Бредя на ощупь по комнате, она наткнулась на какой-то предмет, который не ожидала здесь встретить, и окончательно запуталась. Похоже, ни одна вещь не находилась в положенном ей месте. Дверь в гостиную должны была бы быть приоткрыта, но когда ее дрожащие руки дотронулись до дверной панели, она поняла, что дверь заперта. Пошарив в поисках дверной ручки, она нашла ее, повернула, и дверь открылась.
Ее охватил острый сильный запах, и она со страхом осознала, что она сделала. В своем смятении она повернулась не в ту сторону и подошла к двери запертой комнаты, только на этот раз она была не заперта и сразу же подалась под нажимом ее пальцев. Вдруг она поняла, что за звук ее разбудил. Это был скрежет ключа, поворачиваемого в тугом замке. Она стояла на пороге таинственной комнаты.
В тишине и темноте эта мысль показалась ей слишком пугающей.
Она быстро захлопнула дверь, чтобы запереть внутри что бы нам ни находилось, и кинулась в сторону гостиной. Комната превратилась в незнакомый лабиринт. Прежде чем ей удалось добраться до двери, она ударилась лодыжкой о ножку кровати и наткнулась на стул. Как раньше стояла мебель, она начисто забыла. Но так или иначе она все-таки добралась до лестницы и поднялась уже на третью ступеньку первого марша, когда в гостиной вспыхнул свет.
— Ты что это делаешь? — шепотом спросила ее Донна.
Тэфи ослабевшими пальцами цеплялась за перила, Донна стояла внизу, в коридоре, ее темные курчавые волосы были всклокочены, а руки полны сандвичей, которые она не позаботилась положить на тарелку.
— Ты что — пытаешься всех перебудить? — продолжала Донна все еще шепотом. — Сейчас сюда сбежится весь дом, и нам начнут объяснять, что нечего есть посреди ночи.
Тэфи сошла вниз. Зубы у нее стучали.
— Это ты выключила свет? — спросила она.
— Конечно. Я не хотела, чтобы кто-то увидел меня слоняющейся здесь, внизу.
— А дверь тоже ты открыла? — продолжала Тэфи. Подходя к Донне, она почувствовала слабость в коленях.
— Какую дверь? — спросила Донна, и Тэфи не могла с уверенностью сказать, было ли выражение непонимания на ее лице истинным, или же она напустила его на себя, чтобы скрыть что-то, что она знает.
Тэфи не стала повторять свой вопрос. Теперь, когда свет снова зажегся, а перед ней стояла Донна с вполне реальными сандвичами в руках, она больше не испытывала страха. Она вошла в контору и проследовала прямо к таинственной двери. Но на этот раз дверь была прочно заперта.
— Ты эту дверь имела в виду? — спросила Донна. — Тебе что-то такое приснилось. Эта дверь всегда была заперта.
Тэфи неподвижно смотрела на ничего не говорящую поверхность двери. Действительно ли ей все только приснилось? Ей всего лишь показалось, что она открывала дверь?
Нет, странный острый запах все еще наполнял контору. Теперь, когда она уже не была испугана, она узнала запах — это был запах нафталина. Как странно! Что же в комнате было такое, что тетя Марта хотела уберечь от моли?
Именно этот запах убедил ее в том, что виденное ею не было сном. Она действительно открывала дверь. Всего несколько мгновений назад дверь не была заперта, и кто-то находился внутри комнаты. Кто это был? Донна? Возможно, что Донна действительно пришла из кухни, но, может быть, и нет. Она могла пойти в кухню раньше и взять сандвичи с собой, когда зашла в ту комнату.
Донна, похоже, внимательно за ней наблюдала.
— У тебя такой вид, словно ты пережила страшный испуг. На-ка, возьми сандвич. Я наделала достаточно для нас обеих.
Тэфи взяла сандвич с арахисовым маслом, но в то время как Донна с аппетитом жевала, она совсем не могла есть. Откусив один кусочек, она чуть не подавилась. Ее испуг был еще слишком недавним, слишком он был свеж в ее памяти, чтобы желудок ее способен был принять какую-либо пищу.
— Знаешь, — сказала Донна. — Я думала над тем, что ты мне сказала. Я имею в виду то, что мисс Эрвин не хотела, чтобы твоя мама выходила замуж за твоего отца. Нечто в этом же роде произошло и с моей матерью.
Тэфи ждала. Она надеялась, что на этот раз Донна продолжит свой рассказ. Судороги в желудке начали утихать.
— Несколько лет назад моя мать была знакома с одним человеком, который ей довольно сильно нравился, — продолжала Донна. — Мне он тоже нравился. Он был чудесный. Но мисс Эрвин вмешалась и заставила маму прогнать его. На-ка, ты любишь болонскую колбасу?
Тэфи покачала головой.
— Послушать, так тетя Марта была весьма неприятной особой.
Донна задумалась.
— Нет, она не была неприятной, но никто никогда не знал, чего от нее ждать. Она могла быть необыкновенно добра к людям. Например, она оставила отдельную сумму денег для Генри, чтобы у него были средства для получения медицинского образования, после того как он окончит среднюю школу.
— В самом деле? — Тэфи была поражена.
Донна кивнула.
— Отец Генри умер, когда он был совсем маленьким, а мать его умерла несколько лет назад. Селеста знала его мать, и она стала заботиться о нем. Это Селеста устроила его на работу здесь и вызвала у мисс Эрвин интерес к нему.
— Но если тете Марте нравилось проявлять доброту к людям, почему она не хотела, чтобы ты стала танцовщицей?
— Я думаю, она просто неодобрительно относилась к этой профессии. Они из-за этого поссорились с мамой. — Донна засунула в рот последний кусочек сандвича и обхватила колени руками. — Я ничего на свете так не хочу, как стать танцовщицей. Пусть даже это будет очень трудно. Танцовщица должна очень много практиковаться и работать, если она хочет стать действительно хорошей балериной.
— Ты уже сейчас очень хорошо танцуешь, — заверила ее Тэфи.
— Нет, это все не то. Я всего лишь только начинающая, но когда-нибудь я стану хорошей балериной. Уроки танцев стоят кучу денег. Вот почему было бы так замечательно, если бы то, что говорит Селеста, оказалось правдой, и по завещанию отель мог бы достаться нам.
Тэфи стало немного грустно. Донна Такерман так же сильно хочет стать балериной, как она — хочет иметь дом и собственную комнату в нем. Но из них двоих кто-то один окажется в проигрыше — обе выиграть они не могут.
- Предыдущая
- 21/41
- Следующая
