Тайна чаек - Уитни Филлис - Страница 29

• Предыдущая
• 29/41
• Следующая

Мистер Богардус вытер платком свое сияющее розовое лицо.

— Совершенно верно, детка. Я купил его в Китае, в одной маленькой лавчонке в Шанхае.

— Вчера я звонила в него, — сказала Тэфи. — Я не знала, что у такого маленького гонга может быть такой сильный голос.

— Да, у него действительно сильный голос, — сказал дядя Джерри. — Донна, я когда-нибудь рассказывал тебе историю этого гонга?

— Расскажите сейчас! — воскликнула Донна. — Я обожаю ваши истории.

Мистер Богардус ухмыльнулся. «Сразу чувствуется, что он любит детей, — подумала Тэфи, и он никогда, никогда не сделает никому ничего плохого, даже если он и в самом деле представляет какое-то общество любителей птиц и хочет, чтобы отель достался птицам».

— Давным-давно, — начал дядя Джерри, — задолго до того, как кто-либо из вас появился на свет, этот гонг висел в храме на холме, возвышающемся над рекой Янцзы. Он звонил на закате каждый день, сзывая людей на церемонии, совершавшиеся в храме, а на рассвете он звонил, чтобы разбудить маленький городок, притулившийся на равнине. Жители города говорили, что его золотой голос вещает о добрых делах — о хорошем урожае риса, о словах, которые слагают лучшие поэты Китая, и о прекраснейших изображениях этих слов, которые наносят на рисовую бумагу художники-каллиграфы, окуная кисти в черную тушь.

Но иногда гонг шептал что-то странное, в совершенно неурочный час, когда поблизости от него не было жрецов. Хотя это был звук, произнесенный шепотом, его слышали на тихой равнине повсюду, словно трепет крыльев, прикасающихся к бронзе.

«Опять крылья! — подумала Тэфи. — Неужто все в «Сансет хауз» всегда кончается крыльями?»

— Когда это происходило, ни народ, ни жрецы храма не огорчались. Слыша золотой шепот, разносящийся над долиной, они говорили себе: «Это наша Крылатая Дева горных вершин наблюдает за нами и желает нам добра». И все продолжали спокойно трудиться.

Но вот однажды ночью с гор налетела буря, и вода в великой реке начала прибывать. Когда желтые воды хлынули на поля, раздался оглушительный грохот, прокатившийся эхом над холмами и над долиной. Эти звуки были громче шума бури. Люди выскочили из своих домов и, увидев опасность, перебрались повыше, в более безопасные места. Хотя многие из них потеряли свои жалкие пожитки, их собственная жизнь и жизнь дорогих им людей была спасена от разрушительных вод.

— И все это сделал гонг? — спросила Донна. — Это сделала Крылатая Дева?

— Так люди говорили. Жрецы спали и сами никогда бы не разбудили народ. Но предостережение гонга их разбудило и позволило найти дорогу к спасению.

— А как вам достался этот гонг? — спросил Дэвид, практичный, как всегда. — Разве население долины не хотело его сохранить?

— Наверняка хотело, — грустно ответил мистер Богардус, — но в Китае начались войны, армии Севера воевали с армиями Юга. Храм на холме был разрушен. Гонг тоже был бы уничтожен, если бы не удалось спастись одному из жрецов, который захватил его с собой.

Он пытался добраться до города, но ослаб от болезней и голода, и, добредя до дома своих друзей, он вскоре умер. Друзья его знали историю гонга, но они был бедны, а его можно было продать и купить продукты. Таким образом он и попал в шанхайскую лавчонку. Там много лет назад я его нашел и купил.

История всем понравилась. Генри прекратил работу, чтобы послушать, а в конце веранды Селеста слушала, облокотясь о перила. Тэфи подумала, что такого рода рассказ должен был Селесте понравиться, так как, хотя речь и шла о такой далекой стране, как Китай, было здесь что-то сродни легендам острова Макинау. В подобную историю Селеста способна была поверить.

Золотой голос гонга позвал на обед, и группа распалась. Проходя мимо двери в ресторан, Тэфи с интересом прикоснулась к прохладному бронзовому диску. Нравится ли ему тут? Не огорчает ли его то, что его единственной обязанностью стало теперь сзывать людей к обеду? Тоскует ли он по таинственным крыльям, которые в прошлом касались иной раз его поверхности? Конечно, это была всего лишь легенда. Но мистер Богардус сделал ее такой реальной, что гонг стал ей казаться живым персонажем, к которому следует относиться с величайшим почтением.

Эту ночь Тэфи спала спокойно до самого утра. Однако, когда она спустилась к завтраку, выяснилось, что приставучая чайка опять навещала «Сансет хауз».

Мать стояла в коридоре у подножия лестницы и разговаривала с детройтскими учительницами, чьи чемоданы находились у их ног. Мистер Гейдж сварливо поддерживал их жалобы.

Птица махала крыльями вокруг окон и вела себя поистине весьма странно. Она быстро пролетала мимо, задевая крыльями стекло, где-то в темноте разворачивалась и налетала снова. Иногда она ударяла в стекло клювом.

— Мы просто не в состоянии выдержать еще одну такую ночь, — заявила одна из учительниц. — Это так неприятно действует! — Они заверяли миссис Сондерс, что «Сансет хауз» им нравится, и что они надеялись провести здесь еще несколько недель. Но теперь они не видят иного выхода, как переселиться в какой-нибудь другой отель, не пользующийся у морских чаек такой популярностью.

Мистер Гейдж тоже видел чайку возле своего окна, но просто взял и опустил штору. Тем не менее он был раздражен.

— Ни одна птица, находящаяся в здравом уме, не станет действовать таким образом, — с жаром говорил он. — Вам бы следовало что-то предпринять, чтобы от нее отделаться. Поймайте ее в силки, пристрелите, но что-нибудь сделайте.

Тэфи слушала с ужасом. Неужели Дэвид забыл о своем обещании привязать Среброкрылого? Может, чайка вырвалась и вновь прилетела к отелю — вторую ночь подряд? Если же это не так, то, может быть, кто-нибудь специально выставил на подоконниках какую-нибудь еду, чтобы приманить чайку? Но если это так, то почему прилетает только одна чайка? Почему не налетел их целый десяток, с криками, обычно сопровождающими их драки из-за корма?

Миссис Сондерс горестно провожала глазами уходивших учительниц и мистера Гейджа с женой, которые пошли в ресторан завтракать.

— Я просто не знаю, что делать, — сказала она Тэфи. — Каким образом избавляются от назойливой морской чайки? Если это будет продолжаться, и людей будут каждую ночь беспокоить, мы останемся вовсе без постояльцев.

Дорис, принесшая завтрак, тоже была встревожена.

— Селеста нагоняет на нас всех страх, — пожаловалась она Тэфи, — говорит, это, мол, птица-дух, а ее появление предвещает беду всякому, кто ее увидит. Некоторые девушки, работающие на кухне, уже поговаривают об уходе.

— Ну вот я, например, ее видела, но ничего плохого со мной не случилось, — сказала Тэфи. — Вы-то ведь не верите в птиц-духов, или как?

Дорис покачала головой.

— Я не верю, но я все же надеюсь, что ваша мама и миссис Такерман что-то предпримут.

Позднее, дожидаясь на веранде начала экскурсии «вояжеров», Тэфи заговорила о чайке с мистером Богардусом.

У дяди Джерри был какой-то странно задумчивый вид.

— Я за свою жизнь встречал разных птиц, но никогда не знал чайки, которая вела бы себя так странно.

— Это ведь мог быть птенец чайки, как вы думаете? — спросила Тэфи. — Я имею в виду птенца, который стал немного ручным и выучил дорогу к отелю.

— Сомневаюсь, — сказал дядя Джерри.

Когда пришел Дэвид, Тэфи выяснила, что вчерашняя чайка не могла быть их птенцом. Дэвид прочно привязал Среброкрылого, он и утром еще оставался на привязи. В этом Дэвид был уверен твердо.

Селеста приготовила замечательные наборы для ленча. Тэфи подозревала, что случилось это потому, что на экскурсию отправлялся мистер Богардус. Записалось восемь постояльцев, и начало было назначено на 9.30. Генри Фокс, очень аккуратный в своих брюках и рубашке цвета хаки, вышел на крыльцо. Хоть на нем и не было перьев, выглядел он самым настоящим индейцем.

— Все готовы? — спросил он, спускаясь со ступенек крыльца.

• Предыдущая
• 29/41
• Следующая