Изумрудный сад - Кейн Андреа - Страница 9

• Предыдущая
• 9/88
• Следующая

Боль Квентина пронзила сердце Бранди.

— Мне очень жаль, — прошептала она. — Ты был в самом пекле, а я тут допытываюсь, почему так редко приходили письма. Просто они служили для меня единственным подтверждением, что с тобой все в порядке. Когда письма перестали приходить, я запаниковала. Каждый день за тебя молилась. Очень боялась, что мы получим известие о… — Бранди смолкла.

Наклонившись, Квентин извлек из-за голенища сувенир с блестящей ручкой.

— Я был хорошо защищен ночью и днем благодаря твоему великолепному подарку.

Он вложил нож ей в руки.

— Ты сохранил его! — Лицо Бранди осветилось радостью.

— А ты в этом сомневалась?

— Нисколько.

— Хорошо. Значит ли это, что ты была столь же внимательна к моему пистолету?

Бранди расплылась в улыбке:

— Именно так, милорд. К твоему пистолету и твоему коню. Посейдон в отличнейшей форме, как никогда. Он гораздо счастливее оттого, что носит на спине женщину.

— Вот как? — Квентин бросил искоса взгляд. — А скажи мне, солнышко, неужели ему так нравятся прогулки под дамским седлом?

— Не знаю. Он еще не пробовал.

Квентин запрокинул голову и расхохотался:

— Ты, я вижу, все такая же маленькая проказница.

— Это тебя разочаровывает?

— У меня гора с плеч. А то я боялся: вернусь домой и увижу, что ты превратилась в настоящую леди.

— Чтобы я вдруг стала леди? — Бранди вздернула тонкие брови. — Неужели это мои письма внушили тебе такую смехотворную мысль?

— Твои письма сплошь состояли из язвительных замечаний по поводу отвратительных балов и отвратительных мужчин, которых ты там встречала.

Она озорно сверкнула глазами.

— Так почему же ты боялся, что я изменюсь?

— Наверное, потому, что молился, чтобы этого не случилось.

От этих слов взгляд Бранди вновь стал измученным и отчужденным.

— Я очень хорошо понимаю твою мольбу, — пробормотала она, обхватив себя за плечи, словно защищаясь от чего-то. — Так много переменилось, безвозвратно утеряно столько связей с прошлым. Возродить к жизни хотя бы одно драгоценное воспоминание — это и есть, наверное, величайшее из утешений.

— Так давай же ухватимся за дорогое прошлое, — предложил Квентин; его собственное горе отодвинулось, уступая место беспокойству о Бранди. — Ты сама только что напомнила мне, сколько веселого связано с Изумрудным домиком. Я предлагаю возродить это веселье. Не сегодня, потому что уже поздно и миссис Коллинз начнет причитать, что твой ужин остыл. И не завтра, — задумчиво произнес он, — потому что наша поездка в Лондон, несомненно, займет почти весь день. Поэтому наше состязание должно состояться послезавтра утром.

— Квентин, о. чем ты говоришь? — спросила Бранди, ничего не понимая. — Какое состязание?

— Какое состязание? — насмешливо передразнил ее Квентин. — Наше состязание в стрельбе, разумеется. Ты забыла, о чем мы условились в день моего отъезда? Я потребовал реванш, чтобы продемонстрировать свое мастерство, как только вернусь в Изумрудный домик, а также чтобы вернуть себе попранную гордость, — гордость, которую некая везучая непоседа полностью уничтожила.

— Везучая? — Озорная искра затмила отрешенность в глазах Бранди. — Напротив, милорд, я отлично помню это состязание, в котором победа была одержана благодаря мастерству и безошибочной точности.

— Докажи это.

— С радостью.

— Скажем, послезавтра, в десять утра?

— Считайте, что договоренность достигнута, капитан Стил.

— Отлично. — Он мягко отвел с ее щеки каштановый локон, выбившийся из прически. — Давай-ка лучше устраиваться на отдых перед суровым испытанием впереди.

У Бранди в тот же миг переменилось настроение, что не замедлило отразиться на ее подвижном лице.

— Спасибо, — жарким шепотом поблагодарила она, глядя ему в глаза. — И хвала Господу, что он благополучно вернул тебя домой. Если бы с тобой что-то случилось… — Она запнулась, не в силах продолжать, парализованная собственным предположением.

— Бранди… — Квентин замолчал, не найдя слов.

Да и что он мог сказать? Никакие фальшива утешения здесь не годились, тем более когда на него смотрели эти строгие глаза. А кроме того, как бы он сумел развеять ее страхи, которые еще были в ней живы?

Словно прочитав его мысли, Бранди покачала головой, на длинных ресницах блеснули слезы.

— Не надо, — мягко проговорила она. — Ничего не говори. Только, пожалуйста, никогда больше не уезжай. — У нее перехватило горло. — Никогда-никогда.

Подхватив юбки, она помчалась к домику.

Квентин был в очень мрачном настроении, когда на следующий день входил в контору Хендрика. Ночью он не сомкнул глаз — мысль о безвозвратной утрате не давала ему покоя, а перед глазами стояла одна картина: Бранди, сломленная горем, убегает от него, как было вчера.

И он ничего не мог поделать ни с той, ни с другой болью, потому что мертвых не воскресить, да и в Англию он вернулся не навсегда.

Будь оно все проклято!

Он чувствовал себя чертовски беспомощным, словно лист, подхваченный ветром. До недавнего времени от него зависели тысячи жизней, а теперь он беспомощно барахтался в руках непредсказуемой судьбы.

Резко выдохнув, Квентин захлопнул за собой дверь и собрался с силами перед предстоящим испытанием. Меньше чем через час будут вскрыты завещания его родителей, и тогда уже действительно придется смириться с их уходом.

— Лорд Квентин? — К нему подскочил юркий клерк с озабоченным видом. — С вами все в порядке? Квентин заморгал.

— А, Питере! Со мной все хорошо, насколько возможно. Питере сочувственно закивал:

— Понимаю, милорд. Мне ужасно жаль, что ваш приезд домой был ускорен такой трагедией. Пожалуйста, присядьте. Мистер Хендрик скоро выйдет к вам.

— Ладно. — Квентин повернулся к предложенному стулу и вздрогнул, увидев Бранди, сидевшую тут же. — Бранди?

Она подняла голову:

— Здравствуй, Квентин.

— Почему ты здесь одна? Мне казалось, Дезмонд собирался присоединиться к тебе за завтраком, а потом отвезти тебя в Лондон.

— Он так и сделал. Но ему понадобилось поговорить с мистером Хендриком наедине несколько минут, прежде чем вскроют завещания. Поэтому я и жду здесь.

Квентин озадаченно нахмурился:

— Так срочно? Зачем, интересно, это нужно?..

— Квентин. — Из кабинета появился Эллард Хендрик, выглядел он подобающе сурово, — С возвращением, хотя нет нужды говорить, как бы я желал, чтобы оно произошло при других обстоятельствах. Прими мои соболезнования в связи с трагической потерей.

— Спасибо, Эллард, — вежливо кивнул Квентин. — Вы уже закончили с Дезмондом свое дело?

— Да, все в порядке, — откликнулся Дезмонд из кабинета. Поднявшись с кресла возле стола Хендрика, он неторопливо вышел в приемную. — Хендрик подготовил по просьбе отца несколько документов, и ему нужно было мое одобрение, чтобы завершить работу над ними. К счастью, не возникло никаких неожиданных сложностей, и все пойдет своим чередом, как желал отец.

— Какие документы? — поинтересовался Квентин. — Они относятся к завещаниям?

— Ни в малейшей степени. — На лице Дезмонда не дрогнул ни один мускул. — Речь идет о сделке, которую мы с отцом должны были скоро осуществить. Я хотел удостовериться, что Эллард действует по плану, который разработал отец.

— Все его распоряжения будут выполнены в точности. — Хендрик по-деловому завершил обсуждение этого вопроса и посмотрел за плечо Квентина, туда, где сидела Бранди. — Брандис? Вы уверены, что сможете выдержать все это, моя дорогая?

— Уверена. — Бранди поднялась, такая маленькая и потерянная, что Квентина сразу пронзило яркое и живое воспоминание о развитой не по годам шестилетней девчушке, лившей слезы ему на рукав в тот день, когда засохла ее первая герань.

Квентин подошел к ней и осторожно приподнял ее подбородок.

— Точно, солнышко? Если нужно, мы можем все отложить.

— Нет. — Бранди устало покачала головой. — Ждать еще хуже. Давайте покончим с этим делом.

• Предыдущая
• 9/88
• Следующая