Рыцарь на коньках - Усачева Елена Александровна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/17
• Следующая

Поэтому если у всех остальных ноябрь прошел быстро, у Вальки он тянулся раздолбанной телегой, скрипя и пытаясь развалиться на каждом ухабе. Скучно ему было. И в школе, и дома. Даже таким удовольствием, как каток, он не мог насладиться, потому что незавершенная история его царствования постоянно давала о себе знать.

Он надел коньки, но все еще сидел в сугробе, наблюдая за стремительным перемещением шайбы. В черных коньках и с клюшкой рядом с малышами он будет смотреться комично. Но выхода не было – в игру он соваться не станет.

Его клюшка заинтересовала карапузов. Кто-то потянул ее к себе, кто-то заспешил, чтобы быть первым, и растянулся. Валька поднял заревевшего малыша. Пока он отвлекался, клюшку его стали использовать по назначению – один мальчик ударил ею по голове другого мальчика. Началась куча-мала. Валька устал уже поднимать сыпавшихся как горох карапузов. Клюшка потерялась, отлетев к сугробу. На выручку ему спешили мамочки.

Шейко неминуемо превратился бы в няню, но тут перед ним резко затормозил Махин.

– Кончай фигней страдать, – тяжело задышал он, поправляя вечно сползающую на глаза шапку. – К нам вставай. Проигрываем.

Этих слов Шейко было достаточно, чтобы забыть все обиды, встряхнуться и вновь почувствовать веселый бег времени. Правда, Щукин не стал с ним здороваться, но это было не важно. Медленно умиравшая игра заговорила-заспорила новыми голосами.

Первые несколько передач Валька смазал, но потом попривык к своей клюшке, и игра пошла веселее. Некогда холодный конек жег ногу – так много приходилось бегать. Вроде только-только все началось, а ночное небо все сильнее давило на плечи, напоминая, что скоро надо будет расходиться.

На катке стало тихо. И среди этой тишины отчетливо было слышно тяжелое дыхание игроков да настойчивые требования: «Мне, мне, мне!»

Но вот Валька врезался в зазевавшегося Щукина, получил в ответ от него удар под коленку и только после этого заметил, что все куда-то смотрят.

Потом он думал, что это включился фонарь, который до этого какое-то время не горел. Иначе никак нельзя было объяснить, почему на катке вдруг стало светло.

Плотникова, рядом с ней парень, постарше ее, с двумя парами коньков, а за ним несколько самых верных Аниных подражательниц. Аня отметила, что все увидели ее триумфальное появление, села на лавку и начала переобуваться. Незнакомый парень помогал ей зашнуровать высокие ботинки коньков.

Лицо Щукина заострилось, отчего он стал похож на большого хищного хорька.

– Чего это она? – Махин затормозил около Лехи и тоже посмотрел в сторону единственной лавочки, на которой устроилась пришедшая компания.

– А это, Серега, у них так называемая любовь, – процедил сквозь зубы Леха.

– У кого «у них»? – Махин поправил съехавшую шапку.

– У принцесс! – Слово это Щукин произнес с таким презрением, словно это было не определение самых волшебных и милых существ на земле, а как минимум описание мерзкой неприятной старухи.

Анькин кавалер тем временем переобулся сам и нетвердой ногой ступил на лед. Прокатился, балансируя руками, а потом вернулся к лавочке и поддержал выходящую на каток Плотникову. Аня отстранилась от него и сделала несколько резких уверенных прокатов по неровному льду. Было видно, что кататься она умеет.

Щукин тяжело задышал.

– Сейчас выделываться будет, – предрек он, нехорошим взглядом отслеживая перемещение парочки.

– Вот, Митя, познакомься, это наши принцы!

Свой наезд на приятелей Плотникова совершила неожиданно. Вот она каталась, нарезая круги около кавалера, рядом с сугробами неуклюже барахтались ее поклонницы. Завершая очередной круг, Аня резко развернулась и подъехала к одноклассникам. Долговязый кавалер потянулся следом.

– Принц у нас один, все остальные нормальные люди, – ощерился Щукин.

– А это – Митя, – представила она своего кавалера, хотя и без этого представления было понятно, что перед ними стоит Митя. Митя был высок, темноглаз и застенчив. Одним словом, не чета притихшим приятелям.

– А это мой рыцарь! – Аня проехала мимо мальчишек и положила руку на обомлевшего Шейко. – На одном из занятий он нас от дракона спас.

– Никого я не спасал, – буркнул Валька, сбрасывая Анину руку. Но в Плотникову словно бес вселился. Она лукаво глянула на Вальку.

– А еще у нас скоро бал, – сообщила она таким тоном, словно это был секрет, хотя к празднику все готовились не первую неделю. – А вы все в хоккей играете, мальчики? – сделала она бровки домиком.

– А вы все фигней страдаете, девочки? – в тон ей отозвался Щукин.

Все глянули на Митю. За хамство Леха мог и огрести по полной программе. Но Митя молча улыбался, словно его не касалось, что говорят о Плотниковой.

– Фи, как грубо! – дернула плечиком Аня.

От ее постоянного кружения у приятелей зарябило в глазах. Валька постарался смотреть в сторону и тут же встретился взглядом с Носовой. Оказывается, она тоже была на катке.

– Скучно с вами, – вздохнула Плотникова и резко остановилась. – Стоите, молчите.

Щукин отъехал в сторону. Серега с Валькой потянулись следом.

– Скучно ей! – Леха зло разглядывал площадку, словно искал и не находил цветущих пальм и фикусов.

На катке, действительно, ничего интересного не было. Снег, столбики для волейбольной сетки, баскетбольные щиты, сугробы.

– Пошли играть, – толкнул приятеля Махин.

– Погоди! – поднял руку Щукин. Он старательно щурился, пытаясь рассмотреть что-то за забором, где был детский сад. Свет фонарей туда не распространялся, но в смутном полумраке вроде было какое-то движение.

– Чего стоим? Игра! – Серега искренне не понимал, что может быть интереснее хоккея.

Щукин подъехал к сугробу и прямо в коньках потопал по снегу.

– Вот яркий пример, когда у человека крыша едет и потолок обваливается, – вздохнул Махин, уезжая к воротам.

Валька остался на месте. Он уже давно понял, что творится с приятелем, и ему было интересно, чем все это закончится.

Леха тем временем добрался до забора, постоял там и побежал обратно.

– Шейко! Ты в ботинках?

Валька, не ожидавший, что к нему обратятся, на всякий случай попятился и ткнул пальцем в свои ноги.

– Я в коньках.

– Но ты же сюда в ботинках пришел! Я видел, как ты переобувался.

– И чего?

От Лехиных предложений Шейко не ждал ничего хорошего.

– Будь другом, махни через забор к детскому саду. Там на дереве котенок сидит.

У Шейко было большое желание покрутить пальцем около виска, настолько бредовая идея родилась у приятеля.

– Слушай, я бы сам пошел, но я в коньках, – уговаривал Леха. – А в твои ботинки я не влезу. Сам понимаешь.

Валька понимал. Лехин гигантский размер ноги был известен всему классу. Щукин занимался плаванием, и нога у него была вместо ласты.

– Ну, будь другом! Тут дел всего на полминуты, и ничего с тобой не случится.

Да, уговаривать Леха умел. Вернуться опять в их компанию Вальке очень хотелось. И этот дурацкий котенок был единственным шансом это сделать.

– А зачем тебе котенок? – все-таки тянул он время.

– Зачем, зачем! – начал злиться Щукин. – Жарить буду! Иди!

И Валька пошел.

Где-то кто-то когда-то говорил, что люди учатся на собственных ошибках. Очень умные делают то же самое, но на чужих. На Шейко это правило не распространялось – половина учебного года была прожита впустую, никакие жизненные уроки он не усвоил.

Валька скинул коньки, натянул холодные ботинки и полез через забор. Это была самая легкая часть экспедиции. Сетчатый забор жалобно скрипнул, принимая на себя небольшую массу тела шестиклассника.

Котенок сидел не на дереве, а на высоком деревянном грибке. Был он замерзшим и уже даже не мяукал. При Валькином приближении мохнатый зверек еще больше сжался. В его огромных темных глазах отразился далекий свет фонарей.

– Кис-кис-кис, – неуверенно позвал Валька, на которого окружающая тишина и темнота начала действовать угнетающе. – Иди сюда!

• Предыдущая
• 13/17
• Следующая