Нежная и бесстрашная - Кейн Андреа - Страница 50

• Предыдущая
• 50/73
• Следующая

Однако Хибберт был человеком незаурядным, и от него это не укрылось.

— Благодарю вас за столь очаровательный комплимент, — промурлыкала Морель по-английски с легким французским акцентом. — Теперь, когда мы встретились лицом к лицу, я с прискорбием вынуждена признать, что и вы мне не знакомы. Но быть может, я смогу вам помочь в ваших поисках. — Она откинула со лба непокорный завиток. — Вы англичанин, однако в своем письме написали, что познакомились с этой женщиной в Париже. Могу я спросить когда?

Интересно. Она не спросила «где», а спросила «когда», отметил про себя Хибберт. Он с надеждой взглянул на нее:

— А что? Вы знакомы с какой-то дамой, которая пользуется этими же духами?

— Вполне возможно. Но я слишком плохо вас знаю, чтобы вот так сразу…

— Понимаю вашу осторожность, — кивнул Хибберт, — и не виню вас. Сейчас такие времена, что никому нельзя доверять. Я, правда, порядочный человек. Одинокий, но порядочный. Что вы хотите обо мне узнать? Меня зовут Алберт Хобсон. Я живу в Суррее, но владею поместьями в Йоркшире, Дорсете и Девоншире. Я человек состоятельный и мог бы щедро заплатить молодой женщине, с которой идет речь. Что касается времени, когда я познакомился со своей таинственной незнакомкой, то произошло это прошлым летом. Я был по делам в Париже.

— Должно быть, она произвела на вас неизгладимое впечатление, если вы спустя полгода все еще думаете о ней, И тем не менее вы не спросили, как ее зовут.

— К сожалению. — Хибберт смущенно кашлянул. — Не знаю, как вам поделикатнее сказать. Встреча наша была организована. И я тогда был несколько навеселе. Но я могу описать внешность моей прекрасной дамы, если вам это поможет.

Морель потупила взор.

— Вы весьма откровенны.

— Я вас оскорбил?

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Нет. Я предпочитаю откровенность уклончивости. — Она помолчала. — Я бы хотела побольше узнать и о вас самом, и о женщине, которую вы разыскиваете.

— С радостью расскажу все, что пожелаете. — Хибберт поежился и, подняв воротник пальто, огляделся по сторонам. — Холодно. Вы разрешите отвезти вас в какое-нибудь теплое место, где мы сможем поговорить?

Морель снова изучающе посмотрела на него — дорогая одежда, изысканные манеры — и неторопливо ответила:

— Да, милорд. Полагаю, что да. Вы можете отвезти меня в мое заведение, и там мы продолжим наш разговор.

«Лежуае» был больше похож на богатый особняк, чем на бордель. Изысканная мебель красного дерева, диваны, обитые дорогим бархатом голубого цвета, золотистые парчовые шторы на окнах. Морель с Хиббертом сняли в холле пальто и отдали их красивой молодой женщине, которая вежливо поздоровалась с мадемуазель и гостем и вышла, чтобы принести им что-нибудь выпить. Они прошли в гостиную. Там было тепло, и в камине весело потрескивал огонь. Нет ничего удивительного в том, размышлял Хибберт, грея руки у огня, что состоятельные мужчины наведывались в бордель. Не нужно обладать слишком богатым воображением, чтобы, попав сюда, представить, будто приходишь в гости к какой-нибудь добропорядочной особе. Никаких ассоциаций с публичным домом и проститутками. — Не присядете ли, милорд? Изобразив на лице улыбку, Хибберт обернулся. Морель сидела посередине софы. Даже сейчас, когда она находилась в своем, как она выразилась, «заведении», ее можно было принять за кого угодно, только не за ту, кем она являлась на самом деле. Она держала спину прямо, не облокачиваясь о спинку. Руки сложены на коленях, выражение лица радушное и не более: ни дать ни взять молодая женщина, поджидающая своего кавалера.

— Благодарю. — Хибберт опустился на софу на почтительном расстоянии от Морель.

— Я должна была бы начать наш разговор вопросом: не шокированы ли вы тем, куда я вас привела? — Не сводя с него глаз, Морель сделала вошедшей женщине знак, чтобы та поставила бокалы и тарелку с пирожными на стол. — Должна была бы, но не начну. Видите ли, милорд, я, как и вы, предпочитаю откровенность. Надеюсь, мы достаточно хорошо понимаем друг друга, чтобы продолжить нашу беседу без всякого притворства и ложной скромности. Не стоит терять время, которое вы могли бы провести с понравившейся вам женщиной.

— Согласен.

— Кроме того, — прибавила Морель, протягивая Хибберту бокал, — поскольку ваша особа пользуется довольно редкими духами, полагаю, вы здесь уже бывали — вероятно, во время моего отсутствия. Какая жалость! Будь я в то время дома, я самолично позаботилась бы о том, чтобы вы остались довольны. Но я рада, что одна из моих девушек смогла подарить вам незабываемую ночь. Хотя вы и оказались настолько пьяны, что не смогли запомнить ни ее имени, ни места, где находились.

— Совершенно верно. — Подождав, пока Морель поднимет бокал, Хибберт спросил: — Так, может быть, выпьем за возобновление знакомства и новые дружеские отношения?

И они выпили.

— Что же мне рассказать вам о себе? — спросил он и усмехнулся. — Сколько мне лет? Везет ли мне на скачках в Ньюмаркете? Или вам достаточно этого? — И, сунув руку в карман, он вытащил оттуда толстую пачку банкнот.

Глаза Морель жадно сверкнули.

— Отличное начало, месье. Не опишете ли вы мне молодую женщину, которую ищете?

Хибберт задумчиво уставился в свой бокал. Нужно начать с общих фраз, а там видно будет. Может быть, ему удастся заставить француженку раскрыть карты?

— У нее была очаровательная улыбка. Волосы светлые… блондинка или шатенка. Глаза тоже светлые… серые, хотя, возможно, и голубые. Отчетливее всего мне запомнился ее запах… ну и прочие привлекательные черты.

— И это все?

— Боюсь, что да.

— Гм-м… — Морель озадаченно нахмурила изящные брови. Было видно, что она напряженно размышляет. Наверняка ее обрадовал данный Хиббертом словесный портрет, поскольку под него подходили с полдюжины женщин, каждую из которых она могла бы надушить его любимыми духами и прислать старому ловеласу — в обмен на кругленькую сумму. — И на какое время она вам потребуется? На одну ночь? На две?

Именно этого вопроса Хибберт ждал. Вопроса о времени. Печально улыбнувшись, он ответил:

— Я бы хотел наслаждаться ее обществом как можно дольше. Но, принимая во внимание профессию этой женщины, согласен и на одну ночь.

— Не понимаю. — На сей раз во взгляде Морель сквозило неподдельное изумление. — Я думала, вы хотите…

— То, что я хочу, и то, что могу получить, — это две большие разницы. — Хибберт одним махом опустошил бокал, радуясь, что перед выходом из гостиницы плотно поел, специально чтобы спиртное не слишком ударило в голову.

Он взглянул на Морель. Лицо ее по-прежнему выражало изумление.

— Видите ли, мадемуазель Лежуае, я смотрю на вещи здраво. Как вы сами заметили, предпочитаю быть откровенным, даже с самим собой. Я знаю все свои достоинства… и свои скромные возможности. Мне уже далеко за пятьдесят. Я недурен собой, но вряд ли способен вскружить голову очаровательной и хорошо воспитанной юной леди. Я в состоянии купить хоть сотню женщин, но ту, которая мне по-настоящему нужна, в борделе не найти. Даже в самом дорогом.

В глазах Морель зажегся какой-то огонек, и Хибберт понял, что задел нужную струну. Взяв с тарелки пирожное, мадемуазель откусила кусочек и поинтересовалась:

— И какая же это женщина?

— Не стоит об этом говорить, дорогая. Вы вовсе не обязаны выслушивать мои фантазии. — Отделив от пачки банкнот несколько стофунтовых, он протянул их Морель. — Где мне подождать ту, которую вы мне пришлете?

— Одну минутку, пожалуйста. — Отложив деньги в сторону, Морель сжала руку Хибберта. — Моя задача состоит в том, чтобы все мои клиенты были довольны. Если вы хотите чего-то еще, только скажите.

Хибберт изумленно вскинул брови:

— Простите, но то, чего я хочу, вы не в силах мне дать.

— Позвольте мне самой об этом судить.

— Хорошо. — Хибберт перевел взгляд на пламя, мерцавшее в камине. — Все предельно просто. Мне нужна женщина. Но не на один день или неделю, а на продолжительный период времени — быть может, на всю жизнь.

• Предыдущая
• 50/73
• Следующая