За языком до Киева - Успенский Лев Васильевич - Страница 36

• Предыдущая
• 36/56
• Следующая

Но имя Сюссак попалось на глаза опытным топонимистам. Оно заинтересовало их. Имена такого характера и строения типичны для галло-римской эпохи, так в то время назывались земельные владения, бывшие обычно населенными поместьями, а не пустошами. Почему бы не попробовать начать в Сюссаке раскопки?

Археологи отнеслись к предложениям крайне скептически. Однако попробовали копать сюссакский песок. И почти тотчас же наткнулись на руины. Обнаружилась самая настоящая помещичья вилла… галло-римской эпохи, как и должно было быть, судя по имени.

Это ли не торжество топонимики? Ведь тут получилось нечто вроде знаменитых предсказаний Менделеева, сумевшего предугадать существование новых неведомых еще людям химических элементов.

Ясно, что топонимисты наших дней имеют в своем распоряжении точные законосообразности и на их основании могут судить не только о том, что видимо невооруженным глазом, но и о незримом или давно исчезнувшем. А ведь наука становится наукой именно тогда, когда получает возможность не только объяснять известные факты, но и предвидеть еще неизвестные.

Впрочем, и правильное истолкование реально существующего тоже чрезвычайно важно: только на основании пристального изучения его может быть создан метод предсказания.

Вот хорошо всем нам известный топоним КРЫМ. Было предложено немало версий его происхождения. Пытались — очень неправдоподобно — выводить название из разных славянских слов — «крома» (граница), «кремeнь». Думали объяснить его ссылкой на название бывшей столицы крымских ханов, городка СТАРЫЙ КРЫМ. Это значило одно неизвестное подменить другим неизвестным: ведь тут понятен только первый его элемент.

Наиболее правдоподобным кажется сближение топонима Крым с тюркским «кырым» — ров, вал. Судя по историческим данным, тут разумеются укрепления на месте современного нам ПЕРЕКОПА, за которые всегда цепляется каждая армия. (Врангель в 1920 году, гитлеровцы в Отечественной войне.) Вполне возможно, что русско-украинское «перекоп» является лишь точным переводом тюркского «рва» — «кырым’а».

Впрочем, монголисты думают, что исходным словом могло быть и монгольское «хэрэм». Значение его почти то же: стена крепости, вал.

Так или иначе — перед нами снова характерная «мемориальная доска». Не будь в нашем распоряжении других данных, само название Крым должно было бы натолкнуть на подозрение: а не отделялся ли полуостров когда-либо от континента оборонительным сооружением, засекой, перекопом?..

Конечно, очень часто исследователь встречается здесь с особым и неизбежным затруднением. Существуя века и века, переходя от народа к народу, из языка в язык, топонимы меняются порою до полной неузнаваемости.

В Алжире имеется местность, именуемая БЕШИЛЬГА. Арабисты, опираясь на один только арабский язык, так же как и грецисты, исходя из греческого, бессильны сказать что-либо вразумительное по поводу ее названия. И только в союзе друг с другом, а также с историками, исследующими прошлое Северной Африки, они могут нащупать решение. Бешильга, измененное в арабском произношении «базилика», в эпоху раннего христианства — «храм», «церковное сооружение». В местности Бешильга и на самом деле много руин таких древних церквей, скитов…

Любопытно, пожалуй, сказать тут вот о чем. В Швейцарии есть город. Швейцарцы, говорящие по-немецки, называют его БАЗЕЛЬ, говорящие по-французски — БАЛЬ. Хорошо известно, что в раннем средневековье город назывался БАЗИЛЕА, из греческого «базилейа» — царская власть, царство. В германских языках слово, близкородственное слову «базилика», дало Базель, во французском — Баль. Такие пертурбации закономерны. А вот в арабском из той же основы получилась Бешильга. Тоже закономерно.

Прослеживая в веках пути изменения названий, топонимист обязан руководствоваться чисто языковыми законами. Только там, где они соблюдены, можно допустить: такое-то имя могло родиться из такого. Там, где они нарушены, даже самое близкое сходство между словами-именами ничего не означает и ни о чем не говорит. Вот почему топонимика должна опираться на языкознание.

А помимо всего, и Бешильга и Базель — Баль — типичные топонимы — мемориальные записи.

Такие записи нередко хранят едва ли не единственную память о событиях, которые не представляют собой всечеловеческой сугубой важности. Но ведь часто бывает так, что сведение о пустяке внезапно может бросить свет на проблемы чрезвычайной широты и значения. Может. Хотя иной раз проходят века, пока оно будет «востребовано» для каких-либо научных целей.

Справочники конца XIX — начала XX века отмечали в нынешней Литве, в тогдашнем Вилькомирском уезде Ковенской губернии, на речке ВИКТОРКЕ местечко ПОБОЙСК. Местные жители толковали имя так: в 1435 году здесь произошла-де битва, в которой Ягеллон Сигизмунд разбил брата Витовтова Свидригайла. Победители наименовали речку горделиво Викторкой (от латинского «викториа» — победа, они были католиками), побежденные назвали поселок горестным именем Побойск.

Я не знаю ни того, насколько правильно историческое сообщение о битве, ни того, как сегодня зовутся река и поселок. Но все же с 1435 года до 1900-го названия продержались, и я очень сомневаюсь, чтобы было на свете много людей, которым о схватке между Витовтами и Ягеллонамн было известно больше, чем говорят эти имена.

Как во всякой другой группе сходных топонимов, и в этой сквозит удивительное единство приема, которым пользовались люди во всех концах мира, чтобы называть места вокруг себя.

Вот мы видели разноязычные «лагеря» и «крепости». Неудивительно: война и ее бедствия всегда затрагивали воображение человека.

Но с очень давних пор не меньше того владела умами людскими и возможность мирного общения между отдельными людьми, между племенами, между народами, она чаще всего выражалась в торговых связях.

Нет, по сути дела, ничего странного, что множество населенных мест на всем пространстве шара земного носят названия «рынок», «торг», «место торговых сделок». Только читая карту, вы, мои русские читатели, не всегда имеете возможность оценить их всесветное множество.

Вы хорошо понимаете, что старинный город ТОРЖОК на берегах реки Тверцы носит имя, обозначавшее «небольшой торг» (а может быть, и просто «торг», поскольку «-ок» может тут быть не уменьшительным, а топонимическим суффиксом). Вы при изрядной доле сообразительности, может быть, и сможете заподозрить, что имя финского города ТУРКУ тоже является видоизмененным славянско-скандинавским словом «торг». Но никогда вам не придет в голову, что то же самое значение имеет название ОТТАВА — индейское слово, значащее «место торговых сделок». Что, скажем, имя уже упомянутого мною французского города РУАН есть переделанное кельтское РОДОМАГОС, а «магос» по-кельтски означало тоже «торг», «рынок».

Да что говорить о названиях иноязычных: они непонятны потому, что они нерусские. Возьмите такое имя места, как ГОСТИНОПОЛЬЕ, так называется небольшое селение на реке Волхов, километрах в сорока выше ее устья. Сомневаюсь, чтобы вам самостоятельно пришло в голову связать его имя с «Садком, богатым гостем», то есть «купцом», и вообще с терминами «гость», «гостиный двор», в свою очередь связанными в языке наших предков с понятием торговли, и признать в Гостинополье один из бесчисленных всесветных торгов, базаров древности.

Что такое сейчас Гостинополье? Ничем не примечательная деревушка на берегу суровой древней реки, у которой останавливается далеко не каждое суденышко, бегущее вниз, к Новой Ладоге, или вверх, к Новгороду. А место известно со времен Ганзейского союза городов, со времен великого водного пути «из варяг в греки». Тут было пристанище всех, кто со страхом и с надеждой великой прибыли вез шкуры, меха, смолу, мед из Скандинавии в Цареград и Киев, всех, кто возвращался оттуда с восточными курениями, золотым узорочьем, бесценными шелковыми тканями… Гостинополье — место, где встречались и вступали друг с другом в первые сделки гости варяжские с гостями индийскими, гости венецианские с гостями новгородскими и псковскими… Здесь звучала разноязычная речь, звенело золото всех стран, делались дела большие и темные…

• Предыдущая
• 36/56
• Следующая