Эхо в тумане - Кейн Андреа - Страница 51

• Предыдущая
• 51/81
• Следующая

— Куда ты?

Трентон поспешно последовал за ней, нахмурившись при виде того, как сосредоточенно сошлись брови на лбу Арианы.

— О… Трентон.

Она бросилась вперед и, упав на колени в траву, склонилась над беспорядочной белой массой перьев. Трентон заглянул ей через плечо:

— Это сова.

— Не просто сова, — прошептала она, поднимая на него увлажнившиеся глаза. — А моя белая сова. Это та самая, что привела тебя ко мне. Трентон… она ранена.

— Будь осторожна, — попытался удержать ее Трентон. — Совы — дикие птицы, Ариана. Она может безжалостно оцарапать тебя когтями, если ты попытаешься прикоснуться к ней.

— Она не сможет причинить мне вред… она без сознания. Пожалуйста, мы должны помочь ей.

Трентон осторожно присел рядом с ней на корточки, переводя взгляд от неподвижной птицы к крепкой стене хлева.

— Она явно налетела прямо на хлев и сильно ударилась.

Ариана энергично закивала.

— Наверное, она хотела проникнуть в хлев и врезалась в окно. Совы не видят стекол и поэтому часто расшибаются.

— Неудивительно, что она разбилась. Но, тем не менее, она дышит и чертовски удачно упала. Трава здесь очень густая и, судя по тому, как естественно раскинуты крылья, можно предположить, что они не сломаны.

— Мы должны позаботиться о ней, Трентон, я никогда больше ни о чем не попрошу тебя… но, пожалуйста, помоги мне спасти ее.

Не говоря ни слова, Трентон поднял раненую птицу, встал и направился к входу в хлев.

— Нам лучше поторопиться прежде чем она придет в себя и выцарапает мне глаза.

— Спасибо, — только и сказала Ариана, вставая и следуя за ним.

Пока Трентон держал сову, Ариана поспешно прошла в хлев и нашла небольшую клеть.

— Помести ее в дальний конец хлева, там теплее, — распорядилась она, неся с собой клетку. Она подождала, пока Трентон положил сову на пол, затем накрыла безжизненную птицу клетью. — Побудет в заключении, пока не наберет достаточно сил, чтобы летать.

— Я потрясен, — признался Трентон. — Сам не знаю почему. Ты явно и прежде лечила больных птиц.

— Да… но эта птица особенная. — Она опустилась на колени рядом с клетью. — Она вольно парит в небе где угодно… и все же находит меня в самые нужные моменты, мой бесценный символ надежды. Она похожа на тебя, Трентон, — так много способна дать и все же всегда в неустанном поиске, не знает, где ее место, и пытается найти его. — Ее взгляд, устремленный на сову, стал нежным. — Моя удивительная странница… мой Одиссей. — Она вздохнула. — Возможно, все мы в конце концов похожи — все мы странники, все мы в поиске, отважно вступаем в мир в надежде найти свою истинную цель.

— В твоих словах столько глубокого смысла, и ты еще сомневаешься в своей незаурядности. — Трентон склонился над ней, собрал шелковистые пряди каштановых волос и прижался губами к ее затылку. — Боюсь, что зрение у тебя хуже, чем у твоей любимой странницы. Она не видит только стекло, а ты не видишь своей собственной ценности. — Трентон бережно помог ей встать и, приложив палец к ее губам, не дал ей ничего возразить. — Твоей пациентке нужен покой. Так же, как и тебе, если ты хочешь быть сильной, чтобы как следует ухаживать за ней и вернуть ее к жизни. Пойдем спать.

Ариана взглянула на него через плечо и в нерешительности закусила губу.

— Не хочу оставлять ее. А вдруг она проснется? И испугается. — Она отвернулась от Трентона. — Ты иди спать. Я присоединюсь к тебе позже.

Трентон не ответил. Он задумчиво посмотрел на жену, затем молча вышел из хлева.

Ощущая, как опускается вечерняя прохлада, Ариана свернулась клубком у клети, обхватив себя руками, чтобы согреться. Она думала о том, что, наверное, рассердила мужа, отказавшись последовать за ним. Если так, она не может винить его. В конце концов, такая привязанность к сове, возможно, показалась ему странной.

Дверь скрипнула, и минуту спустя Трентон опустился рядом с ней и накрыл их обоих одеялом.

— Так по крайней мере мы не подхватим пневмонию, — пробормотал он.

Ариана подняла глаза, и на ее лице, сменяя друг друга, отразились удивление, благодарность и наконец нежность.

— Нет, не подхватим, — прошептала она.

Рыжевато-коричневые глаза открылись, изумленно моргнули, зажмурились, затем снова открылись. Сова медленно подняла голову и, неуверенно устремив взгляд сквозь решетку клети, встретила сочувственный взгляд своей спасительницы.

— Не бойся. Одиссей, — пыталась успокоить ее Ариана, сердце ее заныло при виде затуманенного взгляда великолепных топазовых глаз. — С тобой все будет хорошо. Никто не обидит тебя.

Вместо ответа голова птицы склонилась на сено, и глаза ее закрылись.

— Трентон… — Ариана невольно сжала руку мужа под одеялом.

— Она просто уснула, туманный ангел. — Трентон так же, как и она, не спал. — После контузии часто наступает апатия, и это вполне естественная реакция.

— Что мы можем для нее сделать?

— В данный момент — ничего. Она открыла глаза — это хороший знак. Возможно, она будет подолгу спать в следующие несколько дней. А мы пока будем держать ее в клетке, в тепле и сохранять терпение.

— Она должна поправиться, — выдохнула Ариана, обращаясь скорее к себе и вспоминая о том, как сова всегда появлялась, когда была особенно ей необходима. Она молилась о том, чтобы ей удалось в знак благодарности исцелить птицу.

— Она поправится. — Трентон обхватил ладонями ее взволнованное лицо. — Даю тебе слово.

— Откуда у тебя такая уверенность?

Трентон провел большим пальцем по ее холодным губам.

— Потому что твоя нерушимая вера способна исцелить и нечто большее, чем всего лишь раненую сову.

Выражение лица Арианы смягчилось, теплый свет зажегся в ее глазах.

— Я думала, что ты не веришь в исцеление.

— Я тоже думал, что не верю.

Ариана приподнялась и нежно поцеловала мужа в губы. Откинувшись, она зевнула.

— Мне внезапно очень захотелось спать. И теперь, когда я не сомневаюсь, что Одиссей поправится, мне бы хотелось немного отдохнуть. — Она уютно закуталась одеялом. — Видишь, я была права, — сказала она, закрывая глаза, — ты действительно замечательный человек.

Трентон задумчиво всматривался в лицо задремавшей жены, ее слова эхом отдавались в его мозгу. Замечательный человек. То, что Ариана считала его таковым, было совершенно неожиданно. Но истинным чудом было то, что впервые в жизни Трентон сам начал в это верить.

Женщина наблюдала за тем, как постепенно удалялись очертания французского берега, пока совершенно не исчезли из вида, оставив за собой только бесконечные мили океана и годы, наполненные болью.

Она получше прикрыла голову капюшоном своей накидки, прижав его к щекам, чтобы защититься от резкого ветра и ледяных брызг. По правде говоря, она почти не ощущала их. Уже давно она научилась не обращать внимания на физические лишения, погружаясь в тайные глубины своей души. Это стало для нее средством выживания.

Она медленно повернула голову и впервые за шесть лет устремила взгляд в сторону Англии. И впервые за шесть лет в ее душе забила волна ожидания, учащая пульс и, словно долгожданный наркотик, заставляя кипеть кровь.

— Мэм, я могу вам чем-нибудь помочь?

Стюард с профессиональной выправкой моряка вежливо остановился рядом с ней, услужливый и немного любопытный.

Женщина не повернулась.

— Нет. Благодарю вас.

Она прислушалась к звуку его удаляющихся шагов и, наконец, снова оказалась в одиночестве. Нет, он ничем не мог ей помочь. Как всегда, ей придется самой взять то, что она хочет получить.

И она возьмет.

— Теперь я понимаю, почему ты так внезапно потеряла аппетит за обедом, — сухо заметил Трентон, прислонившись к стене хлева. — Этот кусок мяса предназначался тебе.

Ариана вскочила, словно застигнутая на месте преступления.

— Я действительно не хотела есть.

• Предыдущая
• 51/81
• Следующая