В лесной чаще - Френч Тана - Страница 52
- Предыдущая
- 52/111
- Следующая
Мы соображали. Надо отдать должное О'Келли: большинство начальников на его месте просто отобрали бы у нас дело. Ирландия — как провинциальный городок: чаше всего мы с самого начала знаем, кто что совершил, и все усилия уходят не на поиск преступника, а на выстраивание надежного обвинения. Как только стало ясно, что операция «Весталка» будет громким исключением из правил, у О'Келли наверняка возникло искушение перебросить нас обратно на пьяных малолеток, а дело передать Костелло или кому-нибудь из коллег постарше. Я не наивный человек, но когда он этого не сделал, решил, что тут сыграла роль своеобразная преданность — не лично к нам, а к нам как к членам его команды. Тогда мне понравилась данная мысль. Но теперь я считаю, что, вероятно, у О'Келли имелись какие-то иные причины — например интуиция подсказала ему, что дело это проклятое.
— Оставьте себе одного-двух, — великодушно предложил О'Келли. — Один на телефоне, другой на побегушках. Кого возьмете?
— Суини и О'Гормана, — ответил я. Обычно у меня хорошая память на фамилии, но сейчас смог вспомнить лишь эти две.
— Поезжайте домой, — продолжил шеф. — Отдохните пару дней. Выпейте пива, поспите. Райан, у тебя глаза как два очка в писсуаре. Проведите время с подругами или еще с кем. Возвращайтесь в понедельник, когда наберетесь сил.
Мы вышли в коридор, не глядя друг на друга. Никто даже не посмотрел в сторону штаба. Кэсси прислонилась к стене и задрала край ковра мыском туфли.
— В общем-то он прав, — произнес наконец Сэм. — Мы и одни неплохо справимся.
— Перестань! — воскликнул я. — Ради Бога, перестань.
— А что? — удивился Сэм. — Что перестать?
Я отвернулся.
— Ясное дело, — пробормотала Кэсси. — Надо смотреть правде в глаза. У нас есть труп, оружие, и… мы до сих пор никого не нашли.
— Ладно, — вздохнул я. — Не знаю, как вы, а я намерен отправиться в ближайший паб и напиться до смерти. Кто со мной?
И мы двинулись в «Дойлс» — заведение в духе восьмидесятых годов, с громкой музыкой, столиками и студентами за стойкой. Никому не хотелось идти в бар для полицейских, где нас наверняка стали бы расспрашивать о «Весталке». После третьей кружки я пошел в туалет и на обратном пути задел локтем какую-то девушку, расплескав содержимое ее бокала. Это была ее вина — она резко подалась назад, смеясь шутке друзей, и наткнулась на меня. Девушка очень красивая, в миниатюрно-эльфийском стиле, который на меня всегда действовал, и пока мы взаимно извинялись и оценивали причиненный ущерб, она бросила на меня мягкий оценивающий взгляд, поэтому я угостил ее выпивкой и завязал беседу.
Ее звали Анна, она изучала историю искусств. Светлые волосы струились как волна на пляже, белая юбочка колыхалась при малейшем ветерке, а тонкая талия могла бы поместиться у меня в ладонях. Я сказал, что я профессор литературы, приехал из Англии изучать творчество Брэма Стокера. Она посасывала краешек бокала и смеялась моим шуткам, показывая мелкие белые зубки с неправильным прикусом.
Сэм за ее спиной улыбался и поднимал брови, а Кэсси с притворным испугом таращила глаза, но я не обращал на них внимания. Миновало уже много времени с тех пор, как я с кем-то спал, и мне до смерти хотелось пойти к этой девушке домой, проскользнуть, шепчась и посмеиваясь, в ее студенческую комнатушку с яркими постерами на стенах, погрузить пальцы в пышные волосы и с головой уйти в мерцающий полумрак, а потом всю ночь и половину следующего дня провести в ее постели, наслаждаясь негой и покоем и начисто забыв про свои дела. Я положил руку на ее плечо, оберегая от рискованных маневров какого-то парня с четырьмя кружками в руках, и показал за спиной палец Сэму и Кэсси.
Поток посетителей все ближе прибивал нас друг к другу. Мы оставили тему учебы — увы, я плохо знал творчество Брэма Стокера — и перешли на острова Аран (Анна и ее поездка прошлым летом; красоты природы; как хорошо убежать от городской жизни с ее бестолковой суетой). Во время разговора она для большей убедительности трогала меня за руку, и тут вдруг от столика отделился один из ее приятелей и вырос рядом с ней.
— У тебя все в порядке, Анна? — спросил он многозначительным тоном и взял ее за талию, бросив на меня хмурый взгляд.
Анна за его плечом насмешливо закатила глаза и подбодрила меня заговорщицкой улыбкой.
— Все замечательно, Киллиан, — ответила она.
Вряд ли это ее бойфренд — она вела себя очень свободно, — однако паренек явно имел на Анну виды. Высокий, громоздко-привлекательный верзила, он заметно нагрузился и теперь искал повод, чтобы «выйти поговорить».
Минуту я всерьез рассматривал данный вариант. Взглянул на Сэма и Кэсси: они уже забыли обо мне и увлеклись оживленным разговором, близко наклонившись друг к другу и что-то чертя пальцами на столе. Внезапно мне стало тошно от самого себя и от моего профессорского альтер эго, а заодно и от Анны и игры, какую она вела со мной и Киллианом.
— Пойду-ка я к своей девушке, — произнес я. — Еще раз простите, что расплескал бокал. — И спокойно отвернулся от ее изумленно округлившихся губ и озадаченного взгляда парня, все еще сохранявшего воинственность.
Присев за столик, я приобнял за плечи Кэсси, и она подозрительно покосилась на меня.
— Ну что, тебя развернули? — усмехнулся Сэм.
— Нет, — возразила Кэсси. — Бьюсь об заклад, он передумал и сказал, что у него есть девушка. Вот и лезет обниматься. Райан, если ты еще раз попробуешь провернуть подобный фокус, я стану целоваться с Сэмом, и пусть парень этой девушки вышибет из тебя мозги.
— Отлично! — воскликнул Сэм. — Я — за!
После паба мы с Кэсси отправились на ее квартиру. Сэм поехал домой, и поскольку была пятница, мы расстались с ним до понедельника. Являться на работу утром не имело смысла, можно было просто валяться на диване, пить и слушать музыку, подбрасывая в камин свежие поленья.
— Знаешь, — лениво заметила Кэсси, выуживая из своего бокала льдинку, — мы постоянно забываем, что дети мыслят по-иному.
— Ты о чем?
Мы только что говорили о Шекспире, вспоминая фей из «Сна в летнюю ночь», и я решил, что Кэсси проводит какую-то причудливую параллель между мышлением детей и людьми шестнадцатого века, и уже подготовил кое-какие возражения.
— Мы удивляемся, как он выманил ее из дому… Нет, постой, дай договорить, — добавила она, потому что я начал толкать ее ногой и стонать:
— Нет, пожалуйста, заткнись, мы не на работе, я тебя не слышу, ла-ла-ла…
В голове у меня шумело от водки и усталости, и мне не хотелось размышлять над этим путаным и безнадежным делом. Я предпочитал говорить о Шекспире или, на худой конец, играть в карты.
— Когда мне было одиннадцать лет, ко мне пристал один парень, — сказала Кэсси.
Я замер и приподнял голову.
— Что?
Так, подумал я, это и есть тайная комнатка Кэсси, и сейчас меня в нее впустят.
Она взглянула на меня немного удивленно.
— Нет, он ничего мне не сделал. Так, пустяки.
— А, — отозвался я почти разочарованно. — И что случилось?
— У нас тогда все помешались на стеклянных шариках. В них играли на переменах, дома, после школы. Их приносили в полиэтиленовых пакетах, и все считали, сколько ты принес, потому что это было круто. И вот однажды меня оставили после уроков…
— Тебя? Вот бы не подумал, — усмехнулся я.
Перекатившись на бок, я взял свой бокал. Я не мог представить, чем закончится история.
— Иди к черту! Не все же такие примерные ученики! В общем, я уже уходила, когда ко мне подошел один из работников школы — не учитель, а кто-то вроде уборщика или сторожа — и спросил: «Хочешь стеклышки? Заходи ко мне — дам». Это был почти старик, лет шестидесяти, усатый и с седыми волосами. Я немного помялась, а потом шагнула внутрь.
— Господи, Кэсси! Ты вела себя как дурочка! — воскликнул я.
Я сделал глоток, отставил бокал и стал массировать ее ступни.
- Предыдущая
- 52/111
- Следующая
