Когорта Проклятых - Кейт Эндрю - Страница 11

• Предыдущая
• 11/64
• Следующая

— Терима казих, — ответил Хаузер. — Спасибо.

Солдаты-индомейцы удивлённо переглянулись. Их приятно поразила благодарность, произнесённая на родном языке. Учтивость, на которой всегда так настаивал отец Хаузера, крайне редко применялась уро сегодня. Карл фон Земенштейн-Бурат был прогрессивным политиком и стремился прежде всего к возвышению уро. Вольфганга Лари Хаузера никогда особо не волновало правовое положение индомейцев, но он всегда старался следовать наставлениям отца, утверждавшего, что любой человек, к какому бы классу он ни принадлежал, заслуживает достойного обращения.

За регистрационным столом никого не было, поэтому Хаузер последовал совету НСО[40] и прошёл по коридору до указанного кабинета. В открытую дверь он увидел наскоро обставленное помещение, в котором ранее, судя по всему, проживали служащие Резиденции. Уро в форме лейтенанта с регенерационной шиной на ноге, сидел перед столом, за которым расположились три офицера, все из Воздушной Гвардии, ведущие отбор.

Хаузеру понадобилось всего несколько секунд, чтобы узнать двоих из них.

Младший, в форме обер-лейтенанта, был его приятелем по Академии, не то чтобы другом, по, по крайней мере, давним знакомым. Звали его Вальтер Нойбек фон Лембах-Терранг. Ну а рядом стоял, естественно, его братец — майор Эрих Нойбек. Последний раз его хмурое лицо Хаузер видел на экране комлинка во время кошмарного боя на Тероне.

Он поймал себя на мысли, что даже ни разу толком не задумывался, что случилось с майором…

В этот момент Эрих Нойбек оглянулся и встретился взглядом с Хаузером. Его лицо скривилось от гнева.

— Хаузер! — рявкнул он, опуская все титулы, что сделало из знаменитого имени нечто подобное злобному ругательству. — А вы-то что здесь забыли?

Лейтенант отступил на шаг, несколько смущённый ненавистью и презрением, явственно прозвучавшими в голосе Нойбека.

— Я… это недоразумение. Не хотел помешать вам, господа. — Он старался говорить спокойно и вежливо, игнорируя очевидную ярость пожилого офицера. В аристократических кругах Лаут Безара поощрялось умение сохранять выдержку в любых стрессовых ситуациях.

Майор Нойбек напрягся, словно кошка, готовая к прыжку.

— Не уходите, лейтенант Хаузер, не так быстро, — жёстко проговорил он. — Я задал вам вопрос. По какой причине вы здесь?

— Может быть, ему хочется заполучить должность в нашем полку? — вмешался младший брат. В отличие от майора, он был скорее удивлён, чем взбешён, однако в его тоне слышалась издёвка. — Вот бы мы посмеялись, Эрих, не так ли?

Голубые глаза майора пронзали ледяным холодом.

— Мне вовсе не смешно, братишка, — сказал он. — В этом подразделении нет места для человека, который не выполнил приказ и самовольно оставил свою позицию.

Хаузер почувствовал, как слова майора болью отозвались в его душе, но поборол подступающий гнев. Оба Нойбека просто насмехались над ним, не заботясь о какой-либо учтивости. Такая манера обращения, судя по всему, должна была дать понять Хаузеру, что в их глазах он не является достойным джентльменом и что с ним не стоит церемониться.

Вольфганг всегда плохо умел сдерживаться. Он быстро раздражался, а достоинство его задеть было весьма легко, но на этот раз он все же взял себя в руки. Ему не хотелось поддаться на провокацию братьев Нойбеков и совершить поступок, о котором потом придётся пожалеть.

— Мы отступили, потому что не могли далее удерживать занимаемую позицию, — невозмутимо ответил он. — Именно вы не прислали мне обещанного подкрепления. Мои действия не были неповиновением или дезертирством. Мы оказались просто не в силах защищаться, а ваших людей так и не дождались.

— Те, кого я послал к вам, наткнулись на убренфаров в проходе, который должно было контролировать ваше подразделение, Хаузер, — выпалил Нойбек. — Благодаря вам погибла большая часть моих солдат, в живых осталась жалкая кучка.

— Вы сами виноваты, — отрезал Хаузер.

Все, о чем говорил майор, мало соответствовало действительности, но тем не менее причиняло боль.

— Я одним из последних покинул пакгауз. Но как же сумели спастись вы, если так много ваших солдат погибло?

Нойбек взревел так, будто его ударили чем-то тяжёлым.

— Вы… вы ещё смеете предположить… — он шагнул навстречу Хаузеру. — Я не потерплю оскорблений от такого труса, как вы, лейтенант!

Копившийся в Хаузере гнев разом выплеснулся наружу. Он старался, изо всех сил старался сдержаться, но больше терпеть не мог. Нойбек публично назвал его трусом, здесь, на виду у других уро. Его честь публично оскорбили, и существовал только один способ достойно выйти из положения.

— Трус, говорите? — заскрежетал зубами Хаузер. — Трус? Возьмите свои слова обратно, Нойбек или, клянусь Богом, я…

— И что вы сделаете? — язвительно усмехнулся майор. — Разве такой безмозглый кретин, как вы, может чем-нибудь навредить мне, фон Лембах-Террангу? Никогда!

— Я сказал, возьмите слова обратно, Нойбек… иначе мне придётся восстановить справедливость с помощью клинка.

Майор холодно рассмеялся:

— Дуэль? Вы это имеете в виду? Вальтер, неужели это жалкое посмешище вызывает меня на дуэль? Ты слышал, братец?

Младший Нойбек расхохотался следом.

— Бесспорно, он понятия не имеет, как ты фехтуешь, Эрих, — процедил он, ухмыляясь. — Да он не продержится и пяти минут.

— Пять минут? — переспросил майор Нойбек и засмеялся снова. — Да у него пороху не хватит. Он побежит, как и тогда на Тероне.

— Вы уверены в этом, Нойбек? — спокойно произнёс Хаузер. — Вы действительно так думаете? Боюсь, что скоро сумею убедить вас в обратном.

Он повернулся и, пройдя мимо Суартаны, быстро двинулся прочь по коридору, сопровождаемый злорадным смехом Нойбеков.

На Лаут Безаре майор Эрих Нойбек был широко известен как записной дуэлянт. Хаузер знал, что у него крайне мало шансов победить. Но это был вопрос мужества и чести, а не умения, и одержимый решимостью лейтенант намеревался доказать обоим братьям, что он вовсе не трус.

Не исключено, что ему удастся доказать это и самому себе.

Ответив на сдержанное приветствие часового-индомейца, Хаузер миновал двойные двери и вышел во внутренний двор. Суартана неотступно следовал за ним с невозмутимым видом. Это, однако, не обмануло Хаузера: отличавшийся безукоризненной почтительностью к уро, сержант тонко выражал своё неодобрение.

Их тяжёлые сапоги гулко стучали по каменным плитам. В центре площадки у фонтана их ждали пять человек. Братья Нойбеки и индомеец, слуга майора, презрительно скривились. Стоящий поодаль офицер в форме безарианского Флота имел знаки отличия медицинского корпуса. Присутствие доктора требовалось для соблюдения всех формальностей. Пятый — также уро — в гражданском костюме изысканного покроя был не кто иной, как Фридрих Дениц фон Пулау-Триан, Генеральный Консул и Главный Коммерческий Представитель Лаут Безара на Робеспьере и хозяин загородного поместья. Он выполнял роль нейтрального наблюдателя, контролирующего соблюдение основных правил поединка.

— А вот и фрайгерр[41] фон Земенштейн-Бурат, — радушно приветствовал он Хаузера, протягивая ему руку. — Хотелось бы, конечно, встретиться с вами при других, более… гм… благоприятных обстоятельствах. Я хорошо знал вашего отца и очень сожалею, что он так рано покинул нас.

Хаузер пожал протянутую ему руку.

— Мой отец был высокого мнения о вас, фрайгерр фон Пулау, — любезно ответил он. — И мой дядя — тоже.

Генеральный Консул махнул рукой в сторону Ной беков.

— Печально быть свидетелем подобных конфликтов, — тихо заговорил он. — В то время, когда Родина захвачена врагом, не лучше ли приберечь свой пыл для убренфаров? Если мы хотим вернуться в свои дома, то должны дорожить каждым офицером.

• Предыдущая
• 11/64
• Следующая