В осколках тумана - Хайес Саманта - Страница 23

• Предыдущая
• 23/75
• Следующая

Почти на ощупь я бреду по тропинке к тому, кто меня поддержит. Внутри не осталось ничего, кроме ужаса, смывшего способность рассуждать. Теплый свет с катера серебрит черную воду, манит к себе, к Марри. С «Алькатраса» доносится смех. Я не сразу решаюсь постучать по люку. Мне и в голову не приходило, что у Марри могут бывать гости. Но все же стучу. Мне нужна помощь, остальное сейчас неважно. Да и все равно на раздумья времени нет.

Раскрашенный люк со скрипом открывается, слышатся ругательства. На палубу высовывается голова Марри. Прищурившись, он вглядывается в темноту.

— Джулия? — В голосе его изумление. — Что-то с детьми?

— С ними все хорошо. Они у Надин. — Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь. Хочется прижаться к Марри, выплакаться у него на груди, но это невозможно. — Мне надо с тобой поговорить. Это очень серьезно.

Он молчит. Хмурится.

— Конечно. Забирайся сюда.

Внутри пахнет алкоголем и индийской едой. Выглядит все так, будто здесь не убирались с семидесятых.

На бесформенном кресле-подушке развалился бородатый мужчина. Мимолетно отмечаю свое облегчение от того, что у Марри не женщина. Незнакомец пьяно таращится на меня.

— Дэвид, — выдавливаю я.

Мне безразлично, что гость Марри нас слушает. Судя по его виду, завтра он все равно ничего не вспомнит.

— Его… — Если я произнесу это вслух, оно станет реальным, а я не могу с этим смириться. — О, Марри, его арестовали! — Пересохший язык едва ворочается. — Эд арестовал его!

Марри пошатывается, словно мое появление выбило у него почву из-под ног, его прищуренные глаза недоуменно разглядывают меня, будто какое-то невиданное чудище. Реальность медленно — со скоростью виски, растекающегося по кровеносной системе, — проникает в его сознание.

— Правда? Плохо дело. А за что? — Марри хмурится, но за его гротескной гримасой я улавливаю легкую улыбку.

— Это абсурд! — ору я, обезумев. И тут же, на тон ниже: — За нападение на человека.

Становится тихо. «Алькатрас» покачивается на волнах. Меня тошнит. Бородач неловко выкарабкивается из кресла-подушки, бормоча, что пора и честь знать. Торопливо попрощавшись, он, едва не падая, выбирается на палубу.

— Нападение? — Марри принимается суетиться. Поправляет на древнем диване подушки, хлопает по нему, показывая, чтобы я села, зажигает газ, ставит на плиту чайник, я замечаю, как он украдкой смотрится в осколок зеркала, который криво приделан к перегородке. Щурится, ерошит волосы. — Дэвида арестовали за нападение?

— Ну да, Марри! Господи! — Я без сил валюсь на диван. — Я была у него в гостях, а потом пришли Эд и трое полицейских и арестовали его. Эд мне ни слова не сказал. Как будто мы не знакомы. — Я закрываю лицо руками. — Дэвид — врач! Он бы никому не причинил вреда, тем более молоденькой девушке!

Я вскакиваю и начинаю метаться по каюте. И как человек может жить в таком тесном пространстве?! Тут же перед глазами вспыхивает картинка: Дэвид лежит в убогой тюремной камере.

— Нужно позвонить ему. — Судорожно достаю из кармана пальто телефон, снова сажусь на диван, набираю номер, но включается автоответчик.

— На кого он напал? — спрашивает Марри.

Мой бывший муж отнюдь не дурак и, несмотря на спиртные пары, уже осознал всю серьезность обвинения. Он беззвучно произносит: «Грейс?» — и я киваю.

— Эд очень хороший следователь. Я думаю, Джулия, в этом ты…

— Но Дэвид ни в чем не виноват! Мы… — Не могу же я сказать Марри, что мы чуть не поцеловались! — Мы ужинали, и вдруг Дэвида арестовали! Что мне делать?

— Возвращайся к детям и уложи их спать. — Марри протягивает мне чашку с чаем, в голосе его отчетливо слышно неодобрение — из-за того, что я снова оставила детей.

— Они уже спят. У Надин сегодня выходной, и она только обрадовалась, что они у нее переночуют. Незачем будить их.

Марри неохотно соглашается. Он опускается передо мной на корточки.

— Джулс, я пытаюсь сказать, что мужчину, в которого ты влюбилась, арестовали за очень серьезное преступление. У тебя шок, я понимаю, как ты расстроена. Мне самому в такое не верится. Но Эд и его парни знают свое дело. Честно говоря, мне Дэвид никогда не нравился…

— Господи, Марри! Самое время устраивать сцену ревности! — Я осторожно отхлебываю чай, но все-таки обжигаю язык. — И я не собираюсь бросать Дэвида. Он невиновен.

— Так почему ты ко мне пришла? — мягко спрашивает Марри.

Он всегда был ласков, когда я расстраивалась, и в этом смысле ничуть не изменился.

— Потому что… — Ладонями растираю лицо. — Я… — В упор смотрю на него. Щеки у меня горят, волосы растрепались, я чувствую, что еще секунда — и я разрыдаюсь. — Не знаю, Марри. Наверное, потому, что всегда так делала, и старые привычки…

— Умирают, но не сдаются? (Нам обоим не помешало бы выпить.) Джулс, я ничем не могу ему помочь, если ты пришла за этим.

— Нет, не за этим, — быстро заверяю я. Это правда. Проблема в том, что я все еще нуждаюсь в Марри. Очевидный факт, что Марри — юрист, а Дэвиду сейчас позарез требуется адвокат, как-то ускользнул от меня. — Но ты прав, ему нужен адвокат. И очень хороший. И еще один, если дело дойдет до суда.

Мысли бегут, наскакивая друг на друга. Надо столько всего сделать! Дэвид рассчитывает на меня.

Затаив дыхание, наблюдаю за Марри, который обдумывает мои слова. Все-таки он решил, что я прибежала к нему как к юристу? За последние несколько недель он сильно оброс, волосы всклокочены, да и одежда выглядит ужасно.

— Джулия… — Я жду, что он сейчас скажет, чего хочет, если согласится помочь. — Джулия, я… ты права. Дэвиду требуется помощь очень опытного юриста. Про меня такого не скажешь.

— Марри! Я вовсе не хочу, чтобы ты был его адвокатом. Но сейчас он в тюрьме, и, скорее всего, ему назначат первого попавшегося защитника. Я должна туда сходить. Мы должны туда сходить. Марри, мне нужна поддержка. Хотя бы сегодня.

— Джулия, Дэвид — взрослый мужчина. У него есть средства на приличного адвоката. Он сам решит, выбрать своего адвоката или прибегнуть к услугам назначенного. Не думаю, что я…

— Пожалуйста, Марри!

Он замолкает, услышав, как серьезен мой голос. Я ненавижу себя за то, что мне не хватает мужества, чтобы пойти туда одной. И бешусь от того, что Марри пьян, когда он мне так нужен.

— Пожалуйста. — Я закрываю глаза.

Через секунду слышу его вздох.

— Хорошо, свари мне галлон черного кофе, отыщи где-нибудь белую рубашку, и я пойду с тобой в полицию. Но не более того.

Открываю глаза и шепчу слова благодарности.

— И еще, Джулия. — Марри стягивает через голову грязную рубашку. — Я делаю это для тебя, а не для Дэвида.

Я знаю: он имеет в виду, что делает это для нас.

Я сразу ему кое-что разъяснила: я не хотела заниматься сексом. Нет, не потому, что он не казался мне привлекательным, вовсе нет. Он был красив, умен, и я знала, что по-настоящему нравлюсь ему. Проблема не в том, что мне исполнилось двадцать семь, а ему всего восемнадцать, хотя Дэвид никогда не интересовался моим возрастом. Нет, главная проблема крылась в том, что именно у таких людей, как он, находился ключ к моему будущему. Он был на хорошем счету в университете, и я не хотела все испортить, затеяв роман с ним. Я уже давно осознала, что пробраться в его мир смогу только через заднюю дверь, и если не соблюдать осторожность, то захлопнется и она.

— У меня такое чувство, что ты хочешь уйти, — сказал он, криво улыбаясь.

Я все понимала, но пообещала себе, что не буду с ним спать. Слишком ценила я дружбу и мир Дэвида, чтобы все испортить. Мне оставался всего лишь один шаг. И, чтобы сделать его, мы должны были остаться просто друзьями.

Вечеринка только началась. Музыка играла отличная, дом был полон умных людей — пусть и пьяных, — а на стенах плясали отблески зеркального шара. В кафе у меня сегодня выдался тяжелый день.

• Предыдущая
• 23/75
• Следующая