Война на улицах - Кейв Питер - Страница 5

• Предыдущая
• 5/53
• Следующая

Софридис довольно ухмыльнулся, ощерив желтые зубы.

— У меня всегда есть, дорогая, — похвастался. — Если найти подход, я могу всех нужных людей снабдить конфетками.

Он отодвинулся, чтобы пропустить ее в комнату.

— Заходите, милочка.

Глинис все еще колебалась, хотя ее уже здорово приперло.

Софридис пожал плечами.

— Послушай, ты хочешь получить свое или нет? Я не делаю дела в коридоре и у меня нет времени на пустую болтовню. Ты или входи, или убирайся прочь. Твой выбор.

Глинис сделала свой выбор. Неохотно она проследовала в убогую комнатушку, стараясь не замечать хлам и грязь, пока Софридис закрывал за ней дверь.

Поймав ее брезгливый взгляд, Софридис нахмурился.

— Да, дорогая, это не папина загородная вилла в Эссексе, но я здесь живу. Так что нечего нос задирать. Договорились?

Глинис порылась в сумочке и вынула оттуда тонкую пачку банкнот.

— Послушай, давай завершим сделку и на том расстанемся. Мне нужна пара доз на понюшку, чтобы прийти в себя. Но я готова взять больше, если тебя это больше устраивает.

Софридис посмотрел на деньги, не скрывая презрения, а потом перевел взгляд на тело девушки.

— Чтоб ты знала, дорогуша, я не могу сейчас пожаловаться на нехватку средств, — сказал он.

После непродолжительной паузы мотнул головой в сторону грязной незастеленной кровати в углу комнаты.

— Но мне не хватает человеческого общения, если ты понимаешь, о чем я говорю. Согласна?

Глинис содрогнулась, но на этот раз не физически, не из-за отсутствия кокаина, которого требовало ее тело. Это было духовное отвращение.

— Нет уж, благодарю, — бросила она и повернулась к двери.

Софридис одним прыжком отрезал ей путь.

— Не мудри, девочка, — сказал он, зло усмехаясь. — Сейчас четыре часа утра, и никто тебе не поможет, кроме меня. Ты и в самом деле думаешь, что сумеешь долго продержаться?

Он медленно провел пальцем по ее губам вниз к горлу и глубокому вырезу платья.

— Ну, так как? Трахнемся, что ли?

Сексуальная часть знакомства оказалась скоротечной, грубой и убогой. Глинис чувствовала себя так, будто вывалялась в саже, впитавшейся в простыни. Она была рада, что по крайней мере все быстро закончилось, и стала спешно одеваться, пока Софридис возлежал на кровати, благодушествуя после случки.

Глинис зло посмотрела на него, не скрывая отвращения.

— Ну все, я тебе заплатила сполна. Теперь твой черед платить.

В ответ Софридис широко осклабился.

— Вынужден огорчить тебя плохой новостью. Кроме меня, тебе сегодня больше ничего не достанется. У меня нет ни крошки кокаина.

Глинис понадобилось несколько секунд, чтобы уяснить смысл услышанного. А когда до нее дошло, первой реакцией были шок и паника, которые сменила дикая ярость.

— Да будь ты проклят, поганец, — завопила она. — Ведь ты же мне сказал, что у тебя есть в запасе.

Обуреваемая злобой, она бросилась на него, бестолково размахивая руками. Софридис выскользнул из постели, как змея, чтобы отразить нападение. Он схватил ее за кисть, резко заломил руку назад, а другой рукой стал хлестать ее по щекам. Потом столкнул на пол. Девушка залилась слезами.

Торговец наркотиками наблюдал за ней, и в его глазах не было жалости. Затем нехотя подошел к шкафчику в другом конце комнаты, открыл его и вытащил оттуда жестянку из-под трубочного табака. Небрежно бросил на кровать.

— У меня здесь кое-что завалялось. Нет, не кокаин. Впрочем, как хочешь.

Глинис с трудом поднялась на ноги. Ее бил озноб — результат грубого надругательства и неутоленной жажды наркотика. Шатаясь из стороны в сторону, она приблизилась к кровати и открыла жестянку. Долго и тупо рассматривала лежавший там шприц, заполненный жидкостью.

— Вперед, дорогуша. Я не могу с тобой канителиться всю ночь, — подбодрил ее Софридис, заметив ее колебания.

Он придвинулся к ней и вложил ей в руку шприц.

— Вкалывай и прощай, а то я могу передумать.

Глинис не сводила со шприца встревоженного взгляда, а отчаяние на ее лице сменялось страхом и замешательством. Она перевела взгляд на Софридиса. Глаза ее были полны мольбы.

Софридис скривил рот в презрительной улыбке, когда понял, что ее останавливает.

— Да ты, я вижу, привыкла нюхать с серебряной ложечки. Вкалывать шприцем тебе не приходилось?

Глинис смогла только молча кивнуть.

— Ну, так и быть, давай помогу, — снизошел Софридис.

Сжав кулак, согнул руку в локте и несколько раз сжал и разжал кулак, а потом показал на взбухшую вену.

— Вот в это место вставляй иголку и нажимай на гашетку. Всего и дел-то.

Глинис последовала его примеру, но у нее плохо получалось, а шприц она держала на отлете, зажав в вытянутой руке. Содрогаясь, с трудом она поднесла сверкающую иглу к изгибу руки.

Софридис отвел глаза и фыркнул с отвращением.

— Боже мой! Поди-ка ты в ванную и колись там.

Все еще чувствуя себя крайне неуверенно, Глинис прошмыгнула в ванную, напоминавшую свинарник, и закрыла за собой дверь. Софридис повалился на кровать, взбил повыше подушку, устроился поудобнее и закурил. На губах у него играла легкая улыбка, а рот приоткрывался временами, чтобы выпустить дым. Он был очень доволен собой.

Сигарета догорела почти до конца, прежде чем он снова вспомнил о девушке. Он задавил окурок в пепельнице, встал с постели, подошел к ванной и постучал в дверь костяшками пальцев.

— Какого черта ты там засиделась? — спросил раздраженно.

Ответа не последовало.

Он покрутил ручку двери, которая оказалась незапертой. Глинис сидела выпрямившись на крышке унитаза, отбросив голову назад и опираясь затылком о сливной бачок. В опущенной руке виднелся шприц, по-прежнему сжатый пальцами. Ее лицо покрывала смертельная бледность, глаза были широко открыты, а все тело время от времени мелко и неприлично подрагивало.

Софридис не проявил никакого сочувствия.

— Круто же тебя забрало. Но ты не волнуйся. Через пару минут поймаешь кайф.

Он цепко схватил ее за локоть и резко поставил на ноги. Из ее руки вывалился пустой шприц и разбился о кафельный пол.

— Ну все, тебе пора уходить.

С этими словами Софридис попытался протащить девушку к выходу.

Глинис сделал пару нетвердых шагов и замерла, потому что у нее подкосились ноги. Она бы рухнула на пол, если бы торговец наркотиками не держал ее крепко под руку. Он подтолкнул ее к стене ванной, чтобы у нее появилась опора. Впервые во взгляде его мелькнула тревога, когда он заметил ее дико вращающиеся глаза, бившие ее конвульсии и затрудненное дыхание. Под его взглядом Глинис скрутила острая боль. Она содрогнулась и прижала руку к животу. У нее вырвался протяжный стон, она обмякла и сползла вниз по стене на пол, усевшись, как марионетка с подрезанными веревочками.

— Ну, влип, — сердито вырвалось у Софридиса, но на лице читался ужас.

Он опустился перед ней на колени, вглядываясь в широко открытые и ничего не видящие глаза. Сейчас в них не было заметно движения, а тело полностью расслабилось. В панике Софридис схватил ее за кисть и попытался прощупать пульс, но не ощутил биения.

Софридис встал на ноги и постоял несколько минут, приходя в себя и обдумывая ситуацию. Потянулся было к телефону, чтобы вызвать «скорую помощь», но тотчас же раздумал. Черты лица девушки уже начали окаменевать и на щеках появились следы от его пощечин. Он вспомнил об укусах, которые оставил на ее груди, когда они кувыркались в постели. С его криминальным прошлым, если он заявит в полицию о смерти девушки, по меньшей мере его ждет обвинение в непредумышленном убийстве.

Он попытался что-то придумать, кружа по комнате и время от времени натыкаясь взглядом на труп девушки, лежавший за порогом ванной. Потом подошел к окну и уставился на темную безлюдную улицу.

Оставался один выход, понял он наконец. Каким-то образом нужно перенести труп в машину. Да так, чтобы никто не увидел. Потом будет легче. В Лондоне полным-полно переулков и закоулков, где то и дело находят трупы наркоманов, пьяниц и бродяг. Если связь с ним не установят, девушка просто пополнит статистику смертности.

• Предыдущая
• 5/53
• Следующая