Рунная магия - Харрис Джоанн - Страница 4
- Предыдущая
- 4/95
- Следующая
— Сма-ракки…
Это казалось верным — быстрым и взрывным.
Но как только девочка открыла рот, гоблин вылетел из угла, точно пробка из бутылки, и не успела она договорить, как он наполовину зарылся в стену погреба, копая так, словно от этого зависела его жизнь.
Если бы Мэдди сейчас остановилась и подумала, она бы просто приказала гоблину замереть. Если она произнесла имя верно, ему пришлось бы подчиниться и она не спеша допросила бы его. Но Мэдди не остановилась подумать. Она увидела, как пятки гоблина исчезают в земле, и в тот же миг выкрикнула слова — даже не заговор, — изо всех сил посылая в узкий лаз Турис, руну Тора.
Вышло похоже на фейерверк. Руна хлопнулась на кирпичный пол, подняв облако искр и небольшой, но едкий дымок.
Секунду или две ничего не происходило. Затем под ногами Мэдди раздался низкий рокот, и из норы понеслись брань, удары и рыхлая земля, словно кто-то внутри налетел на внезапную преграду.
Мэдди встала на колени и полезла в нору. Она слышала, как гоблин ругается, слишком далеко, чтобы достать, а теперь добавился еще и новый звук, какое-то скольжение, скрипение, шуршание, которое Мэдди почти узнала…
Гоблин заговорил тихо, но упрямо:
— Ну вот, любуйся теперь, чего наделала. Гог и Магог, выпустите меня!
Опять отчаянно полетела земля. Существо, пятясь, поспешно выбралось из норы и упало, споткнувшись о груду пустых бочек, которые раскатились с грохотом, способным поднять Семерых Спящих из их постелей.
— Что случилось? — спросила Мэдди.
Но прежде чем гоблин сумел ответить, кто-то выскочил из норы в стене. Несколько кого-то… нет, дюжины… нет, сотни жирных, коричневых, шустрых кого-то, лезущих из норы, точно…
— Крысы! — заорала Мэдди, подбирая юбку повыше.
Гоблин презрительно посмотрел на нее.
— А чего ты ждала? — сказал он, — Примени такие чары в Подземном мире, и не успеешь оглянуться, как окажешься по колено в воде и паразитах.
Мэдди испуганно глазела на нору. Она всего лишь хотела вернуть гоблина, но крик и поспешно брошенная руна, несомненно, призвали все, до чего она смогла дотянуться. Теперь не только крысы, но и жуки, пауки, мокрицы, многоножки, вертячки, уховертки и личинки жуткой струей били из норы вместе с мощным потоком сточной воды (возможно, из сломанной трубы), и все это единым кишащим варевом с ужасающей скоростью текло и извивалось из лаза по полу.
А затем, как раз когда девочка уверилась, что хуже и быть не может, наверху лестницы раздался скрип двери и до Мэдди донесся высокий и немного гнусавый голос из кухни:
— Эй, мадам! Ты там все утро собираешься торчать или как?
— О боги! Миссис Скаттергуд!
Гоблин весело подмигнул Мэдди.
— Ты меня слышала? — спросила миссис Скаттергуд. — Тут неплохо бы кастрюли помыть, или, по-твоему, это я должна возиться с ними?
— Минуточку! — поспешно крикнула Мэдди, пятясь к лестнице. — Вот только… разберусь тут кое с чем!
— Нет уж, сперва закончи работу здесь, — возразила миссис Скаттергуд. — Немедленно поднимись и вымой кастрюли. И если тот никчемный одноглазый прохвост снова заявится, скажи, что я велела ему убираться!
Сердце Мэдди забилось быстрее. «Тот никчемный одноглазый прохвост» — значит, ее старый друг вернулся после более чем года странствий, и никакое количество крыс и тараканов — или даже гоблинов — не удержит ее от того, чтобы повидаться с ним.
— Он был здесь? — поинтересовалась Мэдди, взбегая по лестнице. — Одноглазый был здесь?
Она, задыхаясь, выскочила на кухню.
— Ага. — Миссис Скаттергуд протянула ей чайное полотенце. — Хотя понятия не имею, с чего ты выглядишь такой довольной. Я-то думала, что ты из всех…
Она замолчала и задрала голову, прислушиваясь.
— Что это за шум? — резко произнесла она.
Мэдди закрыла дверь погреба.
— Ничего, миссис Скаттергуд.
Хозяйка подозрительно посмотрела на девочку.
— А как поживают крысы? — спросила она. — На этот раз ты с ними разделалась?
— Мне надо его увидеть, — сообщила Мэдди.
— Кого? Одноглазого прохвоста?
— Пожалуйста, — умоляюще протянула Мэдди. — Я ненадолго.
Миссис Скаттергуд поджала губы.
— Не за мои деньги, нет уж, — отрезала она. — Я плачу тебе хорошие деньги не за то, чтобы ты болталась с ворами и попрошайками…
— Одноглазый не вор, — возразила Мэдди.
— А ну-ка прекрати задаваться, мадам! — возмутилась миссис Скаттергуд. — Законы знают, что ты ничего не можешь с собой поделать, но ты хотя бы попытайся. Хотя бы ради отца и памяти своей святой матушки. — Она перевела дыхание быстрее чем за секунду. — И убери это выражение с лица. Можно подумать, ты гордишься тем, что…
И тут миссис Скаттергуд замолчала, открыв рот, потому что из-за двери погреба донесся какой-то шум. Это был довольно странный, поспешно удаляющийся звук, перемежаемый время от времени глухими ударами. Миссис Скаттергуд стало очень не по себе — словно в погребе могло что-то быть, кроме бочек с элем. И что это за отдаленные шлепки, как при стирке на реке?
— О Законы, что ты натворила?
Миссис Скаттергуд направилась к двери погреба.
Мэдди встала перед ней и одной рукой начертила Наудр на засове.
— Не надо туда ходить, я вас очень прошу, — взмолилась она.
Миссис Скаттергуд дернула засов, но рунный знак крепко держал его. Она обернулась и уставилась на Мэдди, обнажив, как хорек, злобные зубки.
— Ты немедленно откроешь мне дверь, — приказала она.
— Вы совсем, совсем не хотите, чтобы я ее открыла.
— Ты откроешь мне дверь, Мэдди Смит, если желаешь себе добра.
Мэдди еще раз попыталась возразить, но миссис Скаттергуд было не удержать.
— Держу пари, там сидит твой прохвост и распивает мой лучший эль. Либо ты откроешь мне дверь, девчонка, либо я позову Мэтта Ло и он упечет вас обоих в кутузку!
Мэдди вздохнула. Не то чтобы ей нравилось работать в гостинице, но работа есть работа, а шиллинг есть шиллинг, и ни то ни другое ей не светит после того, как миссис Скаттергуд заглянет в погреб. Через час заклинание выдохнется и все твари уползут обратно в нору. Тогда она сможет снова ее запечатать, устранить беспорядок, вытереть воду…
— Я все объясню… — снова начала Мэдди.
Но миссис Скаттергуд не желала слышать никаких объяснений. Ее лицо опасно покраснело, а голос возвысился почти до крысиного писка.
— Адам! — завизжала она. — Немедленно иди сюда.
Адам был сыном миссис Скаттергуд. Они с Мэдди всегда ненавидели друг друга, и именно мысль о его ухмыляющейся, довольной физиономии — и о своем давно не виденном друге, известном в некоторых кругах как одноглазый прохвост, — заставила ее решиться.
— Вы уверены, что это был Одноглазый? — спросила девочка.
— Ну конечно он! А теперь открой мне…
— Ладно, — сказала Мэдди и перевернула руну. — Но на вашем месте я бы часок подождала.
С этими словами она развернулась и убежала и была уже на пути к холму Красной Лошади, когда над кухней «Семи Спящих» взвился, точно дымок, далекий пронзительный визг, замер над еще не проснувшейся деревней Мэлбри и растаял в утреннем воздухе.
- Предыдущая
- 4/95
- Следующая
