Если он порочен - Хауэлл Ханна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/61
• Следующая

Многие из гостей поглядывали на них с любопытством, и Джулиана подобный интерес со стороны присутствующих раздражал, но в то же время забавлял. В обществе уже довольно давно ходили слухи о том, что он рогоносец, и теперь весь зал, судя по всему, ждал скандальной развязки. Сам Джулиан не собирался устраивать скандал, но почти не сомневался, что Беатрис с Артуром приложат максимум усилий, чтобы позабавить гостей отменным спектаклем.

— Как ты мог, Джулиан?.. — Беатрис снова поднесла к глазам платочек. — Ведь мы уже оплакивали тебя…

— Оплакивали? — Он едва удержался от улыбки. — Мне почему-то трудно представить, что ты способна кого-либо оплакивать.

Карие глаза Беатрис сверкнули яростью, но она тут же взяла себя в руки. С упреком взглянув на мужа, она проговорила:

— Конечно, я оплакивала тебя, Джулиан. Несмотря на все унижения, которым я из-за тебя подвергалась весь прошедший год, ты все еще мой муж.

Джулиан окинул ее взглядом и посмотрел на дядю.

— Вероятно, мне следует благодарить тебя за то, что утешал мою обезумевшую от горя вдову. А впрочем… Ты ведь уже утешал Беатрис и до этого, когда ее бросил жестокий, равнодушный муж, разве не так?

— Не следует так шутить, племянник, — ответил Артур, даже не взглянув на Беатрис. — Ты должен проявлять хоть немного уважение к своим близким.

— Я очень уважаю своих близких. Моя мать и сестры понимают, почему я был вынужден лечить раны, скрываясь. И они простили мне обман. А теперь, если позволите… — Джулиан отвернулся, но тут же снова взглянул на дядю и жену. — Да, совсем забыл… Очевидно, я скоро вернусь в Колинзмур. Будет лучше, если ты, дядя, и ты, Беатрис, уберетесь оттуда. И из Кенвуд-Хауса — тоже. Я не желаю, чтобы вы и ваши люди оставались в каком-либо из моих домов. Исключение составляет тот, который я подарил Беатрис. Это небольшой домик в Кенте. Мой новый поверенный проконтролирует, чтобы вы, уходя, ничего лишнего не прихватили.

— Ты не можешь выкинуть меня из нашего общего дома! — закричала Беатрис, уже не пытаясь сдерживать ярость. — Что подумают в обществе, если ты выгонишь свою жену на улицу?!

— Подумают, что я наконец-то образумился. Но ты не расстраивайся, Беатрис: не сомневаюсь, что твое приземление будет очень мягким.

Джулиан поспешил отойти, пока не сказал лишнего. И пока симпатии окружающих были на его стороне. Его дядю и жену многие недолюбливали, но Джулиан знал, что если не сумеет держать себя в руках, то может лишиться поддержки тех, кто ему сочувствовал. Ему ни в коем случае не следовало прилюдно обвинять жену и дядю в том, что они пытались его убить. А вот то, что он выгнал этих двоих из дома, не вызовет нареканий, поскольку все знали, что Беатрис ему неверна. Более того, многие понимали, что именно из-за этого он год назад оставил жену и пустился во все тяжкие.

У двери, ведущей в сад, он увидел Эдгара. Тот похлопал себя по карману, и Джулиан расплылся в улыбке. Он знал, что во внутреннем кармане приятеля хранится изящная серебряная фляга, наполненная отличным бренди. Глоток спиртного — вот что сейчас могло его успокоить и поднять настроение.

Граф последовал за другом в освещенный факелами сад, и Эдгар, протянув ему флягу, заявил:

— Я ожидал, что у вас возникнет грандиозная перепалка, когда вы встретитесь. Однако, как ни странно, обошлось…

— Они не были в этом заинтересованы. — Джулиан поморщился и, сделав большой глоток, вернул флягу Эдгару. — Беатрис могла бы устроить громкий скандал, но дядя держит ее на коротком поводке. Дорогому дядюшке Артуру невыгодно привлекать внимание к нашим с ним отношениям. Правда, я не понимаю, почему он скромничает, ведь в обществе знают, что он любовник моей жены. Так что никто и не ждет, что мы будем вести себя как любящие друг друга родственники.

— Да, верно. Но следует соблюдать приличия, — заметил Эдгар.

— Интересно, что будут болтать теперь, после того как я выгнал обоих из своего дома.

— Они могут покинуть бал пораньше, чтобы вернуться в Колинзмур и обобрать тебя до нитки.

— Им это трудно будет сделать, потому что там их уже ждут мои люди. Сегодня утром меня известили, что слуги с радостью их встретили. Возможно, дядюшка и Беатрис, приехав в Колинзмур, обнаружат, что их багаж уже упакован и готов к отправке.

Эдгар рассмеялся, потом сказал:

— Но Артур придет в ярость…

— Да, знаю. И надеюсь, что в ярости допустит какую-нибудь ошибку.

— Уж не хочешь ли ты схватить его при попытке убить тебя? До сих пор это не удавалось. К тому же он старается все делать чужими руками.

Джулиан пожал плечами:

— Пока у нас нет против него ничего такого, что могло бы стать основанием для привлечения к суду. Поэтому нам надо хоть как-то припереть его к стене.

— Значит, война?

— Да, война. — Джулиан нахмурился. — Правда, я не знаю, как далеко он пойдет. Конечно, у нас достаточно людей, чтобы защитить всех, но и Артур может многих переманить на свою сторону. Но у нас нет выхода. Пора с этим заканчивать.

— Да, действительно пора. — Эдгар снова протянул ему флягу. — А что прекрасная Хлоя? Дала согласие выйти за тебя замуж?

Джулиан сделал еще один глоток, потом пробурчал:

— Нет, пока не дала. И после того что ей пришлось сегодня пережить, возможно, уже никогда не даст.

— Успокойся, Джулиан. Не надо отчаиваться. Да, это ужасно неприятная процедура, но с другой стороны… Хлоя достаточно умна, чтобы понимать ее необходимость. Думай она иначе, вряд ли согласилась бы на это, не так ли? Но тебе, конечно же, придется пустить в ход все свое обаяние, чтобы добиться своего.

— В какой-то момент мне казалось, что я уже добился… — со вздохом пробормотал граф.

— Нет, это была всего лишь похоть, — возразил Эдгар. — Причем похоть взаимная. Поверь, ты бы не скомпрометировал ее, если бы она сама этого не захотела. Наверное, для многих женщин этого было бы вполне достаточно, поскольку наградой являлся граф Колинзмур, но только не для Хлои.

— Поэтому тебе следовало бы… Знаю-знаю, — перебил Джулиан. — Но я не собираюсь говорить ей о любви, которой не чувствую.

— Никто тебя об этом и не просит. Но она же тебе нравится, разве нет? И ты ведь доверяешь ей?

— Да, конечно. И меня не пугает ее странный дар, а также то, что он может передаться нашим детям. Но любая женщина ждет, что мужчина будет за ней ухаживать, а я…

— Совершенно не обязательно. Хлою вполне устроит, если ты все объяснишь ей и скажешь, что во всем ей доверяешь. Я знаю ее много лет. Поверь, в ней нет глупого романтизма. И я почти уверен, что она не откажет тебе. Она не хочет только одного: выходить замуж за человека, единственная цель которого — переспать с ней. Уверен, что Лео рассказал тебе, как плохо такие браки заканчиваются в их роду. Хлоя тоже это знает, и поэтому ей нужно гораздо больше, чем просто похоть, иначе она сделает все от нее зависящее, чтобы расторгнуть вашу помолвку. И если она действительно этого захочет, то наверняка добьется своего.

Джулиан кивнул и, вернув Эдгару флягу, пробормотал:

— Что ж, тогда пойду за ней ухаживать. Думаю, мне удастся доказать ей, что она мне нравится и что я ей доверяю. Видишь ли, у меня есть еще один козырь в рукаве.

— Какой же именно?

— Если она выйдет за меня замуж, то не потеряет Энтони.

— Используешь сына, чтобы склонить ее к браку?

— И глазом не моргну, — ответил Джулиан и сам себе удивился.

Удивился собственной решимости во что бы то ни стало жениться, хотя еще совсем недавно убеждал себя, что больше никогда этого не сделает.

Леди Эвелин, весь вечер наблюдавшая за сыном, заметила, как он отошел от Артура и Беатрис и присоединился к своему другу Эдгару. Взглянув на парочку, пытавшуюся убить Джулиана, она невольно поежилась. Хорошо зная обоих, она видела под масками вежливости лютую ненависть. Было ясно, что Джулиан привел в исполнение свою угрозу и велел им убираться из Колинзмура.

— Похоже, что до настоящего момента я не верила по-настоящему, что брат моего мужа и жена моего сына действительно желали смерти Джулиану, — пробормотала она, взглянув на Хлою.

• Предыдущая
• 27/61
• Следующая