Любимицы королевы - Холт Виктория - Страница 21

• Предыдущая
• 21/93
• Следующая

— Дражайшая миссис Фримен, эта должность ваша.

— И хранительницей ваших личных денег… Миссис Морли, честно говоря, я не знаю, кому еще можно доверить эту должность… Приму ее, если ваше величество настаивает…

— Вы обязаны принять ее, мисисс Фримен.

У Эбигейл упало сердце. Анна, должно быть, совершенно потеряла голову. Откуда у Сары такая власть над ней?

— Ваше величество добры ко мне, — сказала Сара, — и меня это радует; однако вы так любите дорогого мистера Морли, что поймете: я готова отдать все, доставшееся мне, за одну небольшую почесть мистеру Фримену.

— Помнится, вы очень хотели, чтобы он получил орден Подвязки, — сказала Анна.

— Я уверена, никто — ни один человек при дворе — не заслуживает этой награды больше, — с горячностью ответила Сара.

— Вы правы, справедливость требует наградить его этим орденом.

— Дорогая моя миссис Морли!

— Дражайшая миссис Фримен, значит, Морли обрадовала вас?

«Невероятно! — подумала Эбигейл. — Выходит, я ошиблась. Стало быть, мне оставаться навсегда ничтожной горничной».

Новые должности Сары принесли ей семь с половиной тысяч фунтов в год, но Анна сказала, что этого маловато.

— Позвольте предложить вам еще две тысячи фунтов, миссис Фримен.

Глаза у Сары сверкнули, но, разумеется, она ответила, что не осмелится их принять. Это приведет к новым осложнениям. Она не хочет разговоров, что Мальборо присвоили слишком большую часть доходов королевы. Их враги отыщут способ урезать средства на содержание Анны, если об этом станет известно.

Проявив выдержку, Сара отказалась от щедрого предложения своей дорогой подруги. А дорогому Малю объяснила, что все замечательно. Ему — орден Подвязки; ей — новые должности; обоим — дополнительный доход и самое главное — власть!

Распределять должности стало прерогативой Сары, а это было одним из доходнейших занятий в стране.

— Ее величество не позволит назначать кого-то на должность без моего одобрения! — очень гордо похвалялась графиня.

Она поистине стала королевой Сарой.

Во время первого визита Анны в парламент Сара находилась рядом с ней неотлучно. Они ехали в одной карете, а когда Анна входила в здание, по одну ее сторону шел принц Георг, по другую Сара; а граф Мальборо нес впереди меч государства.

Семья Мальборо удостоилась еще одной чести — Джон Черчилл стал главнокомандующим британскими войсками за границей.

Выглядела Анна царственно. Со звездой на груди, в бархатной мантии, подбитой мехом горностая, она совершенно не походила на вялую, беззаботную принцессу и, казалось, глубоко прониклась сознанием собственного величия. Ее красивый голос звучал искренне и пылко, когда она говорила о том, что намерена хорошо править, что не хочет никаких раздоров во всех трех королевствах.

— Сердцем я истинная англичанка, поэтому готова всеми силами служить счастью и процветанию Англии. Слово свое я обещаю блюсти свято.

— Боже, храни королеву! — ответили парламентарии.

Началось новое царствование, однако многие, глядя на королеву и ее сопровождающих, задавались вопросом: «Чье? Королевы Анны или королевы Сары?»

Коронацию Анны назначили на двадцать третье апреля.

Королева доверительно сказала горничной:

— Хилл, меня страшит эта церемония. Не представляю, как я дойду до аббатства.

— Ваше величество отнесут туда.

— Чтоб королеву несли на коронацию! Слышала ты что-нибудь подобное? О Господи, боюсь, я очень устану. Жаль, что нельзя обойтись без официальной церемонии.

— Ваше величество очарует в аббатстве всех присутствующих.

— Хилл, но чтоб королеву несли на коронацию!

— Люди будут еще больше любить вас из-за вашего несчастья.

— Ты мудрая девушка. Да, люди любят, раз жалеют. И они вспомнят утрату моего мальчика.

Анна взяла привычку говорить с Эбигейл о сыне, она пересказывала одни и те же эпизоды снова и снова, но девушка неизменно слушала так, будто слышит о них впервые.

— Хилл, ты отрада для меня, — не раз говорила Анна. У нее была еще одна привычка — повторять одну и ту же фразу вновь и вновь. Сару это выводило из себя, и она позволяла себе иногда в таких случаях раздраженные жесты; Эбигейл никогда не подавала вида, что уже что-то слышала раньше. Подчас у нее складывалось впечатление, что общаться с ней Анне приятнее, чем с Сарой.

И в то утро перед коронацией Эбигейл опять выслушивала рассказы о совершенствах покойного герцога, пока появление Сары не оборвало этих воспоминаний.

— Я говорила Хилл, как жалею, что мой мальчик не дожил до этого дня.

— Он бы, несомненно, очень радовался, — ответила Сара. — Я пришла убедиться, что все в порядке. Сегодня все должно идти как по маслу!

— Под вашим присмотром пойдет, дорогая миссис Фримен, я в этом уверена.

Совершенно забытая Эбигейл ничем не напоминала о своем присутствии.

— Да, — мечтательно протянула Анна, — был бы здесь мой мальчик…

— Знаете, миссис Морли, моим мальчиком я не довольна.

— Почему же, дорогая миссис Фримен?

— Представьте себе, он хочет служить в армии под началом отца.

— Поскольку он сын мистера Фримена, это вполне естественное желание. Да и моя дорогая миссис Фримен тоже боец. Родись она мужчиной, то наверняка возглавила бы армию.

— Лорду Бленфорду шестнадцать лет. В этом возрасте рано становиться солдатом. Я сказала, что после Итона ему надо идти в Кембридж, и он сейчас там учится. Только сердится на меня из-за этого, и, сказать по правде, я тоже сержусь на него.

— Очень жаль, если члены семьи ссорятся.

— Ссорятся? Думаете, я позволю сыну перечить мне?

Анна вздохнула.

— А что думает мистер Фримен?

— Он-то считает, что на свете существует лишь одна стоящая профессия, и готов взять младшего Джона на службу. Но я пресекла все разговоры на эту тему.

— Видимо, даже мистер Фримен вас боится.

— В таком случае, я — единственный на свете человек, способный внушить ему страх. Разумеется, впоследствии Джон младший может пойти под начало отца, но пока еще рано.

— Какая вы счастливица, миссис Фримен, у вас есть дети. Мне часто приходит в голову, что если б мой мальчик был жив и я смогла бы подарить ему братьев и сестер, то была бы необычайно счастлива. Ради того, чтобы иметь много детей, большую семью, я б охотно рассталась с короной. Иногда, видя, что даже самые бедные из моих подданных…

— Ничего не поделаешь, надо смириться со своей участью. А теперь, мадам, если не хотите опоздать на коронацию…

Эбигейл поражала наглость женщины, способной перебивать королеву. Однако Сара занимала важные должности, а она, не мешавшая королеве говорить, всегда соглашавшаяся с ней, утешавшая ее, вынуждена с появлением Сары удаляться в тень и держаться там, пока не потребуются ее услуги.

В одиннадцать часов Анну в портшезе понесли из Сент-Джеймского дворца к Вестминстер-холлу.

Анна глубоко прониклась сознанием собственного долга, так как, став королевой, все серьезней задумывалась о своем положении. Ей хотелось стать хорошей монархиней, хотелось, чтобы люди любили ее. Своему дорогому Георгу она сказала: «Если буду видеть в подданных своих детей, то в какой-то мере возмещу утрату моего дорогого мальчика».

В холле, пока собирались участники шествия в аббатство, Анне пришлось отдохнуть. Принц Георг, войдя вслед за архиепископом Кентерберийским, поискал ее взглядом и, увидя, улыбнулся так нежно, что она возблагодарила Бога за столь доброго спутника жизни.

«Я счастлива с мужем, — подумала она, — единственное огорчение в нашем союзе — утрата всех детей, особенно нашего дорогого мальчика. Георг славный, хоть и несколько скучноватый, пьет и ест слишком много, зато никогда не бывает в дурном настроении. Становится все более сонливым, но и более любезным, подбадривает собеседников своим излюбленным «Est-il possible?». Конечно, общество Сары веселее, а с Эбигейл Хилл успокоительнее. Но человек он хороший, лучшего мужа я и представить себе не могу».

• Предыдущая
• 21/93
• Следующая