Кольцо нибелунгов - Хольбайн Вольфганг - Страница 61

Король Бургундии смущенно рассмеялся.

— Вскоре я уже не буду знать, как выразить тебе свою благодарность, мой дорогой друг. Ты богат, у тебя есть власть, а совсем недавно я пообещал тебе руку моей сестры.

— Сейчас, мне кажется, лучше подумать о предстоящих испытаниях, — ворчливо заметил Хаген.

Дернувшись, судно ударилось о берег, и команда, поднатужившись, стала толкать нос корабля, пока тот не опустился на землю.

— Я сейчас нырну, чтобы удостовериться в том, что со стороны исландцев нам ничего не угрожает, — заявил Зигфрид, и по легкому всплеску стало понятно, что он не стал дожидаться ответа.

Ледяная вода проникла сквозь одежду, но Зигфрид наслаждался прохладой. Огненная стена разогрела воздух внутри корабля, и дышать было очень трудно. Он почувствовал камни под ногами и, вынырнув, выпрямился и положил руку на Нотунг.

Эти меры предосторожности не были напрасными.

На берегу его уже поджидали около пятидесяти исландских солдат. Обнажив оружие, они мрачно смотрели на него.

Брюнгильда повнимательнее присмотрелась к кораблю, отметив его римский стиль, для которого были характерны широкое днище и небольшая грузоподъемность, рассчитанная на речные переходы. Когда она была девочкой, ей не раз доводилось видеть такие корабли у презренных бургундов. Она вспомнила о том, что у Гундомара было двое сыновей. Или трое? Ходили слухи, что король некоторое время назад умер.

— Обнажите мечи, — приказала она, и ее воины тотчас подчинились.

— Кем бы ни был гость, он здесь по вашему приглашению, — напомнил Эолинд. — Мне кажется не вполне уместным приветствовать его с обнаженными мечами.

Но Брюнгильду трудно было переубедить.

— Кем бы ни был гость, — мрачно заявила она, — он хитер и достаточно храбр. А умный враг, говаривал мой отец, опаснее глупого друга.

В этот момент из темной воды показалась чья-то фигура. Влажные волосы спадали на светлые глаза. Когда незнакомец выпрямился, стали видны широкие плечи и сильные руки. Брюнгильда сразу же узнала его, несмотря на все те годы, которые прошли со времени их первой встречи. Ее сердце замерло, а мир закружился в бешеной скачке.

Нельзя было сказать, что Зигфрид сильно изменился, но он возмужал и стал более мускулистым. Он превратился в настоящего мужчину. Перед ней стоял воин, который одним своим видом мог вызывать как страх, так и страсть.

Брюнгильда надеялась, что он придет. Молилась об этом. Верила в это. Но сейчас, когда он так внезапно появился, словно рожденный самим морем, она осознала всю невероятность происходящего.

— Зигфрид, — прошептала королева.

Он держал руку на своем мече и оглядывался, полный решимости защищаться, если вдруг обнаженные мечи действительно станут сигналом к битве. И тут он увидел ее в толпе воинов.

Королева Исландии сделала шаг вперед, едва сдерживаясь, чтобы не побежать к нему. Она готова была закричать от радости и броситься к Зигфриду прямо в воду. Тем не менее каждое движение Брюнгильды было выверенным — ее положение не позволяло выказывать восторг и нетерпение.

Зигфрид пристально смотрел на королеву. Конечно, он тоже узнал ее. В его взгляде не было удивления — в конце концов, он догадывался, в чье королевство едет. Однако Брюнгильда недоумевала, почему он смотрит на нее с таким спокойствием, вместо того чтобы бурно проявлять свои чувства.

Больше всех был поражен Эолинд, когда увидел, как его королева беспечно направилась к чужеземцу. Советник легким движением руки приказал солдатам спрятать оружие. Он не понимал, что происходит в данный момент, но никакой опасности этот одинокий воин явно не представлял. Зигфрид вышел из воды, и Брюнгильда медленно приблизилась к нему.

— Он меня узнал?

Зигфрид кивнул, все еще не зная, что ему думать об этой встрече. Подняв левую руку, он показал ей неправильно сросшееся запястье.

— Перед каждой грозой боги напоминают мне о мальчишке, который оказался девушкой.

Она рассмеялась.

— В замке Изенштайн он не найдет ни мальчишки, ни девушки. Он найдет королеву, которая так долго его ждала.

Зигфрид замялся, чувствуя, что радость в глазах королевы не сулит ему ничего хорошего. Ее взгляд искал нежности, быть может, даже предчувствия судьбы. Но Зигфрид не мог дать ей ни того, ни другого.

Из воды вышли и остальные — во главе с Гунтером, Хагеном и Гернотом. Поддерживая друг друга, вскоре появились солдаты и гребцы.

— Твои вассалы, твои друзья, твои спутники? — дружелюбно спросила Брюнгильда. — Они столь же желанные гости в стенах моего замка, как и ты.

Зигфрид посмотрел на Гунтера, который с самоуверенным видом остановился рядом с ним, а потом перевел взгляд на Брюнгильду. Зигфрид не знал, как ему вести себя, чтобы объяснить ошибку, но король взял инициативу в свои руки и опустился перед исландской королевой на колени.

— Королева Брюнгильда, я — Гунтер из Бургундии, законный король моей страны. Я приехал, чтобы завоевать ваши руку и сердце. Этой благородной цели я посвятил свой меч и свою жизнь.

Глаза Гунтера блестели не только от морской воды. Первый же взгляд, брошенный на королеву Исландии, заставил его сердце бешено биться, и если минуту назад Гунтер проклинал невыносимо долгое путешествие, то теперь, похоже, был готов ко всем испытаниям.

Кожа Брюнгильды всегда была бледной, но сейчас она побелела как мел. Девушка посмотрела на Зигфрида в надежде, что он прекратит эту жестокую шутку, а затем перевела взгляд на Гунтера, чья серьезность не допускала сомнений по поводу его намерений.

— Вы… вы Гунтер, а это ваш корабль? — запинаясь, спросила она до странности незнакомым голосом, что очень удивило Эолинда.

Король Бургундии кивнул.

— Паруса с гербом сорвало во время шторма, но это действительно так. Рядом со мной стоят принц Гернот, мой советник Хаген и мой добрый друг Зигфрид, таланту которого мы обязаны тем, что смогли пройти сквозь пламя.

Каждое слово било по Брюнгильде, словно плеть, и ей казалось, что боги жестоко смеются над ней. Она сама придумала эту огненную стену, зная, что такое препятствие сумеет преодолеть только Зигфрид. Но могла ли она допустить, что он отправится в это путешествие не ради себя самого?

— Так вы… вассал короля Бургундии? — хрипло прошептала она, обращаясь к Зигфриду.

Гунтер, пытаясь помочь другу, ответил за него:

— Зигфрид — законный наследник Ксантена, завоеватель Дании, победитель Фафнира и Хъялмара. А кроме того, он мой лучший друг, и вряд ли его можно назвать вассалом.

Зигфрид глубоко вздохнул и тоже опустился на колени.

— Королева, в этом путешествии мой меч служит Гунтеру. Я прошу вас о его благополучии.

В воздухе повисла тишина, и лишь усталые волны накатывались на берег да перевернутый корабль тихо шуршал, покачиваясь на гальке. Все вдруг почувствовали, что атмосфера стала напряженной; появилось неприятное ощущение, что здесь, у берегов Исландии, встретились актеры, чтобы сыграть комедию, но пьеса неожиданно оказалась трагедией.

Брюнгильда, которая давно научилась скрывать свои чувства, попыталась найти достойный ответ, но у нее ничего не получилось. В отчаянии взмахнув рукой, она побежала к замку.

Эолинд проводил королеву взглядом, а затем повернулся к гостям.

— Я прошу у короля прощения, — учтиво произнес советник. — Дело в том, что огненную стену еще никому не удавалось преодолеть, и ваш успех, хоть и радует нас, все же оказался неожиданностью. Я покажу вам ваши комнаты на ночь, если, конечно, вы согласны остаться. Королева приглашает вас на трапезу в вашу честь.

Гунтер встал, стараясь скрыть свое раздражение.

— Я ценю ваше гостеприимство.

Король Бургундии не хотел терять Брюнгильду из виду даже на мгновение. Она была красива. Разведчики Хагена не солгали. К тому же девушка обладала силой и особой гордостью, какой Гунтер еще никогда не видел. Ее высокомерие вряд ли удалось бы сломить лестью или пустой болтовней. Эту женщину, несомненно, нужно было завоевать, победить, словно вражеское войско. Он попытался представить себе, какой сладостной будет награда за победу.