Рыцарь лунного света - Келли Джослин - Страница 30

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая

Те женщины, которых она обучала, мало чего достигли, но даже начальных навыков могло оказаться достаточно, чтобы обескуражить воинов короля, если бы они начали штурмовать Пуатье. Хотя король Генрих Старший, возможно, и собирался выжечь все деревни и поля к северу от города, он, по слухам, любил Пуатье так же сильно, как его королева. Поэтому жители рассчитывали, что даже если события развернутся не наилучшим образом, и королевская армия появится у стен Пуатье, король пощадит город. Мэллори очень надеялась, что это так, потому что ее ученицы скорее пронзят стрелами друг друга, чем нападающих.

Она склонилась вперед, упершись локтями в колени. Ее вчерашний поход к мастеру-лучнику не увенчался успехом – он попросил ее зайти на следующий день. Сколько же времени ему требуется, чтобы исследовать две стрелы?!

Подперев ладонью подбородок, девушка оглядела зал, как делала каждые несколько минут с того момента, как пришла. Похоже, никто не покушался причинить вред королеве, но Мэллори, с трудом сдерживая зевоту, не позволяла себе успокоиться и потерять бдительность. Ей хотелось бы иметь при себе лук и колчан, но королева настояла на том, чтобы ее Двор Любви был свободен от оружия. А без лука девушка чувствовала себя уязвимой.

– Вы позволите? – спросил мужчина.

Мэллори выпрямилась, а мужчина указал на тянувшуюся вдоль стены каменную скамью, на которой она сидела. Он одарил ее теплой улыбкой, блеснувшей в его голубых глазах, поразительно контрастировавших с темными волосами. Черты его лица, удивительно правильные, больше подходили женщине, чем мужчине, и Мэллори удивилась, почему он не отрастил усы, такие, как у Саксона.

– Конечно, – сказала она, подвинувшись так, чтобы он мог сесть на скамью рядом с ней и леди Вайолет. Эта дама старалась держаться как можно дальше от Мэллори, хотя и пыталась не показывать этого. Девушка заметила, что леди Вайолет исподтишка взглянула на мужчину, усевшегося на скамью, и губы ее тронула легкая усмешка. Мэллори задумалась, какую еще озорную проделку замыслила эта дама?

Выбросив леди Вайолет из головы, Мэллори добавила:

– Я…

– Леди Мэллори де Сен-Себастьян! – Судя по выговору, он был родом из южных областей Аквитании, где изъяснялись на наречии, резко отличном от языка, принятого в Нормандии и Англии. – Сомневаюсь, что в Пуатье найдется хоть один человек, не наслышанный о вас, миледи.

– В самом деле?

Молодой человек улыбнулся:

– Вашу отвагу при спасении жизни нашей высокочтимой королевы Элеоноры прославляют во всех уголках!

– Я сделала только то, что сделал бы любой на моем месте.

– Ваши слова служат лишним доказательством вашей скромности, о которой я тоже наслышан. – Он склонился к девушке и заговорщически прошептал: – Надеюсь, ваша отвага поможет защитить и меня.

– Разве вы в опасности?..

– Ландис Д'Амбруаз, – представился он, снова склонив голову. – Боюсь, я сильно рискую, миледи. Когда Двор Любви последний раз собирался здесь, я слишком поспешил со своими оценками и, осмелюсь сказать, оказался в центре внимания нескольких взбешенных женщин. Теперь мне нужен защитник одного с ними пола для охраны.

Мэллори с трудом удалось сдержаться, чтобы резко не оборвать его. Как можно заниматься такими глупостями, когда муж королевы и ее сыновья втянуты в войну?!

От необходимости отвечать девушку избавили громкие приветственные возгласы, раздавшиеся под высокими сводами. Саксон медленно подошел и остановился перед столом королевы. Взяв в руки лютню, он поклонился королеве, а затем всем остальным.

– Какой историей ты нас порадуешь сегодня, Саксон? спросили королева Элеонора.

– Сегодня я поведаю вам историю Гаруафа, благородного барона, которого очень любили его подданные. – Саксон указал в сторону ступеней, и королева кивнула.

Усевшись, он положил лютню на колени и заиграл, затянув балладу звучным баритоном.

– Жена его была прекрасна и боготворила его, пока не узнала, где он проводит половину каждой недели. Он любил ее и полностью доверял ей, поэтому и рассказал, что на нем лежит проклятие. Три дня в неделю он должен был бродить по лесу как волк. И охотиться в эти дни, как положено зверю, в которого он превращался.– Певец понизил голос, струны лютни зазвучали зловеще. – Его леди пришла в смятение, узнав, что делит постель с мужчиной, который на половину недели превращается в зверя. Она спросила, остается ли на нем одежда, когда он превращается в волка, и муж ответил, что нет. Но он отказался рассказать ей, где прятал свою одежду, когда превращался в зверя, потому что если бы он не смог снова надеть человеческое платье после превращения, то навсегда остался бы зверем.

Звуки лютни смягчились, затихая, пока не зазвучали как капли дождя в густой листве.

– Леди решила избавиться от чудовища и принялась упрашивать его сказать ей, где он скрывает свою одежду. Муж очень любил ее, поэтому в конце концов рассказал, что прячет свою одежду в часовне около леса, по которому бродитв обличье волка. Он поцеловал жену и поблагодарил ее за любовь.

– Но она была недостойна его любви, – послышался женский голос.

Мэллори не заметила, какая из дам произнесла эти слова. Это ее поразило. Она и не представляла, что баллада Саксона так захватила ее внимание. Ей следовало продолжать наблюдение. Выпрямившись на скамье, она сложила руки на коленях и отвела взгляд от того места, где Саксон водил по струнам лютни, снова придав мелодии зловещий характер.

Леди Вайолет и Д'Амбруаз теперь склонились друг к другу, видимо, обсуждая некоторые аспекты истории, рассказанной Саксоном. Мэллори сочла это невежливым, но тут же перестала обращать на них внимание и внимательно осмотрела зал. Все, казалось, горели желанием услышать окончание баллады, и Мэллори могла бы назвать по имени каждого из присутствовавших. Но это ее не успокаивало, потому что тот, кто пытался убить королеву, мог оказаться завсегдатаем ее Двора Любви.

– Да, – сказал Саксон с печальной улыбкой, – леди барона Гаруафа оказалась недостойной, потому что послала за жившим поблизости рыцарем. Он многие годы был в нее влюблен. Однако она оставалась верна мужу. Когда рыцарь поспешил на ее призыв, она предложила ему себя и земли своего супруга за то, чтобы он пробрался в лес и унес из потайного места одежду мужа. Пылавший страстью к ней рыцарь, не задумываясь, согласился.

Мэллори едва не задохнулась, когда Саксон через весь зал посмотрел на нее. В его глазах она прочла страстное желание, которое прежде чувствовала на его губах. И ответное желание охватило ее. Сердце забилось чаще, и она могла думать только о его пальцах, касающихся ее тела, как сейчас струн лютни.

– Мужчина, не удостоенный сладчайшего дара от своей дамы, – продолжал Саксон, не отводя взгляда от Мэллори, – готов на все, чтобы получить его, даже понимая, он глупец.

– Значит, – вмешалась темноволосая дама, сидевшая столом королевы, – этот рыцарь украл одежду барона?

Саксон перевел взгляд на даму, и Мэллори в полном изнеможении прислонилась спиной к стене, словно только о на веслах преодолела пролив, разделявший надвое владения короля Генриха Старшего. Взгляд Саксона завораживал ее. Ей следовало избегать его!

– Да, – ответил Саксон, снова ударив по струнам. – Рыцарь украл одежду лорда, и бедный Гаруаф был обреченскитаться по лесу в обличье зверя, которым он оставался теперь от рассвета до рассвета. Его подданные искали его, но напрасно. Все, кроме рыцаря и леди, на которой он женился, решили, что барон умер. Так продолжалось в течение нескольких лет, пока однажды король со своими приближенными не отправился в этот лес на охоту. Гаруаф понимал, что собаки короля разорвут его на клочки, поэтому пошел туда, где король восседал на своем коне, и на звериный манер попросил пощады, принявшись лизать ему ноги. Короля очень удивило такое поведение зверя. Он сохранил Гаруафу жизнь и взял его с собой ко двору, где все посчитали волка чудом из-за его любви к королю. Был издан указ, что волка следует защищать, потому что он очень ласков и никому не причиняет вреда.

• Предыдущая
• 30/66
• Следующая