Красотка для подиума - Царева Маша - Страница 17

• Предыдущая
• 17/54
• Следующая

– Что тут у вас? – Над моим ухом раздался низкий деловой голос Лены Штиль.

Положив руки мне на плечи, она резко развернула меня к себе. И тут же отдернула ладони, как будто бы я и впрямь была отвратительным чудовищем.

– Боже, что это? Что ты наделала? – Она зажала ладошкой рот. – Немедленно! Кто-нибудь, вызовите врача!

Стриженая Тамара скинула туфли и прямо босиком бросилась к проходной – в казино не пропускали с мобильными телефонами.

– Не знаю. – Из моих глаз хлынули слезы обиды и непонимания. Я поморщилась – соленые ручейки разъедали воспаленную кожу. – Я сама не могу ничего понять, честное слово….

– Девочки, кто был рядом? – пришла в себя Лена. – Кто видел, что с ней произошло?

– Ничего… – помотала головой вернувшаяся Тома. – Она просто стояла… Пудрилась. А потом я повернулась и… вот. – Она сглотнула и замолчала.

Лена схватила с моего столика пудреницу и подозрительно заглянула внутрь. Потом, отшвырнув в сторону пуховку, осторожно дотронулась кончиком пальца до ее содержимого и тут же с коротким «ой!» отдернула руку. На подушечке пальца выступила кровавая капелька.

– Это стекло, – мрачно сказала Лена, слизывая кровь, – кто-то подмешал в ее пудру стеклянную крошку.

Все потрясенно молчали. Девушки-участницы обступили нас плотным кольцом. Кто-то уже был одет для показа шуб, кто-то пребывал в полуразобранном виде.

– Признавайтесь, красавицы, – сказала Лена, – это сделал кто-то из вас.

Мне вдруг вспомнилась предконкурсная выходка Николь. Несколько недель назад, на примерке платьев, я насмешливо пожелала ей вылететь сразу после конкурса купальников. А она ответила, что так это не оставит. Или что-то в этом роде. Но кто мог ожидать, что она это всерьез?

– Я знаю, кто это сделал, – сказала я, прижимая к лицу бумажную салфетку, – это Николь Самыкина.

– Я?! – Впервые я слышала, чтобы уравновешенная Снежная королева говорила так эмоционально. – Ты с ума сошла?! Да я бы никогда…

– Заткнись, – тихо сказала Лена. – Настя, почему ты думаешь, что это именно Николь?

– Потому что Николь ее ненавидит, – подсказала Лизка, – это всем известно.

– Она мне угрожала… И сегодня перед самым выходом сказала, что ничего у меня не выйдет.

– Да! Сказала, – оправдывалась раскрасневшаяся от волнения Николь, – но это ничего не значит! Мало ли кому я чего сказала!

В этот момент в дверях показался администратор казино – оказывается, на улице уже ждала меня «Скорая помощь». Врачей отказались пропускать внутрь, чтобы не волновать публику. Администратор вызвался меня проводить.

Кто-то набросил мне на плечи свитер и помог сунуть ноги в джинсы и сапоги.

– Ладно, успокойтесь, девочки, – вздохнула Лена. – Николь, живо переодевайся. Мы попробуем это выяснить. В крайнем случае, можно обратиться к моему знакомому следователю.

Администратор казино обнял меня за плечи и увлек в сторону выхода. От двери он обернулся и сонным голосом сказал:

– Зачем же нам здесь милиция? Все гораздо проще. Во всех помещениях казино, в том числе и в гримерной, установлены видеокамеры. Мы можем запросить у службы безопасности кассету.

Остаток дня я провела в больнице. Посмотреть на изуродованную манекенщицу сбежался весь персонал. Мне было все равно – еще в машине «Скорой» мне вкололи что-то успокоительное, и теперь мне казалось, что я отделена от остальных людей толстым стеклом.

– Моя внучка мечтает стать манекенщицей, – охала больничная уборщица, – дуреха! Я ей расскажу об этой девочке, может, чему научится.

Ну вот, мной уже пугают непослушных внучек. Дожили.

А поздним вечером меня навестила Лена Штиль. Она привезла цветы и несколько кусочков торта, испеченного шеф-поваром казино специально для конкурса. На моем кусочке была кремовая корона.

– Ты ее заслуживаешь, – грустно сказала Лена, – я думала, что выиграешь ты.

– И кто выиграл? – равнодушно спросила я. Я сидела на разобранной кровати в махровой пижаме с мультипликационными далматинцами и пила сваренное мамой переслащенное какао. Конкурсная суматоха казалась чем-то далеким, как будто бы все это мне приснилось.

– Не поверишь. – Лена выдавила подобие слабой улыбки. Ей было неловко проявлять радостные эмоции в моем присутствии. – Тамара.

– Томка?! – Я удивилась и, как ни странно, даже немного обрадовалась. Конечно, обидно мне было до слез. Но хорошо все-таки, что корона в итоге увенчала бритую Томкину голову, а не, например, безупречно причесанную башку Николь. – А Лизка? – спохватилась я. – Я ей звонила, но у нее мобильник выключен. Она-то вышла в финал?

Лена вдруг отобрала у меня пиалу с какао и поставила ее на стол.

– Это отдельный разговор, Настенька, – серьезно сказала она, – боюсь, тебе будет неприятно это услышать.

– Что? – насторожилась я.

– Мы выяснили, кто это сделал. Как только ты ушла, сотрудник службы безопасности принес кассету.

– Кто?! – закричала я. – Николь?.. Подождите, а при чем здесь Лизка?

Лена грустно смотрела на меня.

– Лизка?!

Она молча кивнула. Я не могла поверить.

– Но… Подождите, ей-то это было зачем? Она же… Она моя подруга. Нет, в голове не укладывается.

Лена обняла меня за плечи и притянула к себе. От ее свитера невыносимо пахло сигаретами, меня даже затошнило, и я осторожно высвободилась из ее объятий.

– Не понимаю…

– Мы сами опешили, – вздохнула Лена, – она до последнего отпиралась. Призналась, только когда ей показали кассету. Тогда она начала рыдать и говорить, что ты ей всю жизнь испортила.

– Что за бред!

– Она так орала, что пришлось ее вывести вон.

– Так она не в милиции? – удивилась я. – Разве то, что она сделала, не считается преступлением?

Лена погладила меня по волосам:

– Увы. Кассету нам не отдали. И предупредили, что изъять ее у казино будет невозможно, это закрытая информация. Но знаешь, твоей подружке и так попало. На улице ее ждал мужчина, ее друг. Когда он обо всем узнал, зазвездил ей кулаком по физиономии.

Я поморщилась.

– В голове не укладывается… А что за мужчина?

– Ее друг. Имя у него необычное, старое.

– Данила! – Я так и подскочила на кровати.

– Да, – удивленно подтвердила Лена. – А ты что, его знаешь?

– Не то чтобы очень хорошо… – усмехнулась я.

– Безобразие, – проворчала Лена, – девке пятнадцать лет, куда он только смотрел. Мало того что живет с несовершеннолетней, так еще и бьет ее на глазах у всех. Вот кто настоящий уголовник.

– Это не то, что вы подумали, – устало объяснила я, – Данила ее брат.

– Он ей такой же брат, как я мама, – усмехнулась Лена. – Она ему все на шею кидалась, а он ее отталкивал. В конце концов она упала прямо в лужу. Орала, что любит. А он в ответ кричал, что она шалава. В общем, хорошо, что ты этого не застала. Сценка еще та.

– Но почему же она мне ничего не сказала раньше? Зачем она говорила, что он ей брат? – растерянно пробормотала я, отвернувшись к стене. Я вдруг вспомнила, как ревниво Лизка расспрашивала меня, не встречалась ли я случайно с ним. И как Данила просил меня ничего не говорить о свидании его сестре, потому что Лизка его, видите ли, пасет. Но при чем здесь я?! Неужели она не понимает, что я никогда не пошла бы с ним ни в какую кондитерскую, если бы знала, что ей это неприятно. Почему она не могла просто со мною поговорить?!

С другой стороны, я в ее глазах, наверное, выглядела не лучшим образом. Не рассказала ей, подруге, о предстоящем свидании с ее же братом. И умолчала о том, что произошло на этом злополучном свидании.

Мне вспомнилось, как я наивно мечтала о том, что Данила рано или поздно найдет в багажнике своего авто одеяло с красными пятнами; он сначала долго не сможет понять, откуда взялась кровь, ну а потом вспомнит меня и решит, что я и есть девушка его мечты.

А что, если это одеяло все же было найдено, но не им, а Лизкой?

Представляю, как она себя чувствовала.

• Предыдущая
• 17/54
• Следующая