Синие тучки - Чарская Лидия Алексеевна - Страница 27
- Предыдущая
- 27/33
- Следующая
Марс, которому надоело лаять и прыгать на лошадей, уселся перед ландо и тяжело дышит, высунув свой длинный, покрытый пеной язык.
И вдруг нежданно-негаданно перед ним появляется огромный черный пудель.
Марс не любит собак, а черных пуделей особенно. Он глухо ворчит и скалит зубы.
И черный пудель ворчит и тоже скалит зубы.
Марс медленно поднимается и, сверкнув глазами, приближается к черному пуделю, очевидно с далеко не благими намерениями.
Господин, идущий с пуделем, поднимает палку и замахивается на марса… Марс не любит палку гораздо более, нежели черных пуделей. В два прыжка он подле господина и награждает его оглушительным лаем, Черный пудель, казалось, только и ждал этой минуты.
Со всех ног кидается он на Марса. Но Марс не промах… Он быстро становится в боевую позу… Драка разгорается в один миг со всеми ее разрушающими последствиями. Марс кусает черного пуделя… Черный пудель — Марса…
Анна Павловна машет зонтиком из экипажа и кричит на Марса… Дети тоже кричат…
И няня кричит, и господин на тротуаре, и городовой на углу… Все кричат…
Дворник от соседних ворот кидается на выручку, за ним еще кто-то, еще и еще…
В эту минуту из-за угла дома показывается длинный тонкий конец удочки, а за ним крупная фигура красно-зелено-пестрой Дуняши. Она машет удочкой и машет чем-то белым, обильно намоченным водой.
— Вот! — говорит она торжествующе, протягивая что-то белое Анне Павловне.
Анна Павловна берет у нее это белое, мельком взглядывает на него и не может удержаться от смеха.
Не полотенце намочила второпях и принесла Дуняша, а Витины нижние панталончики.
Толпа, собравшаяся вокруг дерущихся собак и ландо, видит занимательное зрелище: нарядная дама в коляске оттирает мокрыми панталончиками красные пятна на лице мальчика.
Витюша не любит мыться и вытираться тем более. Он немилосердно гримасничает носом и ртом.
Толпа смеется…
Слава Богу! Удалось Марса отбить от черного пуделя, оставшегося все-таки победителем.
Теперь уже Марс не упрямится и позволяет себя усадить в экипаж.
Дуняша снова громоздится на козлы. Ландо трогается. Удочка в виде знамени покачивается над головою Дуняши.
Все обстоит благополучно.
Вот и вокзал… Но странно! Вокруг него ни экипажей, ни публики, ни обычного движения.
— Поезд только что отошел! — торжественно докладывает носильщик с медною бляхою на груди. — Следующий идет через два часа.
Анна Павловна в ужасе… Дети в унынии… Посудите сами! Каково два часа провести в ожидании на скучном и пыльном вокзале.
К довершению горя Дуняше не обходится благополучно ее вторичное путешествие с козел.
На вокзальном подъезде много носильщиков, торговок с яблоками и сусальными леденцами.
Дуняше, заинтересовавшей взоры всех своим ярким нарядом, нежелательно ударить в грязь лицом перед столь почтенною публикою. Она хочет выказать особую грацию и легкость. Поэтому, прежде чем соскочить с козел, она делает легкий, изумительно грациозный поворот, потом подскакивает на одной ноге и, не глядя вниз, спрыгивает на землю.
Отчаянный визг… Что то мягкое под ее ногами… И в следующую же минуту Дуняша и не вовремя очутившийся у ступеней вокзала Марс барахтаются в одной сплошной куче.
Няня бранится… «Ишь дура безглазая! И сойти-то не умеет, как следует!» — ворчит она. Дети смеются.
От нечего делать решено Дуняшу с обеими девочками отправить погулять в ближайшем к вокзалу городском саду. Няня с Витюшей идут отдыхать в уборную.
Алек с Марсом преважно прохаживаются по платформе.
Анна Павловна хлопочет с билетами и вещами.
Два часа ожидания тянутся медленно, скучно. Наконец они приходят к концу.
Заспанный Витюша приходит с няней из уборной.
Толстый кондуктор подходит к большому колоколу, повешенному у дверей зала III-го класса, и дергает за веревку.
Бим! Бум! Бум! Бим! — сердитым звуком кричит колокол, точно бранится.
Алек и Марс появляются перед Анной Павловной с его первым ударом. Алек в отчаянии…
Толстый кондуктор говорит, что такую большую собаку, как Марс, нельзя везти в вагоне II-го класса. Для этого есть особый собачий вагон.
— Но Марс очень благовоспитанная собака, — убеждает сладким голосом кондуктора Алек, — и никогда никого не тронет.
Как назло, как раз в эту минуту мимо Алека проходит какая-то старушка с корзиной. Из корзины торчит голова кошки. Благовоспитанный Марс заливается оглушительным лаем и кидается к корзинке. Старушка страшно пугается. Она еще никогда не видела такой огромной собаки. Не помня себя, она роняет корзину… Кошка взъерошенным серым клубком выскакивает из нее… Марс бросается к кошке…
Ах!
С отчаянным фырканьем кошка выгибает спину… делает прыжок… и награждает Марса такой царапиной, от которой мгновенно нос задиры-дога превращается из черного в ярко-красный… Алые капли крови выступают на нем, красные струйки льются с морды Марса на пол платформы.
Удовлетворенную мщением и все еще шипящую и фыркающую кошку водворяют в корзину, а Марс мгновенно поджимает хвост и вдруг делается кротким как овечка.
Раздается второй оглушительный удар колокола.
Няня, таща за руку растерянного Витю, почему-то во весь голос кричит на всю платформу Анне Павловне, находясь всего в двух шагах от нее:
— Дуняша с барышнями загулялись… Не поспеют, чего доброго… Скоро третий звонок!
Публика удивленно оглядывает маленькую старушку с таким пронзительным громким голосом и смеется.
— Ах, Господи! — раздраженно отвечает Анна Павловна, — что за несчастье такое! Никогда в жизни не поеду больше с детьми…
— И то правда… Сидели бы дома!.. Куда спокойнее! — продолжает громко кричать няня.
Она недовольна, во-первых, потому, что Дуняша не знает времени и непременно опоздает, а во-вторых, она не успела в суматохе перед отъездом на вокзал напиться кофе.
К довершению всех благ к Анне Павловне подходит кондуктор и говорит, почтительно прикладывая руку к козырьку:
— Сударыня, такую большую и сердитую собаку нельзя везти в пассажирском вагоне.
— Но уверяю вас, она вовсе не сердитая! — вступается Алек за своего любимца. — Кошка сама виновата. Она первая фыркала из корзины. Марс и бросился на нее…
— В таком случае держите ее при себе безотлучно на цепи и оденьте на нее намордник! — идет на соглашение кондуктор.
Новое затруднение!
Намордника нет… Забыли дома…
Что делать?
Тогда Анна Павловна решается сделать намордник наскоро из платка.
Алек, няня и Витюша завязывают морду Марса носовыми платками.
Марс совсем не привык к такому странному обращению… Он крутит головой и глухо рычит, потом неожиданно бросается вперед и, толкнув, роняет няню, Витюшу и Алека, присевших на корточки перед ним для того, чтобы удобнее нарядить его в самодельный намордник.
На конце платформы появляются две тюлевые красные шляпки: это Кира и Соня, преспокойно возвращающиеся с прогулки. Марс, как безумный кидается к ним, сшибив с ног какого-то маленького старика в форменной фуражке по дороге.
— Скорее! Скорее! — кричит Алек сестрам, — спешите: сейчас будет третий звонок!
— Разве? — удивляются девочки, — а мы думали…
Они не доканчивают объяснения того, о чем думали, и вприпрыжку кидаются к вагону.
— А Дуня? Где вы Дуню оставили? где? — волнуясь, спрашивает Анна Павловна девочек.
— Дуня… Ах… да!.. Дуняша остановилась на подъезде покупать подсолнушки, — отвечает Кира, — она сейчас при…
Девочка не доканчивает.
Оглушительным резким звуком раздается третий звонок…
Все бросаются в вагон. Места заблаговременно заняты носильщиками.
Собаку пропустили наконец с ними, благодаря долгим увещаниям Анны толстого кондуктора. У них целое купе… Будут, как дома… Да и ехать-то недолго, всего семь часов, не больше… В три будут на месте.
Но вот беда, — нет Дуняшки…
Третий звонок сменяется пронзительным свистком кондуктора и поезд начинает медленно двигаться…
- Предыдущая
- 27/33
- Следующая
