Этот Странный Новый Мир - Шабловский Олег Владимирович - Страница 49

Для начала из общей массы, выделили всех у кого были хоть какое-то техническое образование или даже небольшие навыки работы с техникой. Им сообщили, что они будут жить в поселке под странным названием Rasdolnoe, примерно в ста пятидесяти километрах вверх по реке, где планировалось построить лесопилку и там же построит свой дом их новый управляющий — Лукин, а также будет располагаться "Lafka", в которой, можно будет приобрести разные товары. Все остальные, кроме дюжины китайцев и корейцев (на них у новых работодателей были свои планы, связанные с сельским хозяйством) сводились в одну бригаду, для них надлежало построить поселок в двухстах километрах выше. Смелая выходка Питера не осталась незамеченной, его назначили бригадиром, и главой нового поселка. В задачу этой как выразился Лукин "arteli", будет входить рубка и сплав леса, в котором русские очень нуждались. Научить этому вчерашних менеджеров, юристов, психоаналитиков и прочих безруких неумех должен будет вон тот крепкий, страшноватый на вид, настоящий русский "musik" со странным именем "Ilucha", который оказывается раньше жил в страшной, суровой сибирской тайге и валил там лес. Наверное, туда его ссылали за какое-то жуткое преступление. Всем известно, что в Сибирь русские ссылают самых отъявленных преступников, заставляя их качать нефть и рубить лес.

Так, сам того не желая, маленький канадский юрист, оказался большим начальником, в его подчинении находилось почти сорок мужчин и двадцать женщин. Дальше был долгий, трудный подъем по вверх реке, и тщательный выбор места, выделенного для нового селения, которое русские, посмеявшись над наивными высказываниями канадца, так и назвали — Сибирь. Местность действительно оказалась довольно живописной и не шла ни в какое сравнение с голой пустыней давшей им приют в первые годы проживания в новом мире. Леса кишели дичью, река рыбой, в лесу росли различные съедобные и лечебные травы. Правда первый год не обошлось без жертв, двое мужчин и одна женщина безвестно сгинули в лесу, скорее всего они погибли в когтях многочисленных хищников обитавших в округе. Несколько человек отравились, съев плоды и листья каких-то неизвестных растений, правда, помер в итоге только один, но этот случай навсегда отвратил переселенцев от желания связываться с неизученными представителями местной флоры. Один из плотогонов утонул в реке. Неудачно сваленное дерево убило одного и покалечило другого лесоруба. В ссоре вспыхнувшей из-за женщины и перешедшей в поножовщину, погибли еще двое. Точнее именно в драке погиб один, второго тут — же повесили по приказу Ильи. Кстати после этого случая, количество потасовок значительно уменьшилось, а уж за ножи и вовсе никто не хватался. За порядком следили шериф и помощник шерифа, тщательно отобранные, и проинструктированные Лукиным и подчинявшиеся лично ему.

Потом уехал на своей пегой полудикой лошадке Илья, очевидно сочтя свою миссию выполненной, на прощание, вручив Питеру пистолет и восемь патронов к нему, и дав совет держать рабочих в строгости, но быть справедливым и честным с ними. Эти три качества, по его уверению, должны были обеспечить бригадиру уважение и лояльность жителей Сибири лучше всякого оружия и шерифов.

Этому совету канадец старался следовать всегда и пользовался среди подчиненных заслуженным уважением. Достаточно сказать, что за пять лет своего единоличного правления он так ни разу и не воспользовался подаренным оружием. Шериф правда не раз применял силу для успокоения наиболее буйных подопечных, но в целом обстановка в Сибири была достаточно мирной и спокойной. У людей переживших столько трудностей в первые годы пребывания в этом диком мире затеплилась надежда.

Так, что как бы не возмущалась Лютеция, но в поселке давно уже стали слышны детские голоса, а это было первым признаком того, что жизнь налаживается. 

 Лучи яркого, полуденного солнца с трудом пробивались сквозь изумрудную зелень пышной кроны старого дуба.

— Вот мне и шестьдесят пять — человек, сидевший под ним на деревянной скамье поднял голову и улыбнулся своим мыслям — я сам как этот старый дуб, врос корнями в здешнюю землю. Не знаю, что принесло меня сюда, но я благодарен ему. Там в прошлом остался одинокий никому не нужный вдовец забытый быстро повзрослевшей и уехавшей куда-то за границу дочерью. Здесь я нашел счастье, новый дом, новую семью и своим трудом, своими руками сумел дать этой новой семье твердую уверенность в завтрашнем дне…

Прервав поток мыслей, мимо с визгом пронеслась веселая стайка ребятни. Голенастый, лопоухий пес- подросток, зажав в зубах кожаный, набитый травой мяч, игриво помахивая колечком пушистого хвоста, весело улепетывал от преследующей его малышни.

— Ну-ка прекратите беготню, оставьте Шарика в покое и марш всем одеваться, умываться и расчесываться, посмотрите на себя, чумазые как анчутки, всех гостей распугаете — старшая из шести хлопотавших возле огромного, наполовину сервированного стола женщин, привычным движением собрала расшалившуюся мелюзгу в кучу и подтолкнула их к дому — Катюша, займись детьми.

— Хорошо Нина Андреевна — высокая, стройная, молодая женщина, быстро перехватив малышей (пока они опять, словно зайцы не порскнули в разные стороны) увела их в хату.

— Вася, ну а ты чего сидишь? — Нина всплеснула руками — скоро гости подъедут, а ты еще не одет. Ступай, надень новую полотняную рубаху, которую тебе Саня из Лесозаводска привез. Я тебе дам: "на похороны берегу", хуже ребенка честное слово.

— Семеныч, он тебе на похороны еще одну привезет — великодушно успокоил стоящий на стремянке и копающийся с генератором ветряной электростанции Казанцев — ты только заранее оповести: где и когда состоится мероприятие. Саня, подай, пожалуйста, вон тот провод. Спасибо. Значит это все-таки ноль.

— Шутник — укоризненно заметил Сазонов, запоздало отдергивая руку — а если бы меня током убило?

— Подумаешь, нежности, какие, ты себя в зеркало видел? Чтобы такого кабана убить не меньше тысячи вольт надо, а тут всего двенадцать.

— Вот дал же бог зятьев — улыбнувшись, совсем по-стариковски заворчал Черных.

— Ты на наших зятьев не греши — вступилась за парней супруга — таких еще поискать надо. Да и руки у них золотые.

— Ага, только растут из задницы — согласился пасечник, и под дружный хохот родни скрылся за дверью.

— Вася ну у нас музыка то будет или нет? — окликнула мужа Татьяна Ковригина.

— Будет, будет — заверил ее бывший ДПСник, в этот момент наверху, что-то заискрило. Горе мастер отпрянул от неожиданности и с трудом удержался на лестнице, потом почесал отверткой затылок и задумчиво протянул — а может быть, и нет. О, к нам со стороны Спиридоновки целая колонна идет. Минут через пятнадцать здесь будут.

— Вот, вот — ехидно заметил Сазонов — тесть совершено правильно подметил некоторые особенности строения твоего организма. С минуты на минуту люди подъедут, а ты копаешься.

Сообщение о приближении долгожданных гостей вызвало переполох, быстро закруглившись с кулинарными заботами, молодые женщины кинулись наряжаться, и возле богато накрытого стола осталась только Нина Андреевна. Окинув еще раз хозяйским взглядом приведенное в практически идеальный порядок подворье, прихватив запотевший глиняный жбан с квасом и резной деревянный ковшик, она направилась к распахнутым воротам, в которые уже въезжали первые всадники. Большой, просторный хутор Черных в одночасье сделался маленьким и тесным, похожим на пестрый и шумный цыганский табор. Между повозок приезжих уже споро суетились работники, помогая распрягать лошадей и ослов, и уводя животных в специально отведенный загон.

Спиридонов с улыбкой смотрел на весело гомонящих, наперебой выкрикивающих тосты и здравицы в честь юбиляра и его семейства, бывших товарищей по несчастью. Пролетели двенадцать лет, люди самым внезапным способом выдернутые из привычного жизненного уклада, в одночасье лишившиеся надежды, когда-либо вновь увидеть, оставшихся в той, старой жизни, своих родных и друзей, нашли в себе силы выжить. А каким страшным ударом стала для них разгадка тайны этого странного мира. Сначала люди не очень поверили рассказам Маляренко, но раскопки развалин Одессы сделанные в окрестностях Лесозаводска, подтвердили самые жуткие предположения, многих ввергнув в ступор, отчаяние и уныние.