Лодка над Атлантидой - Кернбах Виктор - Страница 10

• Предыдущая
• 10/76
• Следующая

Агбонгботиле наконец понял и улыбнулся:

— Не бойся нас. Говори прямо.

— Хозяева говорят, что оставшихся негодных рабов убьют. Тогда я им сказал, что мною отобраны почти все, так как вы ловкий и пригодный к работе народ. Останется совсем немного, и я думаю, их помилуют. Вот и все, что я вам хотел сказать. Если я ошибся, осудите меня.

Агбонгботиле подошел к Ауте и посмотрел ему в глаза, дав понять этим, что ему все ясно. Но Май-Бака грустно спросил:

— Ты считаешь — лучше жить рабом, чем умереть?

Аута молчал. Что скажешь на это? Сказать им о только что пришедшей ему на ум едва оформившейся мысли, которой он и сам побаивался?

— Май-Бака, — начал Аута, — когда живешь, есть на что надеяться. Может случиться, и рабство не будет вечным. Может быть, избавишься от него когда-нибудь. Только мертвецу не на что надеяться. После смерти не остается ничего иного, как гнить. И еще вот что…

Заметив, что Аута замолчал, Агбонгботиле постарался его подбодрить:

— Говори, чужеземец, что ты хотел сказать. Ты нас не бойся!

— Иногда я думаю… как бы это вам сказать… Вот некоторые говорят, что человек рождается рабом или свободным человеком. Я не думаю, что это так… Ну разве обязательно должны быть рабы?

— Древние люди, с самого начала мира, когда их сотворили боги, не были рабами и не имели рабов. У них не было никаких иных хозяев, кроме богов. Так говорят старинные поверья. Люди делили постель, воду и были братьями. Может быть, это сказка, а может, и нет. Никто не знает этого! — произнес Агбонгботиле.

Ауте стало грустно, и он замолчал. Май-Бака повернулся к нему. Он пристально посмотрел на него и, покачав головой, спросил:

— Когда поведут нас отсюда?

— Когда вернутся солдаты из северных гор. Думаю, дня через три, а может быть, и четыре.

Разговор внезапно оборвался. В деревне по ту сторону загона женщины, собравшись у хижин, оплакивали мужчин.

С болью в сердце, не говоря ни слова, Аута вышел из загона и направился к деревьям, в тени которых его ожидал Яхубен.

Ночь подходила к концу. Аута давно уже проснулся. Он стоял, опершись на забор загона, и смотрел на незнакомую звезду, за которой так пристально следил в течение всего пути по пустыне. Вскоре из палатки вышел Яхубен. Внутри загона несколько человек, о чем-то перешептываясь, ходили среди спящих рабов. Яхубену надоело наблюдать за звездой, тем более что он увидел старика Агбонгботиле. Солдат уже немного стал понимать язык местного племени. Пока Аута наблюдал за своей звездой, Яхубен окликнул Агбонгботиле и знаком подозвал. его. Тот подошел к забору. Яхубену захотелось блеснуть своими знаниями, и он произнес с некоторым оттенком гордости:

— Тески-Бу, большая звезда.

Эти слова долетели до Ауты, и он тихо, словно для самого себя, проговорил:

— Кто смотрит тем глазом?

— Бог! — ответил Яхубен.

— Тела говорит, что тот бог принес нам несчастье, — промолвил Агбонгботиле.

Но Аута, словно не слыша его, продолжал;

— Яхубен, посмотри получше — не кажется ли тебе, что сегодня звезда намного выше, чем в предыдущие ночи?

Только теперь он заметил Агбонгботиле и обратил внимание, что говорит с Яхубеном, сам не зная почему, на языке племени даза. Он повернулся к старику:

— Ты видел меня? Я думал, что ты спишь… Скажи мне, Агбонгботиле, когда вы увидели эту звезду на небе?

Старик опустил глаза и задумался. С тех пор как он заметил, что чужеземцы удивляются появлению звезды, Агбонгботиле стал еще более озабоченным.

— Мне кажется, что она уже две ночи на небе, да и размером вроде стала больше, — сказал он. — Бог не хочет быть к нам милосердным: Нтомби нет, вы нас забрали в рабство. Вероятно, Тела прав.

— Кто такой Тела? Тот толстый колдун? — спросил Аута.

— Да, Он говорит, что вас прислал бог с той звезды.

— Глупости! Этой звезды совсем не было не только когда мы двинулись в путь, но и много позже того, как начался поход. И ты думаешь, что каждый раз, когда армия Страны Вод вторгается в какие-либо государства, на небе появляется новая странная звезда?

— Показывалась! — сказал Яхубен. — Когда я впервые был в стране Ретену, тогда появилась звезда с хвостом.

— Знаю! — ответил, улыбаясь, Аута. — Жрец страны Аккад утверждал, что звезда явилась, чтобы своим хвостом вымести армию атлантов. Тефнахт говорил наоборот: чтобы смести войска стран Ретену, Аккад и Шумер… Но звезда никого не тронула. Ушла так же, как и пришла. Атлантов же и воинов Ретену погибло немало. А корабли Атлантиды ушли, нагруженные рабами и добычей.

— А кто такая Нтомби? — спросил Яхубен. Разговор о звездах ему не особенно нравился. — Ты сказал, что ее уже нет. А кто же она такая?

Агбонгботиле знаком попросил замолчать и показал головой на Май-Бака. Аута прошептал Яхубену на языке атлантов:

— Вероятно, это та черная девушка, которую любил Май-Бака. Узнаем в другой раз.

Но Май-Бака услышал имя девушки, произнесенное довольно громко чужим солдатом. Подойдя к ним поближе, он произнес:

— Нтомби самая красивая девушка нашего племени. Ее зря послали Тела и Танкоко в темную ночь на юг…

Он замолк. Подступивший к горлу комок перехватил дыхание.

— Зачем ее послали? — спросил с любопытством Яхубен.

— Для того чтобы умилостивить бога, который смотрел на нас одним глазом.

— Какой бог?.. А, та большая звезда! Ну и как, смилостивился?

Май-Бака грустно посмотрел на солдата.

— Разве не видишь? — И Май-Бака показал ему на звезду. — Он смотрит теперь на нас с еще большим гневом.

— Ну, а если все же бог увидит ее… — прервал его Агбонгботиле.

Но Май-Бака сделал то, на что раньше никогда не решился бы, — перебил старика:

— Если бы бог ее увидел, он не мог бы не прийти в восхищение от ее красоты. Бог знал, что Нтомби была дарована ему.

— Ну, а вдруг богу она не понравилась и он приказал львам растерзать ее? — спросил Яхубен.

Май-Бака отвернулся и скрипнул зубами. Аута тут же перепрыгнул через забор и взял его за руку.

— Послушай, Май-Бака, может быть, Нтомби не погибла. Может быть, она вернется назад… Звезде не нужна земная девушка.

Май-Бака повернулся к нему и посмотрел на него с невыразимой радостью. Еще никто не поддержал в нем слабую надежду на то, что Нтомби, может быть, жива.

— Да, — сказал он, — после рыкания льва я еще слышал ее пение.

— Ты любишь Нтомби, и, может быть, она снова будет твоей! — сказал дружелюбно Аута.

Май-Бака на это грустно ответил:

— Как ты узнал? Откуда ты знаешь, что я ее люблю? Ты что, прочел в моем сердце? Но Нтомби более никогда не будет принадлежать тому, кто ее любит. Даже если она вернется, Май-Бака к тому времени будет рабом далеко, в вашей проклятой стране.

— И все-таки до ухода у нас остается несколько дней.

— Кто знает! — прошептал Аута. Однако в голосе его не прозвучала уверенность.

Черная бездна неба и ее звезды стали растворяться в водянистой серой мгле раннего утра. Прошло немного времени, и странная звезда исчезла совсем.

Солнце поднималось из песка, освещая баобаб и финиковые пальмы оазиса.

Яхубен обошел забор и вошел в загон.

— Как вы смогли пройти через песчаную пустыню? — спросил Агбонгботиле с целью отвлечь Май-Баку от мрачных мыслей о потерянной им Нтомби.

— Тяжело было! — ответил Аута. — Вероятно, было бы куда лучше, если бы мы вообще не приходили…

— Ничего не поделаешь, пришли, — сказал старик. — Мы знали, что вы приближаетесь.

Яхубен с удивлением повернулся в сторону старика, но тут послышался голос Ауты:

— Мы знали, что вам известно о нашем приходе. Вот почему мы обходили все оазисы. Барабаны в этих краях не спали: они, как ветер, разносили эту весть.

Яхубен, разинув рот от удивления, глядел по очереди то на одного, то на другого.

— Вы не встретили зверей? — спросил Май-Бака.

— Нет. Но если бы даже и встретили, то Яхубен храбрый солдат, в армии нет лучшего стрелка, чем он.

• Предыдущая
• 10/76
• Следующая