Слава - Кертис Джек - Страница 32

• Предыдущая
• 32/83
• Следующая

Дикон проанализировал свои приобретения. Убийства, подлог на компьютере, Эмброз Джексон. Между ними не должно было быть никакой связи, и тем не менее она существовала. Не связывать обнаружение Кэйт искажения программы и ее смерть значило бы отрицать совпадение, которое было слишком вопиющим. Телефонные звонки: сумасшедший получает удовольствие, угрожая квартирной соседке девушки, которую он убил. Только ли это? Нет. Слишком много загадок. Я думал о том, как в тот день ты вернулась и пошла в ванную, где лежала Кэйт...Как он узнал об этом?

Дикон вспомнил выражение лица Лауры, когда она подняла голову от камина. И снова ему пришло на ум слово «жертва».

Часы показывали половину седьмого. Дикон встал и включил автоответчик, потом собрал вещи, которые ему понадобятся. Он обещал Лауре, что не оставит ее одну.

Она не просила его об этом, но он все равно обещал.

Солнце отражалось в стеклах расположенного неподалеку небоскреба. Узкий прямоугольник темно-синего стекла с золотым шаром в верхнем левом углу отражал свет в окне. Цвета расплывались – яркие в центре, они становились бледным мерцанием, потом принимали оттенок морской воды и, пройдя через десятки оттенков, превращались в насыщенный-горчично-оранжевый.

Остин Чедвик впитывал глазами переливы цветов. Когда он обернулся, комнату заполняла позолоченная синева – это было сродни античному величию.

Он говорил тихо, и Стейнер с трудом улавливал отдельные слова. Казалось, Чедвик произносит речь – для того чтобы успокоить самого себя.

– Это грандиозный замысел. Обширная кампания. Ее успех зависит от стратегии, от тактики – лобовая атака, ложный маневр, заход с флангов. Мы шли к ней десять лет. Десять лет назад мы начинали с небольшой группой единомышленников. Дело пошло хорошо: сначала покупка оружия, потом покупка мозгов, обесцененная валюта, проглоченная корпорация. Мы помогали выходить из трудных положений там, где могли. Это не стоило нам ни цента, и никто не подозревал о нашем присутствии.

Сейчас все по-другому. Мы можем помочь советом, послать помощь, иногда даже своего уполномоченного или двух. Мы стали генералами, которые стоят на вершине холма, наблюдая за битвой и созерцая приливы и отливы, рассчитывая цену успеха.

Теперь наступил очень деликатный момент. Ты помнишь русского... – Могло показаться, что Чедвик адресуется к Стейнеру, но этот вопрос не требовал ответа. – Русский был нами куплен. Я не сомневался, что так и будет. Почти все идет очень хорошо. – Слово «почти» предназначалось для Стейнера.

– Генералы на холме, – задумчиво повторил Чедвик. – Ты знаешь этот стишок:

Хотел гвоздь – потерял башмак,

Хотел башмак – потерял лошадь,

Хотел лошадь – потерял всадника,

Хотел всадника – проиграл битву,

Хотел выиграть битву – проиграл войну?

Постепенно цветная дымка рассеялась перед глазами Чедвика, и он начал различать детали обстановки комнаты. Стейнер являл собой неподвижную темную фигуру, застывшую перед широким прямоугольником стола.

– Крошечное препятствие, маленькая проблема, которую довольно легко решить. По крайней мере, ты так считаешь. А что мы имеем в итоге? Маньяка. Одержимого. Он очень опасен. Его энергия служит его собственным целям, он не признает правил игры. Он неуправляем. – Чедвик повернул голову к Стейнеру, словно в первый раз увидел его. – Поговоришь с Лондоном. Я хочу, чтобы его убрали. Меня не волнует, как это будет сделано, если только будет сделано чисто и быстро. Используй этого Дикона, а девчонку используй как наживку, это не важно. Я хочу, чтобы он был уничтожен.

Лаура все еще ощущала трепет в тех частях тела, к которым прикасались руки Дикона. После первой совместной ночи им не надо было ничего объяснять или давать друг другу клятвы верности. Никаких обязательств. Его удивил ее неожиданный поступок, но и она ощущала его замешательство.

После телефонных звонков она испытала страх и нашла от него избавление в страсти. Ее не сдерживали никакие расчеты: страсть не возникла из прошлого и не зависела от будущего. На этот раз они легли в постель так, словно пребывание вместе дало им это право.

«Понимает он это или нет, – думала Лаура, – но моя роль изменилась. Он хотел получить от меня нечто, связанное с Мэгги; по его мнению, я могла дать ему это. Я думаю, что могла бы это сделать, по сути дела, я даже начала. Почему это плохо? Я ничего ему не должна. И еще меньше я должна Мэгги. Это меняет характер отношений. Он уже получил кое-что от меня: зависимость и открытость. И честность».

Дикон тоже проснулся, но лежал с закрытыми глазами. Он мог представить себе комнату, но не мог ее достаточно точно описать. Мысленно он усадил женщину в середине комнаты перед зеркалом и почему-то одел ее в теплое кимоно с голубыми цветами.

Человек вошел в комнату. У него нет лица: это не маска, просто от бровей до подбородка – белая гипсовая поверхность. Он молчит, но если бы он заговорил, то тем самым тихим бесполым шепотом, который Лаура слышала по телефону.

Она пошевелилась и положила свою ногу рядом с его, словно мысли Дикона испугали ее. Он вспомнил, как Мэйхью сказал: «Ты просто не сможешь остановиться: одно тянет за собой другое».

Женщина отражается в зеркале. К ней подходит безликий мужчина. В руке у него нож. Его нельзя увидеть с улицы, потому что шторы задернуты.

Так ли это было?

Он вошел в комнату с ножом в руке. Женщина закричала, потом вскочила на ноги и побежала.

Действительно ли побежала?

Потом мужчина и женщина оказались в большой комнате со светло-зелеными обоями и кремовыми коврами. Они стояли наискосок от зеркала, а у стены стоял маленький деревянный столик с вырезанными на ножках пшеничными колосьями.

Зеленый свет проникал сквозь опущенные занавески в спальне Лауры, кремовые ковры лежали в ее гостиной, а столик принадлежал Дикону.

Человек вошел в дверь, сжимая нож. Женщина стоит спиной к нему посередине комнаты...

Правильно?

Женщина взглянула в зеркало. Она увидела отражение приближающегося с ножом мужчины...

Могло ли так быть?

Он настиг женщину, развернул ее...

Это возможно.

Она смотрела, как он подходит, парализованная страхом...

Допустим.

Он ударил, и их отражения слились воедино, кровь пролилась на кремовый ковер, брызнула на салатовые обои...

Нет.

Комната изменила размер и цвета, появилась другая мебель. Зеркало теперь ничего не отражало – только подобие женщины в синем кимоно. В красном кимоно... В желтом. Показался мужчина. Дикон видел его лицо, похожее на очищенное яйцо, и слышал свистящий шепот.

Джон выбрался из постели и пошел в гостиную. Лаура почувствовала, что он уходит, но не пошевелилась.

В трубке послышался сонный голос Мэйхью:

– Джон?

– Извини, Фил, я знаю, что уже поздно.

– Поздно. – Пауза. – Боже, скоро четыре часа.

– Ты можешь провести меня в тот дом?

– В какой?

– В дом Мередитов, что в Челси. Можешь провести меня внутрь?

– Конечно, только надо улучить момент. Все уже осмотрено и убрано – ты же знаешь. Эксперты были и ушли.

– Мне надо почувствовать место.

Мэйхью его понял.

– С этим проблем не будет. Я перезвоню тебе.

Птицы уже начали летать. Он вернулся в постель и закрыл глаза.

Безликий мужчина стоял в комнате, держа перед собой нож. Дикона потрясла внезапная догадка. Голый. Он был голый. Ну конечно. Столько крови – у него на руках, на теле. Он не мог сделать то, что сделал, а потом выйти на улицу.

Дикон не понимал им самим придуманную историю, но и не представлял себе, как это могло быть по-другому.

Женщина стоит в гостиной в кимоно – она только что вышла из ванной. Где-то в глубине дома раздевается мужчина. Он входит к ней с ножом в руках и режет ее на куски. Потом моется, одевается и уходит.

• Предыдущая
• 32/83
• Следующая