Зверь, шкатулка и немного колдовства - Шумская Елизавета - Страница 35

• Предыдущая
• 35/65
• Следующая

— Михэль?

Мужчина еще более строго посмотрел на юношу и то ли поправил, то ли представился:

— Михэль Тарм. К вашим услугам.

Отчего-то захотелось стать поровнее и поправить одежду.

— Очень приятно, — забормотали ему в ответ, отчаянно борясь с внезапно нахлынувшей неуверенностью.

— Так чем могу быть полезным?

Даже эта фраза, вроде бы услужливая и вежливая, прозвучала так, что мигом вспоминались самые строгие преподаватели из Университета. Златко почему-то подумал о гувернере, который обучал его и братьев иностранным языкам, — ох и боялись они его. Хотя профессионал был великолепный, да и учитель от богов, но как же суров… Синекрылый частенько замечал, что люди, похожие внешне, обычно незнакомые друг с другом, обладают сходными характерами. Интересно, в этом случае правило сработает? Бэррин невольно оглядел магазин. Даже не верилось, что его мог оформлять такой тип, слишком уж творчески смело тут все выглядело. Но порядок был налицо.

Тут Златко почувствовал, как его кто-то толкнул в бок, друзья явно считали, что объяснять причину их визита должен именно он. Синекрылый и сам это признавал, а потому попытался взять себя в руки. Давненько его никто не выводил из равновесия одним лишь своим видом. Мысленно помянув нехорошим словом того самого оставившего столь неизгладимый след в нежной детской душе гувернера, Бэррин расправил плечи и начал излагать свой вопрос.

Михэль слушал очень внимательно. Однако прочитать что-либо на его строгом лице было совершенно невозможно.

— Зачем вы послали мне эту шкатулку? Да еще с монетой? — в лоб спросил Синекрылый. В своем рассказе он ограничился только фактами, оставив сны и домыслы при себе.

Книготорговец внимательно осмотрел собеседника, потом всю их компанию.

— Какая интересная история, — протянул он. Еще один взгляд на Златко, — Так что же вы от меня хотите?

Бэррин аж опешил.

— Ответа, — сдвинув брови, произнес он, — Зачем вы отправили эту шкатулку мне?

— Вы это сделали? — Долго молчать у гаргульи не всегда получалось. Тоже хотелось поучаствовать, особенно учитывая, что она чуяла скорую грозу, а Дэй привыкла — и безумно любила — принимать все удары, отвечая на них со всей силой и яростью своего существа.

Вдруг Михэль улыбнулся. Несмотря на то что улыбка была вполне симпатичная, вызвала она совсем неоднозначную реакцию. Слишком уж странно она смотрелась на его лице. До этого казалось, что при мимике этого человека такое в принципе невозможно.

— Не могу сказать, что это так, молодые люди.

— То есть это не вы? Или вас кто-то попросил? — продолжил недоумевать Златко.

Наблюдая за этой сценой, Ива поймала себя на каком-то беспокойном чувстве. Знакомом и неприятном. Но оно было несильным, скорее напоминало ей о чем-то. И одновременно она не могла предположить, будто что-то повторяется. Нет, если и было что-то подобное раньше, то сейчас у него был явно другой оттенок. Запутавшись в собственных эмоциях, травница украдкой глянула на лица друзей. Грым, Бэррин и Дэй выглядели как обычно. Калли же казался озадаченным. Этого почти не было заметно, но знахарка успела его неплохо изучить, насколько это вообще возможно в случае со Светлыми, и вот сейчас чувство, которое отражалось в его синих глазах, иначе чем замешательством назвать не получалось. И почему-то захотелось улыбнуться. Молодая чародейка отлично знала, что еще какое-то время Калли будет пребывать в этом состоянии. И если не поймет, в чем дело, то, когда они выйдут из магазина, на это его состояние обязательно кто-нибудь обратит внимание, задаст соответствующий вопрос, а эльф выдаст какую-нибудь полупророческую и очень непонятную фразу, которую потом можно будет интерпретировать как предупреждение или предчувствие Светлого. Причем сам Калли никогда не претендовал на особую мудрость и предусмотрительность, просто у него иначе не получается. Наверное, это и есть пресловутые отличительные черты расы.

— Разве я это сказал? — Улыбка достигла глаз Михэ-ля. — Просто не все вещи можно разглашать.

— И что это значит? — рыкнула гаргулья. Ей редко нравились словесные извращения.

— То и значит, госпожа. — У присутствующих сложилось впечатление, что мужчина вспомнил о своей профессии торговца книгами и нарочно добавил в речь немного внешнего почтения. — Вы как маги, несомненно, знаете, что есть вещи, требующие конфиденциальности.

Впрочем, — взгляд хозяина магазинчика скользнул куда-то к верхним полкам, бесцельно пошарил там и вновь вернулся к молодым людям, — я готов ответить на ваши — другие — вопросы. Надеюсь, они будут правильными.

Это был тот случай, когда даже Ива сообразила, что им предлагают своеобразную игру, где выигрышем станет определенная информация. Очевидно, владелец лавочки не мог разглашать, к примеру, имя заказчика или причину, но, не называя оных, тоже о многом можно поведать. Проблема заключалась только в том, что для травницы подобная задача была не по силам. Но в этой компании такими делами занималась не она, а признанные (по крайней мере, в их команде) дипломаты Бэррин и Калли. Вот пусть и отдуваются.

Синекрылый и Светлый по взглядам друзей быстро поняли, что им вручили почетную миссию переговорщиков. Они и не отказывались и даже сами брались за эту задачу. Сложность, однако, состояла в том, что и тем, у кого есть определенные навыки в этом деле, нужно хотя бы минимальное количество фактов, чтобы задать именно те вопросы, ответы на которые действительно дадут нужную информацию.

Парни это отлично поняли и крепко призадумались. Неправильные вопросы могут только все испортить. К тому же на любой вопрос, кроме самых-самых конкретных, можно ответить так, что и ложью это не будет, но и ясности не добавит. Златко, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что с Михэля взяли обещание не называть имя того, кто заказал отослать Бэррину столь необычную посылку. Зачем же была такая сложность?

— Вы знаете, зачем была послана эта шкатулка? — осторожно спросил Синекрылый.

— Да. — Голос был очень насыщен. В этом «да» прозвучало так много.

— Это имеет своей целью причинить вред мне или моим друзьям?

— Некорректный вопрос, господин Бэррин. — Это были слова строгого учителя, вновь захотелось вытянуться в струнку. Молодые люди с трудом удержали этот порыв.

— Почему? — мягко и немного неожиданно для остальных спросил Калли. Его синие нечеловеческие глаза смотрели слишком серьезно, чтобы заподозрить эльфа в непонимании или агрессивности.

Поэтому Михэль решил ответить:

— Будущее всегда неоднозначно, мало кто решится пророчить, где и кого поджидает то, что вы называете злом. Да и зло — понятие настолько своеобразное, что судить о нем просто невозможно.

— В данном случае, — мигом сообразил Синекрылый, — под злом мы подразумеваем вполне обычные понятия — угрозу для нашей жизни и здоровья, физического, психического и магического, а также потерю свободы.

— Как интересно вы рассуждаете, — покачал головой книготорговец. — Я мог бы поспорить с вами по поводу душевного здравия. Моя матушка всегда говорила, что весь мир настолько безумен, что даже не осознает этого. Но не буду. Допустим, вы имеете в виду под психическим здоровьем и всем прочим состояние, в котором пребываете сейчас, — Ива и Грым почувствовали себя лишними на этом празднике жизни, тогда как их друзья слушали с величайшим вниманием, а Калли и Златко еще и с пониманием, — В таком случае могу ответить, что вряд ли тот, кто отправлял вам этот подарок, задумывался о том, как он изменит вашу жизнь и ваши… состояния. Думаю, тут все будет зависеть от ваших действий и развития ситуации в будущем. А если отвечать более педантично на ваш вопрос, то — нет, этот дар не имел целью причинение вам вреда, — Он немного помолчал, — Подозреваю, что дарителя, назовем его так, ваша безопасность мало волновала.

— То есть вы, лично вы, — уточнил Синекрылый, — допускаете, что этот дар может быть опасен.

— Такая возможность есть всегда. Даже в случае самых обычных подарков. Книга может углом упасть с полки и угодить вам в висок, тем самым убить на месте. Подушку может применить убийца, с ее помощью лишить вас доступа воздуха. Может оказаться, что ваш организм не переносит каких-либо фруктов, добавленных в крем торта, а за красивую брошь или серьги вас могут убить в темной подворотне.

• Предыдущая
• 35/65
• Следующая