Лабиринты тьмы (СИ) - Щабельник Виктория "Тера" - Страница 41

Его рука взметнулась в сторону Дрэгона, заставив того отшатнуться. Сила сдавила горло Владыки, мешая тому дышать. Его глаза покраснели и налились кровью. Воздух стал нагреваться, кое-где показались искры, и в следующую минуту столб пламени охватил тело Повелителя. Дрэгон, почувствовав себя свободным, бросился на него, вытаскивая на ходу меч. Он едва уловил движение Тирэна, загасившего огонь, и упал на пол, избегая направленный в него поток серого тумана. Вскочив, он наткнулся на злой взгляд противника, ждущего продолжения атаки. Владыка видел кривую улыбку Тирэна. Выставив меч перед собой, Дрэгон пошел вперед. Ему оставался шаг, когда…

На комнату опустилась Тьма — густая, всепоглощающая. Казалось, мир замер в ожидании трагедии. Черный туман, проникая в помещение, клубился над полом, поднимаясь выше. Через мгновение, он достиг лиц замерших мужчин и исчез, не оставив и следа.

Как будто вынырнув из кошмарного сна, Дрэгон пронзил тело Повелителя Барзаи. Бесконечную минуту Тирэн не сводил с Дрэгона глаз. Что-то необычное промелькнуло в них, заставив Дрэгона нахмуриться. Потом, коротко моргнув, Повелитель упал.

Склонившись над телом, Дрэгон готовился нанести последний, завершающий удар, когда услышал легкий вздох со стороны раненой. Забыв обо всем, он метнулся к ней, нежно приподняв ее и прижав к себе.

— Милая, все будет хорошо, — прошептал он ей на ухо.

Шаги за дверью заставили Дрэгона сильнее сжать в руках меч. В открывшуюся дверь вбежали Диаз и Аэрон, взлохмаченные, в порванной одежде и крови. Чуть позже к ним присоединились Дарэн и Хок. Их глаза метнулись в сторону лежащего Повелителя.

— Он мертв? — холодно спросил Диаз.

— Нет. Пока нет, — уточнил Дрэгон, — думаю, сейчас я это исправлю.

Уступив место рядом с Анной подскочившему к ней Диазу, он встал над Тирэном.

— Дрэгон! — легкий, почти неслышный шепот заставил его замереть. Резко обернувшись в сторону Анны, он скорее почувствовал, чем услышал ее слова:

— Не. Убивай. Его! Пожалуйста!

Квазар

Я лежала на дне Йог-сотхотха, пытаясь взглядом поймать то и дело разбегающиеся узоры света. Здесь, внутри врат время текло незаметно, подчиняясь иным законам. Постепенно набирая силу, я никак не могла понять — как мне могло прийти в голову вызвать Тирэна на откровенный разговор? Его странное поведение уже давно перестало меня удивлять, наверное, я просто воспринимала его как некую стихию, от которой невозможно скрыться, но которую есть шанс пережить.

Теперь все было по другому — мы поменялись местами, и это он, а не я сидит в подвале отвоеванного замка. Доставило ли мне это радость? Нет, не думаю. На какое-то мгновение я почувствовала облегчение и свободу, но толком осознать ничего не успела, увлекаемая Дрэгоном в открытые врата. Вот только я не могла понять — для чего Тирэн пытался меня убить, когда Слуги Тьмы были совсем близко?

— Не понимаю! Я так много не могу понять, — произнося вслух слова я ни к кому конкретно не обращалась, — мы что-то упустили. Я что-то упустила. Головоломка никак не хотела складываться, и я терялась в догадках, зная, что каждый прожитый день неумолимо приближает катастрофу.

У меня было такое чувство, что я погружаюсь в вязкий тягучий туман, теряя зрение, слух и способность мыслить. Что-то внутри меня стремилось вырваться на свободу, съедая меня изнутри. Чей голос я слышу у себя в голове? Чьи сны вижу каждую ночь? Кто играет моим разумом, пытаясь подчинить своей воле?

Каждый раз видя ее, сердце пронзает сладкая боль — никогда еще он не испытывал ничего подобного. Золото волос, глаза цвета янтаря, хрупкость и очарование никшар — волшебных существ, по преданию когда-то населявших мир Эдара. Он, ратник из клана Заката дерзнул полюбить недостижимую мечту, наложницу Властелина Рамиль. И его чувство было взаимным.

— Полезная вещица, — саркастично заметил Тирэн стоящему у двери Владыке. Широкие браслеты сковывали его запястья, цепь, вмурованная в стену, разводила руки в стороны. На шее Повелителя красовался ошейник, поблескивающий зеленоватым светом.

— Пришлось позаимствовать на Тэрранусе, — кратко пояснил Дрэгон, подходя ближе.

— Было глупо оставлять мне жизнь, — Тирэн оперся спиной о стену.

— Это легко исправить, — заметил Дрэгон, — но одной смерти для тебя будет мало.

От улыбки лицо Тирэна скривилось в жуткую гримасу:

— Какой пыл! Твоя ненависть пожирает тебя изнутри. Еще бы — у Владыки забрали любимую нарину.

— Не смей говорить о ней! — мрачно выдавил Дрэгон.

— А почему нет? — наиграно удивился Повелитель, — она моя лаэр-кони, и все, что касается нас, не твое дело.

— Она моя нарина и мать моего ребенка, — отчеканил Владыка.

— Как интересно, что ты об этом заговорил, — Тирэн не сводил глаз с Владыки, — этот ребенок мог спутать мои планы. Пришлось подкорректировать изначальный вариант.

— Подонок!

— Возможно, — легко согласился Повелитель, — но единственное, что отличает меня от тебя — я это признаю, и не прячусь за лживые фразы и чувства. Я ее захотел и получил, не рассказывая сказочку о большой и чистой любви.

— Да что ты знаешь о любви?

— Уж побольше твоего — хохотнул Тирэн, — девочке понравилось.

Взмах ладони, и на руках Повелителя вздулись волдыри от ожогов. Дрэгон безучастно наблюдал, как Тирэн изо всех сил пытается усмирить боль.

— Любишь делать больно другим, — через несколько минут поинтересовался пленник. Его голос звучал глухо, но спокойно.

— Ну мы ведь так похожи, — заметил Владыка, — хотя в отличие от тебя, насилие любовью не считаю.

— Как сказать, — ожоги на руках Тирэна стали медленно заживать. Ошейник преграждал доступ к силе, но не мешал телу излечивать себя.

Когти на пальцах Дрэгона погрузились в грудь пленника, сдавив сердце. Услышав, как враг едва слышно выдохнул, Владыка слегка ослабил хватку.

— А теперь послушай внимательно, — прошипел он, — для меня Анна дороже всего, что только можно представить. Что бы между вами не произошло там, на Даринии, платить за это будешь только ты.

— Не думал, что ты настолько глуп, — совершенно не обращая внимание на разверзнувшуюся рану в груди, Повелитель смотрел на Владыку. На мгновение на его лице проскользнула гримаса боли.

— Не пытайся меня напугать или вызвать раскаяние. Она моя, и никто этого не сможет изменить.

— Я постараюсь это исправить, — Дрэгон резко выдернул руку из груди врага, — разорвать вашу связь — вопрос времени и Анна навсегда избавится от призраков прошлого.

— Вот только почаще задавай себе вопрос — что заставило ее просить тебя сохранить мне жизнь.

— Она вправе распоряжаться твоей судьбой, — Дрэгон смотрел, как рана стала затягиваться. Черная кровь больше не била из груди. Владыка с трудом подавил желание закончить начатое.

— Верно, — глаза Повелителя сузились, — вот только это не остановит катастрофу.

Он со странной улыбкой наблюдал, как Дрэгон, уже стоящий у двери, слегка повернул голову в его сторону:

— Спроси у девочки, кто желает гибели мира.

— Дрэгон, я знаю все, что ты хочешь мне сказать, — у меня хватило совести смутиться.

— Разве я произнес хоть слово? — Владыка, приподняв левую бровь, смотрел на меня.

— Иногда слова излишни, — теперь, когда замок полностью стал нашим, я рискнула отойти поближе к лесу, чтобы побыть наедине с собой. В последнее время я не часто оставалась одна, и как это ни странно, была за это благодарна. Не думала, что когда-нибудь наступит время, когда буду бояться себя самой.