Липкий киллер - Щеглов Дмитрий - Страница 16

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая

– Витек, как ты думаешь, а тот медведь, что свалился мне на голову, не твой был? Зачем он тебе ружье разбил? За убитого лося, да? Он тебе по морде только один раз дал?

– Я об одном только жалею, – сказал рассказчик, вставая с земли и отряхивая брюки, – что он, Фитиль, и тебе по морде не дал, убежал ты рано, поторопился. Вставай, хватит прохлаждаться, полезли на лабаз курочить твои колоды.

– А медведь? Медведя ты будешь стрелять?

– Дурак ты, Фитиль, медведь тебя, такого вонючего, за версту, чует. Он и близко сегодня к полю не подойдет. Хотя чем черт не шутит. Я полезу наверх, возьму винтовку и колоды тебе буду подавать, а ты внизу ломай их и соты в бочки складывай, пасечник хренов.

У Фитиля в ответственный момент, как всегда, нашлась причина, чтобы оттянуть хоть на часок начало разбоя. Он заскулил:

– Пчелы жалить начнут, сетку на лицо надо было сделать. Забыли. Занавесками можно обмотаться.

Витек расхохотался и вытащил и кармана защитную маску, которую с утра до вечера показывают по телевизору, и мотоциклетные очки.

– У меня есть, я запасся.

– А мне?

– Пчеловодов они не кусают, – довольный шуткой, Витек натянул маску на голову.

Фитиль форменным образом взвыл.

– Витек, сходим домой, полчаса туда, полчаса обратно, я тоже как человек буду.

– Никогда ты, Фитиль, человеком не будешь. Всю жизнь будешь шакалить. Черт с тобой, пошли, пить что-то захотелось.

От дерева отделились две тени и направились к деревне.

Как же я обрадовался, что они мне оставили лестницу. Я решил подождать, пока они отойдут подальше, и начать спускаться. На этот раз глупостей я не собирался допускать. В настиле было вырублено небольшое углубление, выемка, куда я передвинул торчащий ствол дерева. Времени у меня было с запасом час. Я мог свободно выучиться, как обезьяна, подниматься и спускаться по стволу-лестнице. Неожиданный подарок со стороны бандитов сыграл со мной плохую шутку. Я злился на Данилу. Не может быть, чтобы он не был где-нибудь рядом. Неужели он не видел, как я завис на помосте? Когда бандиты отошли подальше, я осторожно постучал по стволу дерева. Если он где-то рядом, то должен услышать меня и поддержать лестницу. Я прислушался. Тишина. Только потревоженные пчелы стали гудеть у летков. Теперь я постучал прикладом карабина по настилу. Такой звук мог не услышать только глухой. Внимательно всматриваясь в сгустившиеся сумерки, на светлом фоне поля я увидел приближающееся темное пятно. Вот он, скотина, идет. Только почему со стороны леса? Когда я вгляделся, дрожь прошла у меня по всему телу. К липе вместо Данилы медленно косолапил Мишка. За разговорами двух бандюков, я забыл, что видел в поле медведя. Вот влип так влип. Я стал топать по настилу, думая испугать шумом медведя. А тот, как танк на окоп, пер на лабаз. Волосы сами собой встали ежиком. Я постучал сильнее. Бесполезно. Медведь нырнул в тень дерева, под лабаз. Я боялся свесить голову и выглянуть вниз. Вдруг я услышал, как медведь скребется по стволу-лестнице. Прикладом карабина я выбил ее из выемки, и, как в прошлый раз, лестница поехала вдоль досок и скатилась в траву. Фу, хоть на время я обезопасил себя. А медведь зарычал и стал скрести по стволу липы. Какой длины у него когти, не знаю, но звук доносился чудовищный. Находясь наверху, я чувствовал себя в относительной безопасности. Как же отогнать медведя? Набравшись храбрости, я свесился вниз, стараясь рассмотреть, что же он делает. А медведь, схватив отброшенную мной ствол-лестницу, раскачивал ею стенобитки. Потревоженные пчелы начали вылетать из ульев. Много я сегодня слышал рассказов про медведей, но такого умного видел первый раз. Таким оригинальным образом он меня выкуривал с лабаза. Если пчелы сейчас разлетаются, мне останется или прыгать в лапы к нему, или быть до смерти покусанным.

– Ах ты скотина, что же ты делаешь? – зарычал я на него сверху. – Пшел вон.

Медведь сразу образумился и отбросил в сторону ствол.

– Макс, ты, что ли?

Мишка заговорил голосом Данилы. Я чуть не полетел головой вниз. Я ожидал чего угодно, но такого!..

– Данила?

– Я! Ты что там наверху делаешь? А где Фитиль и Витек?

– Лестницу давай скорее, дурак, – стал я на него ругаться. – Держи крепче.

Как только ствол лег на прежнее место в выемку, я стал быстро спускаться. Мне не личило дальше оставаться наверху. Через пару секунд я стоял на земле. Данила принял меня в медвежьи объятья.

– Я тебя по всему лесу обыскался. Ты чего обратно залез? А где бандюки? Ты карабин спрятал уже? – вопросы так и сыпались из него. То речь тягомотина, слова клещами вытягиваешь, а тут пулеметом строчит.

– Наверху карабин, я его на помосте забыл, – раздраженно сказал я. Как приятно выместить на друге весь пережитый страх.

– Ты что, дурак? – спросил меня Данила. Ему-то что, он не переживал, не сидел на помосте. Паршивый планчик состряпал, а ты, Макс, претворяй его в жизнь. Еще обзывается, нахал.

– Лезь сам, он с краю лежит, – я ему предложил со зла слазать на лабаз.

Данила беспрекословно стал вылезать из медвежьей шкуры.

– Тьфу, – сплюнул я. – Стой уж, подстрахуй.

Данила вцепился в импровизированную лестницу. Я снова стал карабкаться наверх. На этот раз все получилось быстро и хорошо. Если я завтра еще немного потренируюсь, буду без рук взбираться и опускаться с него с настила. С карабином в руках, наконец, я стоял у подножия липы. Десятиминутная операция растянулась на два часа.

– Пошли скорей отсюда.

Данила хотел сбросить лестницу, но я его остановил.

– Так было, когда они уходили?

– Кто?

– Сейчас расскажу.

Передам я вам рассказ Данилы своими словами, а то он много чего лишнего наговорил в мой умственно недоразвитый адрес. Во-первых, когда я его не дослушал, он хотел мне рассказать, что, пока я с дедом Макаром бродил по лесу, он облазил весь дом, сарай, чердак и чулане нашел вот эту медвежью шкуру. Она протряхалась на веревке, от моли, наверное. Когда мы с ним обсуждали его гениальный план по изъятию карабина, в конце плана мой приятель собирался мне предложить взять на испуг бандюков, переодевшись медведем. Но я, гордая личность, его не дослушал.

– А как ты не видел, что я остался на лабазе? – стал я допытывать приятеля.

– Как остался, ты же зад уже спустил по лестнице, мне что, до конца надо было им любоваться?

– Но ты мог бы проверить, слез я или нет, и еще раз посмотреть?

– Я и посмотрел. Гляжу, тебя на помосте нет, лестницы нет, я и подумал, что ты на земле уже, бежишь к лесу. Я и стал наблюдать за домом Витька, а заодно и шкуру медведя на себя примерил, смотрю, впору, только жарко в ней, долго не высидишь. Хочешь примерить?

Разговоры для умалишенных. Отойдя метров на двести, мы сидели посреди поля и разговаривали. Вопросы и ответы были сумбурные, без всякой логики и связи.

– Ты деда Макара видел?

– Нет.

– А куда он ушел?

Данила замялся с ответом:

– За хлебом.

– За каким хлебом?

– Им раз в неделю его привозят, они не знали, что мы приедем.

– А чего ты жмешься? Сожрал, небось, весь с медом?

Потупленные глаза двойника-медведя говорили, что я попал в точку.

– Не весь, а только белый. Черного еще полбуханки осталось.

– Настя не пришла?

– Нет еще. Когда я уходил, ее еще не было.

– Бабка не спросила, куда ты идешь?

– Спросила, когда увидала, что я шкуру медведя в мешок сую.

– А где мешок?

– На опушке у леса.

– Так это ты медведем за Фитилем с Витьком крался?

– Нет, не я. Я ее недавно надел. А что? – встрепенулся мой приятель.

– Да ничего, я на поле видел настоящего медведя.

Враз после моего ответа закончился вечер вопросов и ответов. Данила подпрыгнул на месте.

• Предыдущая
• 16/27
• Следующая