Банджо - Кертис (i) Джек - Страница 26

• Предыдущая
• 26/78
• Следующая

— Ладно, двигай, двигай, умник, — сказал он самому себе. — Бог определил мне полюбить негритянку. А какая, собственно, разница? Она теперь моя. Плевать, что будут говорить — мы возьмем и поженимся.

А интересно, что там, на небесах, думает о нем отец?

— Папа, — обратился Гэс про себя к отцу, — я буду стараться вести жизнь доброго христианина, я не сделаю ничего такого, чтобы угодить в тюрьму... Если бы я чувствовал, что Бесси мне не подходит, я бы никогда не сделал того, что собираюсь сделать...

И ему казалось, что он слышит раскаты хохота Джима и Лютера, которые смеются над его попытками ублажить свою совесть.

— А, пошло оно все к черту, — пробормотал он.

До клуба Гэс добрался без приключений и сразу прошел в кабинет Фитцджеральда. Бухгалтер, человек среднего возраста, с пухлыми щечками, корпел в небольшой приемной над какими-то учетными книгами; когда Гэс проходил мимо него, он даже не поднял головы.

Гэс постучал в дверь кабинета и вошел. Фитцджеральд разговаривал по телефону. Гэс подошел к столу и поставил на него сумку. Седовласый, очень крепкий старик положил трубку и, серьезно посмотрев на Гэса, сказал:

— Ты сделал все хорошо, Гэс, может быть, даже слишком хорошо.

— Нет, не хорошо — я потерял Джима, — ответил Гэс.

— Ничего не поделаешь, Гэс. Я ему говорил всегда — носи с собой пушку, но он отказывался и только смеялся... Дело в том, Гэс, что, как оказалось, ты убил не одного, а трех человек в той машине... И знаешь, у каждого из них были друзья. Как ты думаешь, что эти друзья убитых сейчас замышляют, а? Что они готовят Гэсу Гилпину?

— У вас есть еще патроны, мистер Фитцджеральд? — спросил Гэс.

Тот, ни говоря ни слова, вытащил из ящика тяжелую коробку и высыпал на стол пару десятков патронов, с тупоносыми пулями и латунными гильзами. Гэс высвободил магазины пистолетов и стал методично набивать их, пытаясь при этом сообразить, что же ему делать дальше.

— Я сделаю так, как вы мне скажете. Тут вы босс.

— Скажу тебе честно — если я тебя завтра отправлю на улицы собирать выручку, дальше первого перекрестка ты не уйдешь. Кто от этого выиграет?

— Как сказал бы мой отец: никакого приумножения, — сказал Гэс.

— Ты когда-нибудь бывал в Хот-Спрингз?

— Нет.

— Это в Арканзасе. На следующей неделе туда приедет очень важный человек. Мне нужно, чтобы ему доставили один пакетик.

— Я могу это сделать, — сказал Гэс. — Но хотел бы поехать не один.

— А с кем?

— С сестрой Джима.

— С крошкой Бесси? Гэс, я не хочу лезть в твои дела, но хочу предупредить тебя, что такая куколка может наделать мужчине много бед. К тому же, как я понимаю, она, вроде, не шведского происхождения.

— Я хочу жениться на ней.

— Не делай этого. Она наркоманка. Причем безнадежная, — сказал Фитцджеральд; его голубые глаза стали холодными как льдинки. — Хочешь спать с ней — это пожалуйста. Но если женишься на ней — тебе конец.

— Вы хотите сказать, что не захотите после этого иметь со мной дела?

— Не только я. К тебе будут иметь претензии Канзас-Сити, все штаты Среднего Запада, все Соединенные Штаты и все зависимые территории. Ты помнишь, что произошло с Джеком Джонсоном? А ведь он не был наркоманом, а так — просто пару раз попробовал.

— Мистер Фитцджеральд, не волнуйтесь — никакого окончательного решения жениться или чего-нибудь в таком роде принято не было, — сказал Гэс. — Просто... она вроде как часть меня, что ли. И дело тут вовсе не только в том, что я обещал Джиму позаботиться о ней.

— Ладно, Гэс, все это касается только тебя. Но, Гэс, не расставайся с оружием, будь предельно осторожен и спи очень чутко.

— А как насчет поездки в Хот-Спрингз?

— Поедешь утренним поездом, который идет в Санта-Фе. Он останавливается по пути в Хот-Спрингз. И не возвращайся, пока здесь не улягутся страсти. — Фитцджеральд бросил на стол перед Гэсом пачку денег. — Можешь все это истратить. Чем меньше остается людей у Зирпа, тем лучше я себя чувствую.

Когда днем позвонила Бесси, Гэс сказал:

— Собирай чемодан, Бесси, мы отправляемся в путешествие. У нас будет медовый месяц.

— Мистер Гэс, — ответила Бесси, — мне кажется, вы не в своем уме.

— Я знаю, — ответил Гэс довольно мрачно и повесил трубку.

Позже, сидя у себя в комнате, он обдумывал ситуацию, в которой оказался. Ему очень не хотелось ввязываться во всякий там рэкет, очень не хотелось стрелять в кого бы то ни было и тем более убивать. Но он понимал, что для выживания в этом мире ему надо научиться стрелять первым и без промаха.

Вечером того же дня он обратил внимание на то, что отношение завсегдатаев к нему немножко изменилось. Он выполнял обязанности распорядителя в зале, и к нему обращались уже не “Гэс”, а “мистер Гилпин”; посетители исподтишка поглядывали на него.

Ронда Хельбаум пришла одна, без сопровождения и демонстративно оглядела его с головы до ног.

— А, храбрец Гилпин, стреляющий из двух пистолетов сразу, — сказала она. — Из фермера получается толк! Ты знаешь — ты знаменит.

— Я не понимаю, о чем это вы, — спокойно ответил Гэс.

— Ну, тогда почитай вот это. — Ронда вручила ему местную “Стар”, открытую на второй странице.

ГАНГСТЕРЫ СВОДЯТ СЧЕТЫ — ЧЕТВЕРО УБИТЫХ

Вчера утром, в районе Терделонн, в результате перестрелки, возникшей между двумя соперничающими гангстерскими группировками, было убито четыре человека.

Лейтенант полиции Рональд Мориарти сообщил, что в перестрелке были убиты Тони Керчански, Билл Буэлл (по прозвииу “Здоровяк”) и Томас Синатра (по прозвищу “Орешек Том”); все они были членами так называемого “Синдиката Мики Зирпа”. Со стороны противостоящей им преступной организации был убит Джеймс Криспус (по прозвищу “Банджо Джим”). Перестрелка произошла на Восьмой авеню приблизительно в половине двенадцатого утра.

Полиция разыскивает пресловутого Августа Гилпина (по прозвищу “Гэс-Голландец”), чтобы взять у него свидетельские показания, так как он, очевидно, был единственным свидетелем происшедшего. Расследование обстоятельств убийства четырех человек продолжается.

Когда Гэс пришел к Бесси на ее новую квартиру, та уже упаковала чемодан. Она ждала Гэса с нетерпением. Эта квартира несколько отличалась от предыдущей, а вот снаружи дом выглядел почти так же, как тот, где она жила раньше: такая же закопченная, грязная коробка, сложенная из кирпичей, единственным украшением которой были маленькие окна.

Гэсу хотелось схватить Бесси в охапку и слететь с ней вниз по потертым ковровым дорожкам. Но увидев, как она идет, он понял, что должен идти рядом, смотреть и наслаждаться ее движениями: она будто скользила по ступенькам, каждый сустав двигался в полной гармонии с остальными; ее можно было бы сравнить с мыльным пузырем, пляшущим в воздухе, или с восторженным ребенком, мчащимся по поляне, заросшей цветами.

Водитель Фитцджеральда, негр Джеймс Лаванда, молча открыл дверцы лимузина. Он никогда не задавал лишних вопросов. Он знал, что перевозит опасных людей с одного места на другое. И сейчас его вопрос был прост:

— Куда едем?

— Вокзал “Юнион”, — сказал Гэс.

Ехать было недалеко; к тому же, на улицах, так рано утром, кроме грузовиков, развозящих молоко и продукты, машин почти не было. Но Гэс, готовый ко всяким неожиданностям, внимательно смотрел по сторонам и всматривался во все проезжающие мимо них и встречные машины.

Когда подъезжали к вокзалу, водитель негромко обратился к Гэсу:

— Сэр...

— Да, в чем дело? — откликнулся Гэс, настороженный обеспокоенным тоном Лаванды.

— К какому входу подъезжать?

— Как к какому? К главному, конечно.

— Ну, а меня тогда высадите у входа для черных, — сказала Бесси.

— Ну и меня тоже, — сказал озадаченный Гэс. — Я не могу тебе позволить идти одной.

— Все твои неприятности только начинаются, мистер Красавец. — Голос Бесси прозвучал хрипловато и печально.

— Глупости, — сказал Гэс. — Начинается новая жизнь. И все будет как весной, все будет в цветах.

• Предыдущая
• 26/78
• Следующая