Выбери любимый жанр

Коричневый меч - Толстова (Морозова) Татьяна "Крылатая" - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

У меня была подруга… Была… Чем Олеся не приглянулась Люське, мне до сих пор непонятно. Впрочем, теперь это уже неважно. Леси нет, и я никогда больше не услышу её звонкий смех. Люська, будучи старше нас на два года, считалась в детском доме «центровой», то есть главной. Любимым её занятием было издеваться над теми, кто не мог постоять за себя, дать сдачи. Мою подругу она откровенно ненавидела и старалась при любой возможности причинить ей боль.

До выпускного Олеся не дожила – повесилась в туалете, не выдержав издевательств. Я ревела месяц, не меньше. В душе бушевал ураган ненависти и желания разорвать Люську руками, зубами. Унизить ее точно так же, причинить боль в сто раз сильнее. И осознание собственного бессилия вызывало еще большую злобу. Безнадежность стальным ошейником перехватывала горло, мешая дышать. Безнадежность…

Многие из моих знакомых находили выход из этого состояния в алкоголе и наркотиках. Как и остальные в стае, я тоже пробовала и то, и другое. Врать не буду, эффект поначалу понравился, но что-то внутри потребовало прекратить подобные эксперименты. В принципе, примеры, чем все это заканчивается, были перед глазами. Когда от передозировки умерли Валерка и Генка, мне стало жутко. Их скрюченные тела покидали в труповозку, словно мешки с картошкой, и увезли в неизвестном направлении. Думаете, проводилось следствие? Черта с два! Кому нужны брошенные щенки?

За дверью послышалось шарканье рваных тапочек. Это означало одно – баба Нюша ушла к себе в комнату, не дождавшись от меня ответной реакции.

«Когда всё это закончится?» – я закусила губу.

Прозвенел будильник, радостно сообщая, что пора вставать на работу.

– Не угадал, родной, уже давно никто не спит.

Старенький потертый халат лежал на стуле, стоящем рядом с кроватью. Добра у меня не много – шкаф, кровать, старый раздолбанный стол и единственный стул. Оглядев свое скромное жилище, я в очередной раз подумала, что неплохо бы переклеить обои. Эти, старые и засаленные, местами выцветшие, начали лопаться в швах и расходиться. Только где денег на ремонт взять? Если только занять или кредит оформить. Но отдавать все равно придется, а чем? Мне на еду и одежду едва хватает.

Приоткрыв дверь и оглядев коридор, я прошмыгнула в туалет. Очень не хотелось пересекаться с Нюшкой. Проскочить в ванную незамеченной мне тоже удалось, зато на кухне поджидала засада. Бабка решила не упускать момента и обрушилась на меня по полной программе. Первым делом она перекрыла путь к отступлению своим необъятным задом.

– Ты, блядь, у меня докуришься! – начала она свой монолог. – Я тя живо научу Родину любить. Не было печали, подселили прошмандовку! Сдам вот тебя в милицию, они там ужо найдут тебе применение…

Молча налив в стакан кипятка и опустив в него пакетик с заваркой, я с невозмутимым видом продолжала готовить себе завтрак. А Нюшка не унималась:

– Жила себе – бед не знала, подселили на мою голову дуру безродную, подкидыша. На что ты надеешься? Ведь толку от тебя никакого! Задаром только народный хлеб ешь! Кому ты нужна? Да никому, если даже мать родная бросила. Тьфу…

А вот это ты зря баба Нюша… Зачем бьёшь в самое сердце? Такое не прощается.

– Баб Нюш…

– Что, поганка?

– А кипятком в морду хочешь?

Подняв стакан со стола, я сделала вид, что сейчас плесну. Если бы можно было убивать взглядом, то соседке бы пришёл конец. Нюшка посмотрела мне в глаза и, поняв, что это не пустая угроза, быстро ретировалась с кухни. Настроение испортилось окончательно. Чай пить уже не хотелось. Оставив стакан на столе, вернулась в комнату, чтоб неспешно собраться на работу.

«Зря чай не вылила… Знаю ведь, что эта курва допьет и не побрезгует. Да и пусть, может, подавится…» – злорадная мысль немного повеселила меня.

Затертые почти до дыр джинсы, блузка в мелкий цветочек – вот и весь мой гардероб. Я оделась за считанные секунды. Орудуя массажной расчёской и пытаясь хоть как-то уложить непослушные волосы, я разглядывала себя в зеркале. Маленькая, худенькая, с цыплячьей шейкой и выкрашенными в рыжий цвет волосами. На вид больше восемнадцати никто не даст, хотя по паспорту двадцать два. Росту – метр с кепкой, тощая, как скелет. В детском доме остроумные воспитатели окрестили меня «звездой Освенцима». Грубо, но в точку. Стриженные, вечно торчащие «ежиком» волосы, пухлые губы, прямой нос и темно-карие глаза – вот и весь портрет. Постоянные эксперименты с хной довели до того, что изначальный цвет волос, тёмно-русый, давно и успешно забыт. В этот раз попалась настолько ядрёная краска, что теперь из зазеркалья на меня смотрело рыже-огненное чудо. Поняв, что уложить непослушные волосы так и не удастся, я вышла в коридор и заперла дверь. Комнату приходилось закрывать на ключ, иначе не в меру любопытная соседка непременно покопается в моём шкафу.

Не обращая больше внимания на бабу Нюшу, высунувшуюся из кухни, я собралась и ушла. По крайней мере, теперь до самого вечера не увижу эту кикимору.

Все же во взрослой, самостоятельной жизни имеются свои плюсы. Я теперь ни от кого не завишу, могу поступать так, как считаю нужным. К тому же есть своя комната, где можно спрятаться ото всех и мечтать, не опасаясь, что кто-то ворвется и начнет издеваться. А к ежедневным перепалкам с бабой Нюшей я понемногу привыкаю.

На дворе стоял май, но по утрам было ещё прохладно. Я пожалела, что не взяла кофту. От дома до остановки пять минут ходьбы – пришлось прибавить шагу, чтобы согреться и успеть на троллейбус. Но я опоздала. Вильнув белым задом, он скрылся за поворотом. Теперь ждать следующего как минимум минут пятнадцать, а пешком топать не хочется. Достав сигарету, я закурила.

На работу опоздаю, это точно. Всё бы ничего, но начальник цеха опять начнет читать нотации о беспечности и безалаберности молодого поколения.

Подкатил долгожданный троллейбус. Я с тоской посмотрела на сдавленные тела внутри него – опять переполненный… Пришлось с боем протискиваться в салон.

«Почему люди не летают, как птицы? Тогда давиться не пришлось бы. Взмахнул крыльями – и лети себе на работу…» – мои фантазии прервал резкий удар чужого локтя в бок.

– Аккуратней можно? – возмутилась я.

Здоровенный, с пятидневной небритостью на роже дядька дыхнул в лицо перегаром:

– Че? Сопля фельдиперсовая, это ты мне?

Да что же это такое, люди добрые?! Что за день сегодня такой? Ну почему все так и норовят уязвить? Мне утренней стычки с соседкой хватило, а тут ещё это чудо небритое.

– Ты на себя посмотри, чучело огородное.

Лицо пьянчуги стало постепенно багроветь:

– Ты себя-то в зеркало видела? Кикимора болотная… Да на тебя ни один нормальный мужик не позарится!

Вот гад! Какое ему дело до того, кто зарится на меня, а кто нет?! Понимая, что нарываюсь на скандал, я всё равно не могла остановиться. Утренняя стычка с бабой Нюшей давала свои плоды.

– Козел…

– Что?! Это ты мне, шмакодявка?!

– Отвали, придурок, на тебя же люди смотрят. Не стыдно маленьких обижать?

Наглость моя объясняется только одним – давкой в троллейбусе. Сказав мужику ещё пару едких слов, я в ускоренном темпе стала прорываться к выходу.

– Су-ука!.. – донёсся из закрывающихся дверей троллейбуса приглушенный вопль пьянчуги.

Слезы готовы были сорваться с ресниц. Ну что я им всем сделала? Почему каждый считает своим долгом пнуть меня или наговорить кучу гадостей? Может это из-за роста? Видят, что маленькая, думают – беззащитная, не ответит ударом на удар. Напрасно, даже у маленькой собачки есть зубы.

Покусывая от обиды губы, я дошла до завода. Обычно на вахте дежурит Сталина Петровна, единственная женщина, которая вызывает у меня чувство уважения. Она добрая, никогда не ответит грубо или резко, и постоянно подкармливает меня домашними пирожками. Но сегодня её почему-то не было. Не задерживаясь на проходной, я пулей влетела в цех.

– Нина! – окрик начальника вынудил меня остановиться.

Опустив плечи, я подошла к нему.

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело