Девушка на скале - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 21

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая

Рано утром на одиннадцатый день они добрались до слияния рек Питмен и Стайкайн, и немного спустя Кио пустился в обратный путь. Дэвид и Бэри остались одни в большой, залитой солнцем стране, поражавшей своей красотой и величием. Уже наступил июль. Повсюду в долинах и по склонам гор слышалось тихое, однообразное журчание рек и ручейков, спускавшихся с вечных снегов. Нежные ароматы разливались в воздухе. Зеленая трава покрывала землю; солнечные склоны пестрели белыми, красными и пурпурными пятнами первых цветов: фиалок, незабудок, диких астр и гиацинтов. Дэвид смотрел на все окружающее и наслаждался его великолепием. Целых два дня он оставался здесь. Он страстно хотел идти вперед, но в то же время колебался и выжидал. Ему казалось, что он должен привыкнуть к этому безлюдному миру, прежде чем рискнуть двинуться дальше одному. Он не мог заблудиться. Жак уверял его в этом, и Кио жестами подтвердил то же самое, несколько раз указав на широкую неглубокую реку, которая бежала впереди. Дэвид должен был только следовать вдоль нее. Если долго, быть может, много недель идти по ее течению, то она приведет к поселку белых на берегу океана. Но гораздо раньше на его пути встретится речка Файрпен. Таким образом, не страх заблудиться удерживал Дэвида. Его удерживало чувство одиночества. Он должен был собраться с духом. А пока что он чинил свои сапоги и лечил ноги Бэри, пораненные во время пути по каменистым горам.

На утро третьего дня Дэвид взвалил на плечи свой тюк и двинулся в путь. Бэри бежал рядом; оба они все время напряженно всматривались вдаль. Они очутились в стране, полной дичи. По песчаному берегу реки всюду виднелись следы диких обитателей долины и прилегающих гор. Три раза в течение этого дня Дэвид издали видел лося, а однажды после полудня он заметил на зеленом склоне гризли. К вечеру ему повезло: стадо горных баранов спустилось к реке, чтобы напиться; ему удалось незамеченным подойти к ним и убить молодого барашка. За ужином Дэвид и Бэри наслаждались свежим мясом.

На пятый день своего пребывания в долине Дэвид подошел к тому месту, где горы западного берега расступились, образуя долину, по которой протекала широкая неглубокая река, очень походившая на Стайкайн. Вдоль ее берегов тоже тянулись песчаные полосы. Дэвид решил, что это Файрпен. Его сердце сильно забилось, когда он вместе с Бэри направился вверх по ее течению. Где-то поблизости, вероятно, находится хижина Тэвиша, если только она не разрушена. А недалеко от того места, где жил Тэвиш…

Дэвид медленно продвигался, тщательно осматривая оба берега реки и внимательно прислушиваясь. Каждое мгновение он ожидал услышать звук, новый звук. Он также вглядывался в белые полосы чистого песка. На них виднелись следы диких зверей. Однажды его сердце оборвалось, когда он увидел след медведя, сильно напоминающий след от мокасина. Это была страна медведей. Вдоль всей реки виднелись отпечатки их лап, такие многочисленные и свежие, что Бэри начал волноваться. Дэвид шел до тех пор, пока не наступила темнота. Ему хотелось идти дальше, но он все же остановился, развел костер и сварил себе ужин. Долго еще он сидел при свете луны, куря свою трубку и продолжая прислушиваться. Он старался не думать. Завтрашний день должен дать ответ на все мучившие его вопросы. Он поздно улегся спать и проснулся с зарей.

По мере продвижения Дэвида вперед река становилась уже, а местность принимала более дикий характер. В полдень Бэри внезапно остановился, точно вкопанный, ощетинился и тихо, угрожающе зарычал.

— Что случилось, дружище? — спросил Дэвид.

Он подошел к Бэри; сердце его отчаянно забилось, словно собиралось выскочить из груди: на песке виднелся отпечаток обутой в мокасин ноги! Это был отпечаток маленькой ноги, скорее ноги мальчика. Только через некоторое время Дэвид обратил внимание на то, что Бэри ощетинился и заворчал на другой след: след медведя, большой, глубоко вдавившийся в песок. Следы медведя шли вверх по течению реки в том же направлении, что и следы мокасин. Они были самого недавнего происхождения, если только Бэри понимал толк в этих вещах.

Дэвид продолжал свой путь. Так как человека не интересовал медведь, а собаку не интересовал мальчик-индеец, то Дэвид пошел по следам мокасин, а Бэри — по следам когтистых лап. Расстояние между ними не превышало десяти футов. Внезапно они сошлись! Дэвид заметил, что медведь прошел здесь вторым, так как его большая лапа стерла часть следа мокасина. Он не придал этому особого значения и продолжал идти вперед. Мокасины резко свернули вправо, и медведь последовал за ними. Несколько дальше мокасины свернули влево — медведь опять следовал за ними. Сердце Дэвида забилось. Если вначале он думал, что это случайность, теперь он уже не мог сомневаться: зверь преследовал человека. Дэвид взглянул на свою винтовку, чтобы убедиться, что она в полном порядке. Бэри рычал. Его белые клыки сверкали; мрачный огонь горел в его глазах. По телу Дэвида пробежала дрожь: без сомнения, за это время когти успели уже нагнать мокасины.

То был гризли. Об этом говорил размер следов. Пройдя полосу гравия, Дэвид снова очутился на мелком песке и начал опять тщательно рассматривать оба следа. Крик удивления сорвался с его губ.

Теперь мокасины следовали за гризли.

Несколько секунд Дэвид не верил своим глазам. Но сомневаться не приходилось. Нога мальчика-индейца наступила на след медведя. Это казалось совершенно невероятным…

Дэвид так и не довел до конца своих размышлений. То, что затем предстало его взору, не заставило его вскрикнуть. Он не издал ни звука. Совершенно ошарашенный, он, казалось, перестал дышать. В третий раз порядок таинственных следов на песке изменился; снова гризли следовал за мальчиком. Дэвиду пришла в голову мысль, не стало ли зрение изменять ему или не помутился ли его рассудок, и у него появились самые нелепые галлюцинации. И вследствие этого случившееся почти в эту же самую секунду не взволновало его так, как взволновало бы при других обстоятельствах. На короткий промежуток времени он счел это лишним доказательством своего безумия: если бы горы внезапно перевернулись и сохраняли равновесие, стоя на своих пиках, их вид не привел бы Дэвида в более бессмысленное оцепенение, чем вид девушки, которая в это мгновение появилась в двадцати шагах от него. Она появилась точно видение, выйдя из-за большого камня: немного старше, немного выше, чуть-чуть более дикая, чем она казалась ему на карточке. Но те же чудные волосы обвивались вокруг нее, и тот же вопрос светился в ее глазах, когда она удивленно смотрела на Дэвида. И руки ее были в таком же положении, словно она собиралась убежать от него. Он попытался заговорить. Позже ему казалось, что он даже сделал усилие протянуть к ней руки. Но силы изменили ему. Так они стояли на расстоянии двадцати шагов и пристально смотрели друг на друга. Неожиданно Дэвид пришел в себя: он услышал чьи-то медленные, тяжелые шаги. Из-за камня с другой стороны появился большой медведь. Чудовище находилось в десяти футах от девушки. Голос вернулся к Дэвиду: он издал крик предостережения и в то же мгновение поднял винтовку к плечу. Но девушка оказалась проворней его: с быстротой молнии она подлетела к огромному зверю. Она прислонилась к нему, обеими руками вцепилась в его шерсть, ее стройное тело дрожало, глаза метали искры в Дэвида. Его охватила слабость. Опустив винтовку, он приблизился на несколько шагов.

— Кто… что… — пытался он заговорить и остановился будучи не в силах продолжать.

Но девушка, казалось, поняла, что он хотел сказать. Она выпрямилась.

— Я Мэдж О'Дун, — вызывающе сказала она. — А это мой медведь.

Стоя здесь, на фоне дикой природы, защищая своим трепещущим телом огромного зверя, девушка была прекрасна. В первый момент своего бесконечного изумления Дэвиду показалось, что он видит перед собой взрослую женщину; но потом он разобрал, что это была очень молодая девушка, почти ребенок. Быть может, это объяснялось вьющимися волосами, ниспадавшими длинными локонами на ее плечи и грудь, ее тонкой фигурой, короткой юбочкой, ясным взором ее больших синих глаз, а сверх всего тем, как она назвалась. Дэвид не слышал тихого рычания Бэри. Он проделал длинный путь, чтобы найти ее, и сейчас, когда она живая стояла перед ним, его ничто больше не интересовало. Положение создалось довольно затруднительное. Он ее так давно знал, ее образ никогда не покидал его, являясь ему даже во сне; и сейчас ему трудно было найти слова, чтобы заговорить. Когда слова наконец нашлись, они оказались самыми обыкновенными. В спокойном голосе Дэвида звучала убедительность.

• Предыдущая
• 21/37
• Следующая