Девушка на скале - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 34

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая

На опушке леса, в ста ярдах от Гнезда, Тара пролежал целый день, зализывая свои раны.

— Я видела его из окна моей комнаты, — прошептала девушка.

Она подошла к нему и стала с ним тихо разговаривать. В темноте позади Тары раздалось рычание.

— Бэри! — в изумлении воскликнул Дэвид. — Он подружился с медведем! Как вам это понравится, Мэдж?

Услышав его голос, Бэри подошел и улегся у его ног. Дэвид положил руку на голову собаки.

— Дружище! — ласково прошептал он. — А они говорили, что ты присоединишься к волкам…

В это время Тара поднялся, и Мэдж подошла к Дэвиду.

— Мы готовы, Сэкуэвин. Может быть, рискнем привязать тюк на спину Тары?

— Тюк легкий. Я понесу его.

— Ну, дайте мне руку, Сэкуэвин.

В ее голосе снова звучала радость от сознания свободы; ее сердце сильно билось от восторга, что им удалось убежать. Своей маленькой ручкой она крепко держала пальцы Дэвида. Они вошли в лес, где царила абсолютная тьма. За собой они слышали тяжелые шаги огромного гризли. Бэри следовал за ними по пятам. Спустя некоторое время девушка прошептала:

— Чувствуете ли вы теперь боль в голове, Сэкуэвин?

— Немного.

Тропинка, по которой они шли, стала шире. Мэдж сильнее сжала пальцы Дэвида.

— Я верю всему, что вы сказали мне, — произнесла она тихим голосом, словно делала признание. — Я поверила после того, как вы спасли меня в клетке… и после поединка с Брокау. Вы должны были очень любить меня, чтобы так рисковать ради меня.

— Да, очень, дитя мое, — ответил он.

Почему голова не перестает кружиться? Одно мгновение ему казалось, что он сейчас упадет.

— Да, очень, — снова повторил он, стараясь идти прямо. — Видите ли, дитя мое, во всем свете мне нечего было любить, кроме вашей карточки…

Дэвид чувствовал, что тюк становится все тяжелее и тяжелее; словно сквозь сон он слышал, как девушка говорила о женщине, которую он считает ее матерью. Внезапно все завертелось у него в голове, и он снова погрузился в хаотический мрак. Когда он наконец пришел в себя, он лежал на земле. Прижав его голову к своей груди, Мэдж плакала, как ребенок.

— Вы ранены… ранены… — всхлипывая, говорила она. — Если бы я только могла, Сэкуэвин, посадить вас на Тару… на спину Тары… Нужно сделать всего один шаг…

Дэвид протянул руку, и она погрузилась в густой мех гризли. Стараясь скрыть свои опасения, он весело заговорил:

— После удара… часто бывают… такие головокружения. Мне кажется, я уже могу идти.

— Нет, нет. Вы должны ехать на Таре, — настаивала Мэдж. — Вы ранены… вы должны, Сэкуэвин, вы должны!

Дэвид хотел было протестовать, но опять почувствовал головокружение и тошноту. Он приподнялся и медленно вскарабкался на широкую спину медведя. Девушка подняла тюк и ружье и пошла вперед. Тара следовал за ней. Огромная спина животного казалась Дэвиду очень удобным и безопасным местом. Крепко вцепившись пальцами в длинную шерсть медведя, он почти лег. Девушка тихо окликнула его:

— Вам удобно, Сэкуэвин?

— Да, так удобно, что кажется, я могу заснуть.

Если бы не темнота, Мэдж могла бы видеть его свесившуюся голову, и его слова имели бы для нее другое значение. Дэвид отчаянно боролся с собой, но его сердце сжималось от страха: несомненно, у него поврежден череп и задет мозг. Он почти ничего не сознавал, но все же крепко держался за мех Тары и отвечал каждый раз, когда девушка окликала его. Ему казалось, что их путешествие длится бесконечно.

Сердце Мэдж разрывалось на части, когда она, не переставая всхлипывать, вела во мраке ночи Тару с его ношей. Она уже больше не думала о скалистой горе им теперь не удалось бы взобраться по ней. Она направлялась к старой заброшенной хижине, в которой они могли бы спрятаться. Она старалась втолковать это Дэвиду.

— Уже близко, Сэкуэвин! — воскликнула она, обнимая его и едва не касаясь губами его склоненной головы. — Уже совсем близко! Они не подумают искать нас там, и вы сможете спать… спать…

Ее голос казался ему тихим шепотом в верхушках деревьев. Его пальцы продолжали впиваться в мех Тары.

Через много дней — так думалось Дэвиду — они добрались до хижины. Он очень удивился словам девушки:

— Мы всего в пяти милях от Гнезда, Сэкуэвин. Но они не придут сюда. Они подумают, что мы ушли гораздо дальше, или перебрались через горы!

Теперь, когда тряска прекратилась, Дэвид не испытывал такого сильного головокружения. Мэдж намочила его лицо холодной водой, затем распаковала тюк и вытащила одеяло. С чувством бесконечного облегчения Дэвид растянулся на нем. Засыпая, он видел склонившееся над собою лицо девушки и ее большие сияющие глаза. До него доносился тихий шепот:

— Постарайтесь заснуть, Сэкуэвин, постарайтесь заснуть…

Прошло много часов прежде чем он проснулся. Казалось, чьи-то руки стаскивают его с того места, где он чувствовал себя так хорошо, а чей-то голос настойчиво старается разбудить его. Дэвид открыл глаза. Освещенная ярким солнцем, Мэдж стояла на коленях рядом с ним и с выражением ужаса на лице тормошила его.

— Проснитесь, Сэкуэвин… Проснитесь, проснитесь! — кричала она. — Вы должны проснуться, Сэкуэвин… Сэкуэвин… Они напали на наш след… Я вижу, как Они приближаются!

Едва Дэвид понял значение слов девушки, как он уже стоял на ногах. Бросив взгляд на Мэдж, он ощутил большую радость от сознания, что его голова ясна, и он снова способен бороться. Даже накануне, когда она не спускала глаз с борющихся медведей, ее лицо не было бледнее, чем сейчас. Еще не видя собственными глазами опасности, он знал, что их гибель близка и нет никаких надежд на спасение. Дэвид осмотрелся: они находились на маленькой поляне около старой хижины, которая стояла на уступе горы, на несколько сот ярдов возвышавшемся над долиной. Схватив Дэвида за руку, Мэдж потащила его к углу хижины и молча, показала вниз. На краю долины виднелось около десятка людей, только что начавших подниматься по склону. Дэвид мог ясно различить Гока и Брокау. Но числа всех врагов он не успел сосчитать: они скрылись за нижним уступом горы. Самое большее через двадцать минут они достигнут хижины.

Он взглянул на Мэдж. Жестом отчаяния она указала на находившуюся позади них гору: на четверть мили тянулась отвесная стена красного песчаника.

— Собиралась разбудить вас до рассвета, — полным безнадежности голосом заговорила девушка. — Я бодрствовала несколько часов, а затем заснула. Меня разбудил Бэри. А теперь… слишком поздно.

— Да, бежать слишком поздно! — произнес Дэвид.

Ее глаза зажглись.

— Вы хотите сказать…

— Что мы можем сражаться! О, Мэдж! Если бы только со мной была моя винтовка! — Он сунул руку в карман и вытащил патроны, которые она ему дала. — Тридцать второй калибр. И их всего одиннадцать. Мы не можем сражаться на открытом месте: они будут держаться за пределами досягаемости этого ружьеца и изрешетят меня пулями.

Мэдж дернула его за руку.

— Хижина, Сэкуэвин! — воскликнула она, словно ее внезапно что-то вдохновило. — У двери крепкий засов, а в некоторых местах между бревнами выпавшая глина образовала отверстия, через которые вы сможете стрелять. Тару и Бэри мы возьмем с собой в хижину!

Дэвид уже осматривал ружье Найзикус.

— На расстоянии полутораста ярдов оно годится и для человека, — сказал он. — Отведите животных в хижину, Мэдж, и отнесите туда тюк. Я подожду здесь, пока они не поднимутся на первый уступ, и застану их врасплох. Если бы мне посчастливилось попасть в Гока и в Брокау…

Он притаился за большим камнем, откуда мог видеть весь склон до первого уступа. Мэдж бросилась к Таре и повела его в хижину, а Бэри приполз к своему хозяину и улегся у его ног. Через несколько секунд девушка снова показалась на поляне, подбежала к Дэвиду и спряталась за камнем рядом с ним.

— Уйдите лучше в хижину, Мэдж, — убеждал он. — Они, вероятно, откроют стрельбу…

— Я останусь около вас, Сэкуэвин.

• Предыдущая
• 34/37
• Следующая