Гедеон - Эндрюс Рассел - Страница 34

Если бы только Аманда могла сосредоточиться! Да где там! Она почти ничего не расслышала из рассказа Синди.

Позвонила секретарь.

Аманда подняла трубку и сказала:

— Я сейчас не могу ни с кем разговаривать. Пожалуйста, пусть оставят сообщение.

— Хорошо.

Аманда дала отбой и попыталась вернуться к разговору с журналисткой. Правда, не совсем удачно. Секретарь позвонила еще раз.

Аманда сердито буркнула в телефон:

— Ну что еще?

— Извините, но он утверждает, что это очень срочно. Что-то случилось с вашей бабушкой.

С бабушкой? Это что, шутка? С одной из своих бабушек она никогда не встречалась, а другая умерла несколько лет…

Вдруг Аманду словно громом поразило. Она сглотнула, пытаясь успокоиться.

— Он сказал, что звонит из-за Грэнни?

— Точно. И похоже, там что-то действительно серьезное.

Аманда извинилась перед Синди, сказав, что очень занята. Встала, закрыла за девушкой дверь и снова села. Подняла трубку и медленно поднесла к уху.

— Карл? — прошептала она.

— Послушай, — ответил он с умопомрачительным спокойствием, — я знаю, что мы договорились подождать до следующего года, но тут кое-что стряслось.

Едва закончив разговор, Аманда объявила, что в случае необходимости ее смогут найти дома, и выбежала из комнаты. Секретарше она сказалась больной, сообщив, что, видимо, подхватила вирус. Это было почти правдой — Карл Грэнвилл действовал на физическое и душевное состояние Аманды совсем как вирус, один из зловредных гонконгских штаммов. Каждый раз, когда думаешь, что наконец-то от него избавилась, он неожиданно возвращается и валит тебя с ног.

По телефону она объяснила Карлу, где можно найти запасной ключ — под горшком с настурциями, — и разрешила ему войти в дом. Еще Аманда велела Грэнвиллу сидеть и не рыпаться, сказав, что будет с минуты на минуту.

Однако, нетерпеливо продираясь на своей старушке «субару» сквозь обычную для середины дня толпу правительственных клерков и туристов, заполонивших Коннектикут-стрит, Аманда твердила сама себе нечто противоположное: «Я сошла с ума. Сейчас я ставлю под угрозу все, чего добилась в жизни, — карьеру, репутацию, а может, собственную свободу. И во имя чего?» Каким бы невозможным это ни казалось, Грэнни скрывается от закона. И, предоставив ему убежище, она оказывает содействие человеку, которого разыскивают за два жестоких убийства. Так почему же она не отказала ему? Почему просто не повесила трубку? Господи, что она делает?

Аманда прекрасно понимала, что именно. Ведет себя как круглая дура. Как одна из тех неисправимых телок с заниженной самооценкой, которые заканчивают на телевизионных ток-шоу с темой «Хорошие девочки, которые любят плохих парней».

Вот только он не плохой парень. Он Карл. Господи, да это же Грэнни! Человек, с которым она когда-то собиралась провести всю жизнь. И поэтому она спрячет его, поможет ему и будет рядом с ним. По крайней мере, до тех пор, пока он не ответит на несколько вопросов.

Например, таких:

Он что, на самом деле убил этих двух женщин? Если нет, то кто это сделал? И почему именно его объявили главным подозреваемым? Почему он так странно вел себя с издателем «Апекса»? Почему сбежал, а не попытался все объяснить? Да и, кстати, кто эта роскошная соседка сверху, эта блондиночка-актрисуля? Он что, встречается с ней? Спит с ней? Влюблен в нее?

Да уж, Аманде есть о чем его спросить! Миллион вопросов. Ему же будет лучше, если сможет на них ответить! И поубедительнее!

По пути Аманда сделала всего лишь одну остановку — у супермаркета. Дома не было ни крошки еды. Затем направилась к себе.

В это время дня Клингл-стрит была необычайно тихой и пустынной. Аманда медленно проехала мимо особняка, пытаясь понять, наблюдает ли за ней кто-нибудь. Однако не заметила ничего особенного. Похоже, никто не следил за ее жилищем.

Жалюзи на окнах гостиной были полностью опущены. Обычно Аманда оставляла открытой верхнюю половину. Других признаков того, что в доме кто-то находится, заметно не было. Даже кондиционер на окне гостиной не издавал ни звука, хотя стояла невыносимая жара. Карл не забыл об осторожности. Что ж, неплохо. Аманда повернула за угол и въехала в гараж, пристроенный к левой стене ее флигелька. Самая большая роскошь — собственное парковочное пространство. Девушка вылезла из машины, заперла за собой дверь гаража и сделала глубокий вдох. Затем направилась к двери, которая вела из гаража в кухню, открыла ее и медленно вошла, с покупками и смешанными чувствами.

В комнате тихо бормотал телевизор, включенный на новостной канал Эй-эн-эн, собственность лорда Огмона. Карл прилип к экрану, словно ничего больше не связывало его с внешним миром.

Аманда едва узнала его, когда он встал и пошел через комнату ей навстречу. Человек в ее душной, жаркой гостиной ничем не напоминал того Карла Грэнвилла, которого она знала. Исчезли добродушная улыбка, спокойствие и излишняя самоуверенность. У этого человека были пустые глаза, посеревшее от усталости лицо и щетина на щеках. Немытые, растрепанные волосы. Грязная, измятая белая рубашка. А еще от него явно воняло общественным туалетом. Этот Карл Грэнвилл выглядел измученным, деморализованным и отчаявшимся. Он был похож на человека, который провел неделю похороненным заживо.

Как же Аманде хотелось подбежать к Карлу, схватить его в объятия и крепко прижать к себе! Но она сдержалась. Она просто стояла и смотрела на него настороженным взглядом.

— Ты легко попал в дом? — спросила наконец девушка внезапно охрипшим голосом.

— В общем, да.

Он говорил спокойно и уверенно. Даже слегка небрежно. Как это ему удавалось?

— Правда, не сразу нашел настурции. Пришлось переворачивать все горшки. И давно ты увлекаешься…

— Выращиванием цветов? Всю жизнь.

Девушка торопливо прошествовала в кухню, прихватив с собой покупки. Почему-то Аманда чувствовала, что для нее важно все время чем-нибудь заниматься. Ее дом отличался открытой планировкой, и лишь невысокая перегородка отделяла кухню от обеденной зоны и гостиной. Аманда положила продукты на стол и щелкнула рычажком кондиционера. В помещении сразу стало прохладней.

— Есть хочешь? — спросила она.

— Просто умираю от голода. Со вчерашнего дня крошки во рту не было.

Аманда купила арахисовое масло, виноградное желе и белый хлеб. Его самая любимая еда. Карл тут же уселся за стол, соорудил себе огромный сэндвич и вцепился в него зубами как оголодавший бродячий пес. Молоко Аманда тоже купила и потому налила ему стакан.

Грэнни прикончил бутерброд, сделал себе еще один, затем еще. Каждый сэндвич он запивал большим стаканом молока. Наконец Карл вздохнул, откинулся на спинку стула и поднял взгляд на Аманду, сытый и довольный.

— Ты уезжала? — спросил он.

Девушка покачала головой.

— С чего ты взял?

— В доме не было еды.

— Если она есть, я ее съедаю.

— Ты похудела, — сказал Карл.

Аманда заметила легкую тень беспокойства на его лице и ответила с грустной усмешкой:

— Девушки не бывают слишком худыми или слишком высокими. — Прежде чем он успел что-либо возразить, она добавила: — Лучше подумай о своих заботах, а не о моей диете.

Тут Карл заметил, что она выложила на стол другие продукты: большой кусок соленой говядины, кочан капусты, картошку и морковь.

— Надеюсь, ты помнишь, что это единственное блюдо, которое я умею готовить?

— Помню.

И вот тогда она заметила. Тот самый взгляд. Выражение его глаз — он обычно так смотрел на нее, когда думал, что она не видит. Взгляд, полный смущения, тепла и глубокой нежности, чуточку растерянный. Однажды Аманда спросила его, что значит этот взгляд — больше никто на нее так не смотрел! — и Карл ответил, что в этом взгляде его любовь. Любовь и благоговение — он никак не может поверить, что Аманда тоже его любит.

Аманда поспешно отвернулась. Только этого ей не хватало!

— Вот, — произнесла она, — я тут еще кое-что купила. Думаю, тебе это пригодится.