Мужество капитана Плюма - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 16

• Предыдущая
• 16/30
• Следующая

— Нель, где Нель?

— Он уехал. Он покинул остров.

Слабость и это известие лишили девушку последних сил. Он бережно опустил ее на землю. Ее руки беспомощно раскинулись, глаза закрылись. Натаниэль смотрел на почти безжизненное прекрасное лицо девушки и забыл все, кроме радости этого мгновения и восторга неожиданной встречи. Весь мир сосредоточился для него в этом усталом бледном лице. Не владея собой, он поцеловал ее нежно в губы. Марион медленно открыла глаза и посмотрела на него спокойно и полувопросительно. Этот взгляд смутил Ната. Он с волнением, без слов следил, как возвращалась к девушке жизнь, и в эту бесконечно сладкую, безумно новую минуту вдруг ворвался отдаленный пушечный выстрел.

— Это Касси, — шепнул он девушке. Его голос дрожал от счастья. — Это мой помощник. Он бомбардирует Сент-Джемс.

При звуке неожиданного выстрела Марион инстинктивно прижалась к Натаниэлю так близко, что он мог почувствовать удары ее сердца. Но потом, окончательно придя в себя, она отстранила его легонько. Все это произошло очень быстро. Однако в этих нескольких секундах для Натаниэля заключалось больше счастья, чем было за всю его предыдущую жизнь, счастья, одного воспоминания о котором будет достаточно и для всей будущей его жизни. Но он испытывал какое-то сладкое смущение от сознания, что Марион почувствовала его поцелуй. Он испытывал неловкость и радость одновременно. Но первого было все-таки недостаточно, чтоб заставить его сожалеть о своей несдержанности. Он любил ее и был рад, что выдал себя.

Только сейчас Нат заметил, что лицо ее было исцарапано и рукава легкого платья разорваны в клочья. Когда она, отстраняясь, оперлась на его руку, чтобы встать, Натаниэль с трудом удержался от слов, которые жгли его, но все, что он хотел сказать, горело в его глазах. Все еще слабая, девушка улыбнулась ему, и в этой улыбке был милый укор, прощение и благодарность. Что-то невыразимо сладкое было во взгляде ее блестящих глаз…

— Нель убежал, — прошептала она, — а вы?

— Я пришел за вами, Марион, — сказал он тихо.

Ее прекрасные глаза выпытали от него тайну, прежде чем он успел сообразить.

— Я вернулся, чтобы увезти вас с этого острова.

Почти одновременно с его словами раздался еще один пушечный выстрел. С испуганным криком девушка зашаталась и сильнее сжала его руку. В ее голосе был испуг.

— Почему вы не уехали вместе с Нелем? Ваша шхуна стоит у Сент-Джемса?

— Да, моя шхуна у Сент-Джемса, Марион.

Его голос дрожал от торжества, от счастья, от нежности. Он не мог сдержать себя. Он обнял ее за талию, и, к его радости, она не отстранила его руки. Рука Ната тонула в роскошных волосах девушки. Он наклонился и прикоснулся к ним губами.

— Нель рассказал мне все о вас, — сказала она.

— Моя шхуна обстреливает Сент-Джемс, а я забираю вас отсюда.

Только сейчас освободилась Марион из его объятий. Она сделала это так мило, что Натаниэль не почувствовал в ее движении ни упрека, ни недовольства. Ему больше не было стыдно. Он признался, хотя и без слов, в своей любви и знал, что девушка поняла его. Он только теперь осознал, что полюбил ее с того момента, когда увидел через окно королевского дома. С того самого вечера он чувствовал, что готов пожертвовать своей жизнью ради нее, и был уверен, что девушка догадалась, почему он бросился на помощь к тому человеку у столба. Но слова девушки направили его мысль совершенно в другом направлении.

— Вы ошибаетесь, капитан Плюм. Ваша шхуна взята в плен мормонами, и эти выстрелы — это салют.

Она судорожно сжала его руку.

— Я хочу, чтоб вы ушли. Я хочу, чтоб вы уехали вместе с Нелем!

— Значит, Кесси попал в плен?

Он говорил медленно, как если бы не расслышал ее последних слов. Девушка следила за ним. Она догадалась об отчаянии, которое должно было родиться от ее слов в душе капитана, но когда он заговорил, его голос был спокоен.

— Кесси — дурак, — сказал он, бессознательно повторяя слова Прайса. — Марион, согласны ли вы покинуть остров?

Вспыхнувшая в нем надежда рухнула при первых словах Марион.

— Вы должны уехать один. — Напряжением воли она заставила себя выговорить. — Скажите Нелю, что он был приговорен к смерти, скажите ему, чтоб он ради меня, ради моего спокойствия, никогда больше не возвращался на остров.

— А я?

Она скорее почувствовала, чем увидела протянутые руки капитана Плюма.

— А вы? — Ее голос был глух и нежен. — А вы, если вы любите меня, должны последовать его примеру. Присоединитесь к Нелю. Спасите ради меня его жизнь.

Она придвинулась к нему, и в блеске ее возбужденных глаз Натаниэль узнал ту силу, которая покорила его.

— Вы уедете. Вы не можете спасти меня от Стрэнга… Теперь мы должны расстаться.

Она сделала движение по направлению к тропинке, Натаниэль слегка преградил ей дорогу.

— Я провожу вас до города, — попросил он.

— Вы не должны идти со мной.

— Почему?

— Потому что они убьют вас.

— Убьют? — Его приглушенный смех был больше от радости, чем от страха. — Я счастлив вашей заботой, Марион.

Они вместе вышли на тропинку. Марион настаивала, чтобы он ее покинул, но Нату удалось ее уговорить. Они шли медленно, прислушиваясь к каждому шороху.

— Я спасу вашего брата, если это в моих силах.

— Вы должны спасти, — шепнула она и в приливе благодарности сильно сжала его руку.

— Для вас… я на все готов.

— Для меня…

Теперь она была совсем близко от него. Быстрым и легким движением, он поднял спустившуюся на ее лоб прядь волос и повернул лицо девушки к себе. Ее глаза, ради которых он готов был всем пожертвовать, смотрели на него прямо и совсем близко.

— Я его увезу с острова, — сказал он, не отрываясь от этих глаз, — и клянусь вам, что вы… что вы никогда не выйдете замуж за Стрэнга.

Крик сорвался с губ девушки. Был ли это крик радости или надежды? Она сделала шаг назад, сжав руки, затаив дыхание, как бы ожидая, что скажет он еще. Но в эту драгоценную секунду Натаниэль, сам пораженный собственной смелостью, не произнес ни слова.

— Нет, — сказала Марион, — нет, вам это не удастся.

— Я все-таки попытаюсь…

Натаниэль уже составил план действия. Со слов Марион и по решительности, с какой она произнесла их, Натаниэль понял, что его попытки убедить ее покинуть остров будут так же бесполезны, как и увещевания Неля. Для Ната был только один выход, и поэтому он остановился на плане, о котором уже говорил с Нелем. Он давал себе отчет, что теперь, по всей вероятности, ему придется действовать одному, если он не сможет обеспечить себе помощь со стороны Прайса. Его шхуна и люди были в руках мормонов, а Нель, в поисках шхуны, очень легко может разойтись с ним. В таких условиях судьба Марион будет зависеть исключительно от его находчивости. Если б он мог достать маленькую лодку и причалить сзади хижины Прайса, если б он мог каким-нибудь образом заманить ее в эту лодку… Мысль, что ему придется обмануть доверие, применить силу или хитрость по отношению к Марион, была ему очень тягостна. Он чувствовал, что она верит в него. Теплое пожатие ее руки, когда она опиралась на его плечо, достаточно красноречиво говорило об этом. Минутами в темноте она прижималась к нему, подобно маленькой испуганной девочке. Когда он сдерживал дыхание, она делала то же самое, прислушивалась, когда прислушивался он, и ее маленькая ножка ступала естественно и бесшумно, приноравливаясь к его старательно рассчитанным шагам. Ее доверчивость заливала сердце Натаниэля теплой сладостной волной, и он с ужасом думал, что обстоятельства могут вынудить его обмануть это доверие. Как бы случайно, Нат прикоснулся к руке, все еще лежащей на его плече, и, осмелев, сжал теплые маленькие пальчики, и душа его трепетала, ощущая их нежную покорность. Потом он вспомнил о таинственной силе, приковывавшей эту девушку к королю мормонов. Он жаждал ободрить ее, вселить в нее надежду, упросить ее поделиться с ним тайной, тень которой витала над Марион, но, вспомнив слова Неля по этому поводу, он вовремя удержался.

• Предыдущая
• 16/30
• Следующая