Каникулы юной ведьмы - Янышев Ренат - Страница 14

• Предыдущая
• 14/43
• Следующая

— Так, Колычев, у тебя ведь сын в первый класс пойдет? Вот ты и забирай мальчишку, опыт имеешь. Ты, — он кивнул Кощею Бессмертному, — побеспокойся о девочке. Ну а ты, дед, я думаю, тоже что-то знаешь, так что поедешь с нами.

Здоровенный Колычев, чем-то неуловимо похожий на медведя, легко подхватил на руки брыкающегося папу и пошел к выходу. Я побежала следом.

Папа орал что-то пронзительное, пинался и извивался в руках у Колычева. И в конце концов сумел вцепиться зубами тому в руку. Колычев мгновенно стряхнул с себя папу и теперь, стоя посреди двора, дул на укушенное место.

— Ну, дрянной мальчишка, был бы я твоим папой, надавал бы тебе ремнем от души по заднему месту.

— Что-о? — вдруг взвился папа. — Своего сына лупи, герой. Два взвода автоматчиков пригнали за детьми. Совсем обалдели. Вам только с коровами воевать.

Настал черед изумляться Колычеву:

— Что-о? Ты это у кого научился? От горшка два вершка, а туда же — армию критиковать. И вообще — не сметь так разговаривать со старшими!

Вокруг нас стояли солдаты с автоматами в руках, а на крыльце застыли военные, что заходили в дом.

Папа все это оценил, враз вспомнил, что он маленький, и не стал продолжать дискуссию. Он упал на землю и забил ногами:

— А-а-а! Я хочу к маме! А-а-а! Где мама? Ника, не отдавай меня противным, злым, гадким дядям! А-а-а!

Надо признаться, ныл папа мастерски. Не прошло и двух секунд, как у меня заболела голова. Колычев же, стремясь выполнить приказ, смело подошел к папе и, взяв под мышки, стал поднимать. Однако папа, отчаянно брыкаясь, неожиданно сумел вывести своего противника из строя.

И теперь уже Колычев катался по земле, обхватив колени руками и тихонечко подвывая.

На поимку папы, по знаку с крыльца, бросилось сразу двое солдат. Но он удивительно проворно стал уворачиваться от них, бегать по двору и кричать:

— Послушай, майор, ты нарушаешь Женевскую конвенцию о защите прав детей почти по всем пунктам. Нас нельзя арестовывать и допрашивать без соблюдения ее требований. Где адвокат? Где детский психолог? И вообще производить арест гражданских лиц военные не имеют права.

Последние папины слова внесли некоторую растерянность в ряды захватчиков. Но майор кивнул, и погоня возобновилась с прежней силой.

Я все это время стояла и бессильно смотрела на папины выкрутасы, не понимая, чего он добивается. Тут автоматчики поймали папу и понесли за ворота, но папа продолжал орать:

— Солдаты, вы совершаете преступные действия! Похищая ребенка, вы совершаете уголовное преступление, за которое будете отвечать по закону!

Кто-то крепко ухватил меня за руку и повел к машине. Сзади донеслись голоса:

— Да! Смышленый мальчуган!..

— Ох и наплачется с ним полковник!..

На улице папа опять уперся и ни в какую не желал влезать в «уазик»:

— Я никуда не поеду без любимых игрушек! Ника! Я хочу игрушки!

Военные опять зашептались, и чуть погодя Кощей Бессмертный повел меня обратно в дом. Шагая рядом с ним, мне поневоле пришлось призадуматься. Все дело в том, что у папы нет и не было игрушек. Что же он хотел мне этим сказать?

Так ничего и не надумав, я собрала на всякий случай, раз уж предоставилась возможность, кое-какие вещи и уже хотела сунуть их в свой рюкзачок, как наткнулась на дне на чертика, о котором совсем забыла. Я заботливо уложила его поверх вещичек и затянула горловину.

Папу уже запихали в машину, и теперь из-за стекла виднелась только вихрастая макушка. Меня посадили в эту же машину. А деда Кузю и метлу поместили среди солдат в кузове. Так мы и выехали из Бел озера в неизвестность.

Дорога оказалась долгой, наверное, оттого, что ехать было скучно. Я отчего-то совсем не боялась военных и никак не могла понять, чего так нервничает папа. Он сидел, обхватив колени, и только увлеченно посасывал палец, видимо, что-то обдумывая.

— Ты бы еще кулак в рот засунул, — сделала я ему замечание.

Он непонимающе поглядел на меня, потом спохватился и, засмущавшись, отвернулся к окну.

Больше ничего интересного не случилось…

Когда сидеть уже стало совсем невмоготу, мы въехали в открывшиеся ворота с большими красными звездами на них. Солдат у ворот отдал честь нашей машине. А папа показал ему язык и зачем-то покрутил пальцем у виска, хотя солдат ему ничего плохого не сделал.

Я спросила папу, зачем он все это вытворял. Он прошептал в ответ, что зато теперь этот воин нас запомнит. И вообще он для того так вел себя на нашем дворе, чтобы нас запомнило побольше людей. Тогда нашим похитителям будет гораздо труднее что-либо с нами сделать. Потому что солдаты ни при чем. И даже офицеры, что приехали за нами, вряд ли знают, почему нас нужно доставить на базу.

Мне показалось, что папа в свое время слишком много начитался шпионских романов и теперь все преувеличивает.

Машина остановилась у трехэтажного здания, и вскоре нас уже вводили в кабинет на втором этаже.

Вот это был кабинет! Даже у директрисы в нашей школе такого нет! Огромный, с красивой мебелью и кожаными диванами. А по стенам развешаны всякие фотографии, больше похожие по размерам на картины в Эрмитаже. Только то, что было снято на фотографиях, мне совсем не понравилось. Мне вообще не нравится война и все, что с ней связано.

Из-за стола навстречу нам поднялся высокий военный. Я сразу смекнула, что это и есть самый главный командир, который приказал нас похитить. А с дивана тоже поднялись еще два дядьки, только в костюмах.

Командир ласково поздоровался с нами и тут же выпроводил из кабинета провожатых. Мы остались стоять посреди кабинета втроем: я, папа и дед Кузя.

— Ах, что это я, — вдруг спохватился командир. — Да садитесь же! Извините моих подчиненных, если они причинили вам неудобство. Что поделаешь — служба. Они выполняли мой приказ. А я в свою очередь тоже подчиняюсь приказам.

Мы уселись на свободные стулья вокруг стола. Но папе оказалось неудобно, из-за стола торчала только его голова, и он пересел в кресло.

Я не поняла, почему командир оправдывается перед нами. Но на всякий случай я решила вообще молчать и уставилась в окно. Зато подал голос дед Кузя:

— Рази ж так можно, а, командир? Ты ж не зверь какой. Что тебе от детей нужно? Ворвались на двор, захватили, как супостатов. Что же делается-то? Или тебе никто не указ? Объяснись да извинись, что ли? Мы ж не зловреды. Забыли и забыли, какой ты варнак.

— Так, — стал багроветь лицом командир, — вы взрослый человек и должны прекрасно понимать, из-за каких причин я поступил так, а не иначе. Кстати, как мне вас величать по имени-отчеству?

— Вообще меня кличут дед. Кузя, но можно и Кузьма Петрович, — с достоинством произнес крестный.

Так вот, Кузьма Петрович, — продолжил военный, — я командир этой части, полковник Савельев, и в силу некоторых обстоятельств как бы командующий этой территорией. И как вы приказали бы мне поступить, если бы у вас на столе появился рапорт о появлении на моей территории двух летающих детишек? Бог ты мой, пусть бы они летали на дельтаплане, параплане или еще чем-то таком, но они парили на… и сказать неприлично. Никак эта штуковина не с огласовывалась с законами физики. Прямо скажу, когдл мне на стол ложится рапорт о летающей метле и, мало того, прилагается в качестве свидетельства видеопленка, что мне прикажете делать? Вы же прожили жизнь, Кузьма Петрович. Это там, в Москве, — братство и мир с Америкой. Но вы-то понимаете, что мир до тех пор, пока мы сильнее или хотя бы равны. А не дай бог что, и драки не Избежать. А ваши внук и внучка, вернее, их способности или знания, что, в общем, одно и то же, могут помочь нашим вооруженным силам в этом противостоянии.

То, что я поняла из этой речи, — мне не понравилось. Полковнику позарез нужно узнать, с помощью чего я летаю. Я бы и не против передать ему этот секрет. Да только если бы я его знала. С другой стороны — мне необходимо вернуть папу в нормальное состояние. А для этого нужно покинуть эту базу. Что очень не понравится полковнику.

• Предыдущая
• 14/43
• Следующая