Учебник жизни для дураков - Яхонтов Андрей Николаевич - Страница 44
- Предыдущая
- 44/88
- Следующая
Под общие аплодисменты он выпил, а потом, уже тихо, мне на ухо шепнул:
— Что поделаешь, приходится быть жополизом. Иначе хрен что получишь в этой жизни.
ВЫВОД: А вы что думали — судьба сама вспомнит про вас и наградит? Как бы не так! Самому надо действовать, самому. Брать на себя ее полномочия и смело присваивать то, что она когда еще вам ниспошлет…
Не то, чтобы он не понимал, как следует одеваться… Но когда (впоследствии) его назначали директором института, он и в Академию наук собрался отправиться в тенниске с воротом нараспашку… Но тут ему кто-то сказал, что от впечатления, которое он произведет, зависит многое. И Маркофьев одолжил в лаборатории — у кого галстук, у кого — пиджак, в результате вырядился попугаем. (Сами можете вообразить). Говорят, на должность директора претендовал еще один человек. Серьезный ученый. Но он пришел на собеседование в строгом костюме и галстуке в тон рубашке. Разумеется, выбор сделали в пользу Маркофьева.
Он и дальше говорил, шутил, выпивал. Повелевал застольем. Рвал любовь и аплодисменты — как дети рвут ромашки в поле. А потом очень громко — я поражался, как он не боится, что его услышат, — рассуждал:
— Ты сам посуди, что можно дарить человеку, если ему стукнуло восемьдесят? Вот я и явился без презента!
В этом возрасте уже ничего не нужно. Все равно не успеет воспользоваться. Пусть вообще будет рад, что к нему пришли. Могли бы и вовсе перестать с ним считаться — как с практически не существующим. Его как бы уже нет. То есть пока он еще как бы есть, но это — всего лишь видимость. Мираж…
Под конец вечера разоткровенничался окончательно: — Это раньше, чтобы преуспеть в жизни, я должен был нравиться тем, кто старше меня. А сейчас все зависит от наших сверстников. Эх, сколько же времени я провел в скучнейших компаниях старых пердунов! Где говорят только о том, что было, смеются замшелым шуткам и хвастают прошлыми подвигами: кто сколько мог выпить и каких женщин соблазнил… И от этих козлов зависела моя судьба! Но теперь все переменилось… Теперь я хозяин, а не они…
Маркофьев мог опоздать на час, на два, иногда на сутки, иногда на неделю. Но что все его опоздания в сравнений с моим! Я-то опаздывал на целую жизнь! Мне-то было за ним не угнаться!
Дурак хочет хотя бы казаться лучше, чем есть. Ему мнится — этим он производит благоприятное впечатление. Умный не стесняется быть самим собой.
После банкета у президента Маркофьев зазвал всех в ресторан, заказал все обозначенные в меню блюда, а потом громогласно заявил, что ненавидит людей, которые привыкли обедать на чужой счет. И уехал. С официанткой. Приглашенные млели, их восхищала грандиозная непредсказуемость его натуры.
Только представить: если бы в детстве и юности я бездельничал и вместо того, чтоб учить вербальные глаголы, шатался по улицам, выпивал и курил в подъездах, щупал девчонок, тискал их возле батареи парового отопления… Что было бы тогда? Отвечу. Тогда рядом со мной неизбежно возник бы помощник, секретарь, переводчик, который сопровождал бы меня во всех вояжах. И он, этот транслейтор, вкалывал бы в поте лица, а я продолжал бы наслаждаться жизнью.
* КАК НАЧАЛ ЖИЗНЬ, ТАК ЕЕ И ПРОДОЛЖИШЬ. ТАК ОНА И ПОКАТИТСЯ ПО ВЫБРАННОЙ КОЛЕЕ.
Каждый поступок имеет определенные последствия. Надо уметь их предвидеть.
Не думайте, что я позабыл, о чем говорил раньше, а теперь повторяюсь. Да, повторяюсь, разумеется, повторяюсь — а как иначе, скажите на милость, втолковать то, что следует, — дураку и остолопу? Только повторением прописных истин! Иначе в глупую голову ничего не втемяшишь. Лишь повторяя и настаивая на излюбленной мысли, можно чего-то достичь.
Так вот: жить надо бездумно. Не задерживаясь ни на чем, не фиксируя своего внимания — иначе погрязнете и запутаетесь. Составите о людях неверное мнение. Возомните себя мессией, способным переделать эту жизнь. Запомните: от вас в этом мире мало что зависит. Взвалить себе на плечи заботы и кайло — чтобы кого-то перековать — не слишком ли тяжелый груз? Сколькие уже надрывались! Но вы-то не из них. Вы-то умный. Как есть, так и есть. И лучше вряд ли будет. Во всяком случае, это зависит не от вас. А вы — положитесь на судьбу. И шпарьте, жарьте вперед. Без оглядки. Оглянуться — значит о чем-то пожалеть и задуматься. Ни о чем не надо жалеть. И думать. Пусть лошадь думает — у нее голова большая.
Нельзя приходить в ресторан или казино с печатью заботы на челе и сознанием той высокой миссии, которой облекла тебя судьба, посылая играть в «блэк джек», а, делая ставки, помнить, что еще не куплены ботиночки для ребенка, пластырь от мозолей для отца и сердечные капли для матери. Представьте человека, который пришел на ипподром и, наблюдая забеги, корит себя за то, что поставил собственное благополучие в зависимость от какой-то задрипанной лошадки… Ну, и какое удовольствие он получит?
В веселье надо входить неотягощенным, с легким сердцем и пустой головой. Жизнь — во всех ее проявлениях — это удовольствие, а кто живет и мается, живет и утирает пот, и не позволяет себе расслабиться (поскольку идет к победе, а потому не имеет права отвлекаться) — тем лучше не жить вообще.
* В ЖИЗНИ (так же как в казино) В ВЫИГРЫШЕ ТОТ, У КОГО ЛИШЬ ОДНА ЗАБОТА — ПОЛУЧИТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ. И никаких других целей нет.
Надо было ехать к министру на прием, Маркофьев колебался:
— Я на это время назначил встречу двум телкам. Очень смазливенькие…
Как поступили бы вы? Что бы выбрали?
Захватив двух этих девиц, он отправился в правительственную резиденцию. Министр, к слову сказать, оказался очень доволен приездом такой компании. И сразу стал за одной из подружек ухлестывать.
Вчетвером — Маркофьев, министр и две телки — они отправились в ночной клуб, хорошо и весело провели время.
* ЖИВИТЕ ТАК, КАК УДОБНО ВАМ. НЕ ПОДСТРАИВАЙТЕСЬ ДАЖЕ ПОД МИНИСТРОВ. Живите проще! Министры тоже люди. И ТОГДА ВСЕ САМИ К ВАМ ПРИМКНУТ И ПОД ВАС ПОДСТРОЯТСЯ. ВСЕ ХОТЯТ ПРОСТОТЫ. ВСЕ УСТАЛИ ОТ СЛОЖНОСТЕЙ!
— Лаура тут заболела. Попала в больницу, — рассказывал мне Маркофьев. — А времени съездить проведать, отвезти апельсины — нету. Ну я и отправил к ней сперва свою новую подружку. А потом твою — то есть мою Маргариту. Чтоб навестили, передали гостинцы… Лаура, представляешь, подняла крик. И мне устроила разнос. «Чтобы, — говорит, — больше твои бабы не смели ко мне являться!» Хуже ей, бедняжке, врачи сообщили, после этого стало… — пригорюнился он.
КОНТРОЛЬНЫЙ ВОПРОС. А вы способны принять нетривиальное решение? Прийти на деловую встречу с двумя телками? Прийти на поминки с ватагой веселых друзей? Прислать в больницу к жене свою новую пассию?
Иногда, если надолго исчезал, пропадая на каком-нибудь празднике цветов в Норвегии или участвуя в восхождении на Джамалунгму, он просил меня сделать расшифровку записи телефонных звонков, что раздавались в его кабинете. Из трубки неслись далекие и близкие, знакомые и незнакомые голоса:
— Милый, это Жанна! Почему ты прервал наши отношения? Почему не встречаешься больше со мной? Я с ума схожу, так хочу тебя видеть!
— Але, это я, твоя ненаглядная из Нью-Йорка. Куда ты исчез? Умоляю, позвони. Наш Джонни соскучился по тебе!
— Жизнь без тебя потеряла смысл! Я сама не своя. Когда дашь о себе знать? Слышишь, это плачет наш Жоринька. Он хочет хоть раз в жизни увидеть папочку…
- Предыдущая
- 44/88
- Следующая
