Учебник жизни для дураков - Яхонтов Андрей Николаевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/88
• Следующая

Практическое занятие. Изготовление наград для дураков.

Не выбрасывайте крышек от консервных банок. Пробейте в них аккуратную дырочку, в дырочку проденьте разогнутую скрепочку, веревочку, ленточку — ваш орден готов! Он ничем не отличается от прочих наград. Награждение следует производить перед зеркалом, глядя на свое отражение — каждый раз после того, как вас оставили в дураках. Вид груди, увешанной консервными крышками, действует впечатляюще и производит нужный эффект.

Теперь вы знаете, чего стоите.

Правило № 1. Тот, кто хлопочет, суетится, устраивает делишки тот ничего не достигнет. Что проку бороться с волнами, барахтаться, выплывая против течения, если море, не обращая на вас внимания, будет насылать все новые, то малые, то большие штормовые валы, а река продолжит стремить свое движение туда, куда и всегда стремила… Гораздо мудрее и прозорливее не бороться, а подчиниться стихии, как подчиняется ей щепка, отдать себя во власть Судьбы — уж она-то сумеет вами распорядиться.

Правило № 2. До тех пор, пока вы будете ощущать себя спутником большой планеты, вы будете вращаться вокруг нее. До тех пор, пока будете ощущать себя ступенью ракеты, вы будете лишь вспомогательной ее сгорающей частью. Все изменится в тот момент, когда вы сами ощутите себя центром вселенной. Мир завертится вокруг вас.

Правило № 3. Суетящийся предмет среди других суетящихся не вызывает любопытства. Неподвижный — среди роящегося хаоса — привлекает внимание. Как это так? Мы шевелимся, а он — нет. И вот уже вокруг вас возникает завихрение с целью вас расшевелить. Вы не поддаетесь — тем больше усилий для этого прилагают. Неподвижность — залог и обещание счастливой карьеры, не правда ли?

Попробуйте покрутиться вокруг нужных вам людей. Они будут удаляться ровно на то расстояние, на какое вы к ним приблизились.

Попробуйте ни за кем не гоняться, встаньте в сторонке — и от нужных людей и от дела, которым заняты. Через некоторое время, после короткого замешательства, все поймут, что без вас невозможно обойтись и начнут вертеться вокруг вас. А дело начнет двигаться само, без вашей помощи.

Проведите данный эксперимент — и вы убедитесь в правильности моего наблюдения. Не надо бояться, что вас посчитают высокомерным, надменным, заносчивым. Посчитают — и пусть. «Не я же вам докучаю, вам самим не дает покоя, почему я такой загадочный, отрешенный, недоступный…»

Позволяйте другим суетиться, вокруг вас и вообще. Когда суетишься сам, всем кажется, что тебя слишком много: и там, и там, и здесь. Когда неподвижен — тебя не хватает: и там, и там, и здесь.

ВЫВОД: Если хотите, чтобы телега вашей жизни ехала, надо бросить поводья и прекратить все усилия и понукания.

ПРОБКИ НА ДОРОГАХ ВСЕГДА ВОЗНИКАЮТ В ТОМ НАПРАВЛЕНИИ, КУДА ВАМ НУЖНО ЕХАТЬ. На противоположной полосе всегда свободно. Поэтому, если хотите куда-то добраться, двигаться следует в прямо противоположную сторону от той, куда идет или едет большинство.

Да вам и не пробиться среди тех, кто движется в попутном с вами направлении: их столько, этих попутчиков… На собрании — лес рук в поддержку или порицание какого-либо предложения. Лес рук, мостовая булыжников-голов… Вы среди них попросту затеряетесь. А попробуйте голосовать не так, как большинство. И вас сразу заметят. Выделят. Умные знают и понимают, как стать заметным.

Надпись на могиле автолюбителя гласит: «Я погиб, потому что имел преимущество».

Вот и зазевался, считая, что все станут ему уступать… Как бы не так!

В притче о Сизифе речь идет о тщете и бесплодности человеческих усилий. И начинаний. Как ни старайся, сколько ни вкладывай энергии — все окажется бесполезным. Все твои старания и потуги, все нагромождения дел камнем скатятся с горы и хорошо еще, если не погребут тебя под своими обломками. Поэтому не стоит и усердствовать. К такому выводу я пришел на примере собственной судьбы. Как ни старался я, пыхтя, соорудить прочное жилище, прочную семью, обустроить рабочее место, как ни пытался сложить из разрозненных кирпичиков житейских успехов и неурядиц подобие счастья — ничего не получалось. А стоило махнуть на все рукой — и на груде развалин стали росточками пробиваться всходы первых нежданных радостей. И если эти побеги не поливать, не обращать на них внимания — они станут все упрямей зеленеть и набирать силу.

Хотя бы из простого интереса — проверьте: наплюйте на все дела и сядьте, сложив руки. Не думайте ни о чем. Ни о чем не заботьтесь. Если в голову придет какая-нибудь мудрость типа: «Под лежачий камень вода не течет», задайте себе вопрос: ну, а если бы затекла, что бы это изменило? Ну, промокли бы…

Всем, желающим придерживаться в питании какой-либо системы, рекомендую МУЧНУЮ ДИЕТУ — по рецепту Маркофьева:

утром — пять сдобных булочек (помимо завтрака);

обед — торт и четыре пирожных (помимо обеда);

ужин — спагетти, батон белого хлеба с маслом и печенье.

РАЗГРУЗОЧНЫЙ ДЕНЬ — пирожки с рисом, картошкой, капустой с утра до вечера и блины со сметаной, селедкой, икрой, семгой, балыком.

Раз уж мы заговорили об игре, то входящего в жизнь человека я бы сравнил с вброшенным в игру футбольным мячом — тотчас на него набрасываются со всех сторон и начинают пинать, бить, лупить, посылать, наступать, хлестать, отфутболивать… И не успокаиваются до тех пор, пока игра не закончится.

— Не понимаю, — говорил Маркофьев, — какая, в сущности, разница между правозащитником и правым (или левым) защитником?

Зав наборным цехом был в сандалетах и приспущенных носках, брюки неглажены, на рубашке расплылось мазутное пятно. В довершение он страдал косоглазием. То есть это мне казалось, что он должен бы страдать, а он, похоже, чувствовал себя превосходно. Ни о каком страдании и речи не было. Редко мне доводилось видеть человека столь довольного собой. Ко всему прочему у него была привычка бросать всякие предметы на точность. Он не мог просто положить бумажку в пепельницу, а должен бы непременно бросить. И, разумеется, промахивался.

— Принес? — спросил он.

Я достал из портфеля бутылку водки.

Он запер дверь своего кабинетика изнутри. Извлек из письменного стола два захватанных стакана. Я вытащил из портфеля свеженькие пучки редиски.

— Вот это я понимаю, — обрадовался он. И налил водку в стаканы. — Если тебе еще понадобится визитные карточки отпечатать или опять реферат — приходи.

— Карточки, кстати, готовы? — спросил я. Он меня не услышал.

— Ты меня уважаешь, и я тебя уважаю, — продолжал он. И по-баскетбольному, навесом, побросал в корзину для мусора хвостики редисок. Все они оказались полу.

Мы чокнулись, и он выпил. Я-то был за рулем. Но он и не настаивал.

— Да, — заговорил он. — Ты разве не знал? Я завязал. Совсем не пью. — И подлил себе водки. — Здоровье уже не то. Это раньше я мог себе позволить…

Он опять выпил. И закурил.

— И курить тоже бросаю, — сказал он. — Никотин ведь очень вреден. Это раньше я курил, как паровоз. Когда был молодой. Тебе сколько лет?

Я не видел причины скрывать свой возраст. Тем более, мы, скорее всего, были ровесники. Глаза моего соседа подернулись мечтательной дымкой.

— В твои годы я был генералом, — сказал он. И поглядел мимо меня куда-то вдаль, возможно, в свое героическое прошлое.

• Предыдущая
• 49/88
• Следующая