Учебник жизни для дураков - Яхонтов Андрей Николаевич - Страница 53

• Предыдущая
• 53/88
• Следующая

Устами Маркофьева глаголила сама жизнь.

Однажды я оказался в дачной местности — там, где в детстве жил с папой и мамой. Сруб колодца, к которому в те времена ходили обитатели окрестных домов, покосился и подгнил. Я приблизился и заглянул вниз — с той же опаской, с какой ребенком, перевешиваясь через край, смотрел в это ведущее в глубь земли око. На меня пахнуло гнилью и плесенью. На черной густой поверхности воды плавала зеленая ряска и горбиком возвышалась облезлая спина утонувшей кошки. Пить эту воду было нельзя. А жители шли с ведрами к новой, бьющей мощной струей водонапорной колонке.

Того, кто держит слово и окружающих заставляет быть обязательными, — того, естественно, должны недолюбливать. Потому что он выступает против природы, которая, скорее, — чертополох, любящий произрастать где и как придется, а не облагороженные человеком садовые культуры, хорошо себя чувствующие лишь на обихоженных землях. Посмотрите, как быстро зарастают сорняками и крапивой брошенные дачные участки… Так стоит ли воевать против самой природы?

Я ведь и сам знал, как себя вести. Так, как вел себя Маркофьев. Так, как ведут себя другие.

Ну, в самом деле, кому нужна доброта по отношению к сослуживцам? Многого ли в жизни добьешься с помощью доброты? А вот с помощью прохладцы — добьешься.

Начальник, который жалеет подчиненных — ходячее недоразумение и пропащий для карьеры администратор. Начальник должен гонять, преследовать, угнетать. Это его работа. А подчиненные должны цепляться за свое место, доказывать, что они этого места достойны. Это — их работа.

Если начальник считает подчиненного равным себе — это уже не руководитель. Он сам себя разжаловал.

Если в вас нет силы придавить подчиненных — никакой вы не начальник. И если они из вас веревки вьют — то это вы у них в подчинении.

ЕСЛИ НЕ СЪЕДАЕТЕ ВЫ, СЪЕДАЮТ ВАС. Есть масса способов подсидеть шефа, но если вы сами — дурак и как бы просите: «Съешьте, съешьте меня», — и подставляете то один, то другой свой бок — то действительно грех вас не скушать.

Силой, силой надо на всех воздействовать!

Люди вообще-то знают, что надо быть хорошими и добрыми. Но у них не получается. Их надо заставлять быть хорошими.

Они знают, что надо быть вежливыми. Но почему-то не бывают. Их надо понуждать.

Они знают, что надо работать. Но почему-то не работают. Их надо заставить.

И если у вас на это достаточно сил, то будете жить в прекрасном, волшебном мире. Вежливом, благородном, красивом. А если сил недостает — извините, вам "придется жить в другом и довольно неприятном окружении.

И правильно мои подчиненные ко мне относились. Абсолютно правильно! Я их понимал — как никто другой.

* ОСУДИТЬ КОГО-ЛИБО — ПРИЗНАК НЕДАЛЕКОСТИ. НАДО ПОПРОБОВАТЬ ПОНЯТЬ.

Начальство они воспринимали, как стену, в которую стучишь футбольным мячом: чем быстрее вы возвращаете полученное и выполненное задание, тем быстрее вам отпасовывают новое. Чем медленнее вы отдаете пас, тем медленнее прикатывает ответ. Тот, кто торопится, может довести себя до полного изнеможения. Неторопливый, наоборот, экономит силы. Нетерпеливый проигрывает, неторопливый в выигрыше еще и потому, что успевает осмотреться и увидеть, откуда может последовать новое поручение, от которого надо успеть уклониться.

Ошибка неопытных людей заключается в том, что они полагают: вот сейчас выполню порученное задание — и отдохну. И торопятся выполнить, считая, что чем скорей сбросят с себя груз, тем скорее наступит отдых. На самом деле ЧЕМ БЫСТРЕЕ ВЫПОЛНИТЕ ОДНО ЗАДАНИЕ, ТЕМ БЫСТРЕЕ ВАМ ПОДСЫПЯТ НОВЫЕ ПОРУЧЕНИЯ. Отдыхать надо во время работы. И спешить, как и везде, не следует. Чем дольше вы будете выполнять работу, тем лучше успеете отдохнуть.

По возможности лучше вообще не работать. Что все вокруг и делают.

И, конечно, мои сотрудники были правы. Вы ведь и сами замечали: если хотите загробить дело, надо просто выполнять приказания начальства. И больше ничего. Просто надо буквально их выполнять. Точь-в-точь то, что вам говорят. Не подвергая критическому осмыслению и уж, тем более, публичному обсуждению.

Утром трудовой коллектив тянется-собирается на работу. Люди группируются в комнате, здании, цехе, на стройплощадке. Кто-то не выспался, кто-то поругался дома, кого-то стиснули в транспорте, у кого-то болит зуб или подозрение на воспаление среднего уха. Всем надо работать, отдавать энергию, объединять усилия, демонстрировать или хотя бы имитировать деятельность.

Но кому охота?

И вот посреди сонного потягивания и невнятного бормотания в телефонные трубки появляется один, который начинает хлопотать и тормошить других. Как к нему можно отнестись? К этому ненормальному?

Ответ подыщите сами.

О, этот особый язык, на котором толкуют между собой бездельники. Надо постичь его азы, научиться понимать его тайный смысл и овладевать умением на нем разговаривать. Это особый язык, когда начальник спрашивает, готов ли отчет, а подчиненный отвечает, что пока не готов, но идет работа. И тот и другой прекрасно знают, что никакая работа не идет, и отчет ни тому, ни другому не нужен, но оба делают вид, что работа идет и отчет готовится, — а такое притворство гораздо важнее любой работы.

Если вас спрашивают: насколько план соответствует действительности, отвечайте: полностью. Если о задаче: решена ли? Отвечайте: разумеется. Хотя и конь не валялся.

— Лучше сам поезжай на курорт. Отдохни. Развейся, — советовал мне Маркофьев. — Тут пока все уляжется…

— А как же моя диссертация? — спросил я. — Ведь она почти готова.

— Поезжай. Все уладится само собой, — обещал он. — И возьми, кстати, с собой дочку. Доставь ей радость…

На юге было прекрасно. Грело солнышко, плескалось море. Я использовал каждый момент, чтобы заняться образованием и воспитанием Кати, пересказывал ей книжки, которые сам читал, — например, о дельфинах, их большой любви к людям, о том, что если кто-то начал тонуть, а дельфины оказались поблизости, они непременно придут на помощь и спасут потерпевшего.

Мои рассказы слушал лежавший рядом человек. В конце концов он вмешался в мои наставления.

— Зачем забивать ребенку голову чепухой? — сказал он. — Никакой дельфин вам на помощь не придет. Дельфины разумные существа. Они как люди. Может, конечно, произойти и такое, они вас подхватят. Если захотят. Но скорее проплывут мимо — и все.

Слова незнакомого мужчины произвели на мою дочку гораздо большее впечатление, чем все мои сказки и поучения.

Как бы повел себя нормальный отдыхающий? Разумеется, забыл бы про дела, выкинул бы из головы проблемы… Но я так не мог.

Графически, на листе ватмана, я изобразил схему работы нашего института. Определил цели и задачи коллектива, всех его подразделений и каждого отдельного сотрудника. Начертил векторы движения научных исследований и личных интересов.

Я пришел к поразительным выводам!

Все были настолько поглощены решением личных задач, что на остальную деятельность просто не оставалось времени и сил.

Академики, например, больше всего были озабочены, не погибнет ли на их дачах рассада огурцов и помидоров.

Главный бухгалтер всецело была поглощена своими чувствами. Ее волновало лишь, как относится к ней Маркофьев.

Членкорры бегали и выясняли, какие им выделят машины для поездок по служебной необходимости.

Сотрудники в курилках и на совещаниях обсуждали один вопрос: состоится ли повышение заработной платы.

Удивительно, что при таком положении институт еще каким-то образом умудрялся уделять внимание научной тематике.

• Предыдущая
• 53/88
• Следующая