Выбери любимый жанр

Золотоискатели - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 17


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

17

Родерик почти ни минуты не колебался, понимая, что было бы стыдно упустить такую прекрасную добычу. Не теряя ни мгновения, он последовал в прежнем направлении, но, в свою очередь, поднявшись на вершину, убедился, что зверь сильно подался вперед и находился уже в семистах или даже восьмистам ярдах от него. Однако уже через несколько минут он увидел, что его добыча замедляет бег. Можно было думать, что медведь потерял много крови и рано или поздно остановится. Поняв это, Родерик пустился вперед во всю силу своих молодых и крепких ног. Медведь время от времени останавливался и как будто переводил дыхание, которое уже начало изменять ему.

Семьсот ярдов… шестьсот… Расстояние заметно уменьшалось, но медведь бежал уже по направлению к густой чаще, где мог спрятаться так, что никакой, даже самый опытный охотник не мог бы отыскать его.

Несмотря на то, что зверь находился еще очень далеко, Родерик решил рискнуть. Он воспользовался случаем, когда тог на секунду присел на задние лапы, и выстрелил. Тяжело раненный в голову медведь грузно закружился на месте и медленно свалился и. землю.

Молодой человек тотчас же поспешил к своей великолепной добыче и, убедившись в том, что она совершенно недвижна, бросился назад для того, чтобы рассказать товарищам о своей удаче и попросить их помощи, так как он не был в состояние собственными силами перетащить в лагерь такую здоровенную тушу.

— Вот так медведь! — закричал Мукоки, увидев зверя. — На такое чудовище нечасто можно наскочить! Вам повезло!

В его восклицании звучало такое неподдельное изумление и преклонение пред юным товарищем, что Родерик зарделся от удовольствия.

— Поздравляю тебя! — в свою очередь вскричал Ваби.

Я думаю, что зверь стоит по меньшей мере пятьсот ливров. От одного плеча до другого у него четыре фута. Замечательный экземпляр!

— И ковер замечательный будет! — сказал Мукоки.

— Да, это верно! — согласился Ваби. — Ковер в восемь футов длиной и шесть футов шириной! Если ты не нашел золотой жилы, то во всяком случае…

Он не закончил фразы, потому что в это время его перебил Мукоки, который тщательнее прежнего стал осматривать медведя.

— Ловкий выстрел! — произнес индеец. — Прямо в правое ухо! Это замечательно!

Вслед за тем он открыл под пегой шерстью еще две раны от первых выстрелов Родерика и, неожиданно для молодых людей, издал недоуменный крик:

— Постойте, постойте, милые мои! Вот так штука! Оказывается, что он бы ранен еще раньше. И довольно давно! Старая рана… Пуля застряла под кожей.

С этими словами он стал нащупывать несколько сморщенную кожу около одной из задних лап медведя. След, оставленный старой раной, был настолько ясен, что его можно было разглядеть без всякого труда. Пальцы Родерика, а затем Ваби под давлением руки Мукоки легко могли нащупать пулю, которая все время скользила между мясом и кожей убитого зверя.

Почти всегда наблюдается одно и то же крайне характерное явление. Охотник неизменно испытывает большое и почти не поддающееся описанию волнение, когда находит на теле убитого им животного рану, нанесенную другим человеком. Особенно это волнение сильно в таких суровых, пустынных странах, как Нортландия.

Очень часто против собственной воли охотник долго и напряженно думает об одном и том же:

«Кто был этот человек? Откуда он явился и куда направлялся? Как он попал сюда? Какие причины принудили его явиться сюда?»

Вооружившись длинным ножом, Мукоки принялся за извлечение таинственной пули. Покончив с этим делом, он внезапно издал звук, который явно говорил о его большом изумлении.

— Вот так странная пуля! — наконец произнес он. — Правду сказать, я никогда до сих пор не видел подобной пули. Это — вовсе не свинцовая пуля.

Кончиком ножа он слегка надрезал пулю и извлек на белый свет крохотную частицу металла, на котором радостно заиграло заходящее солнце.

— Золотая пуля! — воскликнул пораженный Мукоки. — Свинец никогда не отливает такими желтыми оттенками. Эта пуля сделана из самого чистого золота!

Глава X. Почему все индейцы честны

Наступило гробовое молчание, и никто из друзей долго не проронил ни слова. Ваби, который уже не решался подсмеиваться над Родериком, слегка прищурил глаза, словно не желая или не в силах верить тому, что преподнесла ему действительность. А Родерик переживал такое же состояние, в котором находился в те памятные часы, когда он попал в хижину близ озера и нашел там два человеческих скелета и маленький замшевый мешочек с драгоценными слитками.

Что же касается Мукоки, то на его лице появилось такое выражение, которого никто до сих пор на нем не видел. Трудно было с первого раза определить те чувства, которые обуревали траппера. Его рука, державшая золотую пулю, дрожала от волнения, и точно так же дрожали длинные худые пальцы. Это странное состояние поразило бы всякого, кто хоть сколько-нибудь знал старика и его обычную бесстрастность.

Он первым нарушил молчание и первым же ответил на вопросы, которые мучили всех охотников.

— Кто это мог выстрелить в медведя золотой пулей?

Ясно было, что на этот вопрос никто не мог дать определенный ответ.

А второй вопрос был следующий:

— Почему он стрелял золотыми пулями?

Казалось, что и на этот вопрос невозможно добиться ясного и исчерпывающего ответа.

Ваби взял из рук старика пулю и взвесил ее на своей ладони.

— Она весит добрую унцию, — заявил он,

— Из чего следует, что она стоит около двадцати долларов! — разъяснил Родерик. — Но какой богатей мог стрелять здесь золотыми пулями, вот что мне очень интересно знать! Правду сказать, я поражен так, что и сказать не могу.

Он, в свою очередь, взвесил на ладони пулю, и тотчас же на его лице отразилось еще большее изумление, чем на лице Мукоки, который тем временем успел прийти в себя и придать своим чертам их обычное спокойное и невозмутимое выражение, столь характерное для всех индейцев. Ведь известно, что коренные обитатели Нортландии лишь в чрезвычайно редких случаях выходят из состояния полного безразличия.

Но под этой маской с прежней энергией и силой продолжал работать пытливый ум, который привык распознавать самые глубокие тайны этого края. Глядя на него, Родерик и Ваби понимали, что старик старается мысленно представить себе, каким образом медведь получил свое первое ранение.

— Ну, что скажешь, старик? — обратился к нему Ваби. — О чем ты думаешь сейчас?

— Во-первых, я думаю о том, что этот человек стрелял из старого, очень старого ружья! — произнес он очень медленно, взвешивая каждое слово в отдельности. — Затем я думаю, что он стрелял без патрона. У него были только пули и порох. Странно! Я сказал бы даже: очень странно!

— Другими словами, ты хочешь сказать, что он стрелял из ружья, которое заряжалось с дула?

Индеец кивнул головой в знак того, что он был совершенно верно понят.

— У этого человека был порох, но недоставало свинца. Он очень хотел есть и решил вместо свинца пустить в ход золото. Вот и все!

Благодаря мудрости опытного Мукоки, тайна золотой пули была несколько разъяснена. Но на первый вопрос до сих пор никто не нашел да и не мог найти никакого ответа:

«Кто стрелял золотыми пулями?»

Кроме того, возникли еще вопросы, имеющие чрезвычайно важное значение:

«Откуда этот неизвестный достал золото? Где находился источник драгоценного металла?»

— Надо думать, что в распоряжении этого человека находился большой запас золота! — заметил Ваби. — В противном случае он не разрешил бы себе таких роскошных трат! Ведь надо принять во внимание, что пуля эта превышает нормальные размеры!

— В этой стране, где мы сейчас находимся, золота нет! — категорически заявил Мукоки. — Из моего заключения ясно вытекает предположение, что охотник явился издалека.

— А нельзя ли допустить, — начал Родерик так тихо, словно ему с громадным напряжением давалось каждое слово, — нельзя ли допустить, что незнакомец раньше нас самих нашел то золото, которое мы ищем?

17
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело