Война с персами. Война с вандалами. Тайная история - Кесарийский Прокопий - Страница 32

(31) Хосров, обрадовавшись этим речам, согласился помочь лазам и стал спрашивать у послов, можно ли отправиться в земли Колхиды с большим войском. (32) Он сказал, что слышал раньше из многих рассказов, будто страна эта и для легковооруженного воина труднопроходима, будто горы ее необыкновенно крутые и на большом пространстве она покрыта густыми лесами из громадных деревьев. (33) Те же стали его уверять, что дорога по стране станет доступной для всего персидского войска, если рубить деревья и бросать их в труднопроходимые теснины. (34) Сами они дали согласие быть для персов проводниками и взять на себя бремя забот, необходимых для персов в этом деле. Это обещание прельстило Хосрова, он начал собирать большое войско и готовиться к походу, не сообщив о своем намерении никому из персов, кроме тех только, с кем он обычно советовался по секретным делам; и от послов он потребовал, чтобы те никому не сообщали о происходящем; он делал вид, что собирается в Ивирию, чтобы уладить тамошние дела: народ гуннов, говорил он, обрушился там на персидскую державу.

XVI. В это время Велисарий, прибывший в Месопотамию, стал отовсюду собирать войско, а сам послал кое-кого в персидские пределы на разведку. (2) Желая здесь отразить врагов, если они вновь вторгнутся в землю римлян, он приводил в порядок и обмундировывал своих солдат, бывших по большей части голыми и невооруженными и приходивших в ужас при одном имени персов. (3) Возвратившись назад, лазутчики утверждали, что никакого вторжения врагов в настоящее время не будет. Хосров, занятый войной с гуннами, пребывает где-то в другом месте. (4) Услышав об этом, Велисарий решил тотчас со всем войском вторгнуться во вражескую землю. (5) Прибыл и Арефа с большим сарацинским войском. Василевс между тем, написав послание, велел им как можно быстрее вторгнуться в землю врагов. (6) Собрав всех военачальников в Даре, Велисарий сказал следующее: «Я знаю, что все вы, соратники, испытаны во многих войнах, и собрал я вас сюда не для того, чтобы, напомнив об этом или сказав слова поощрения, устремить ваш дух против врагов (думаю, что вы не нуждаетесь в словах, побуждающих к отваге), но чтобы, посоветовавшись между собой, мы скорее бы решили, что, по нашему мнению, лучше и выгоднее для дел василевса. (7) Война обычно идет успешно, в первую очередь, благодаря рассудительности. Необходимо, чтобы те, кто держит совет, были в своем суждении совершенно свободны от страха и почтительности. (8) Ибо страх, поражая тех, кого он охватил, не дает возможности разуму выбрать лучшее решение, почтительность же, скрывая то, что показалось лучшим, ведет к высказыванию противоположного мнения. (9) Поэтому, если вам кажется, что великий царь или я уже приняли решение относительно настоящих дел, то пусть ничто подобное не приходит вам на ум. (10) Ибо он, находясь далеко от происходящих событий, не в состоянии согласовать дела с обстоятельствами. Поэтому нет ничего страшного, если, пойдя против его решения, мы сделаем то, что окажется полезным его делу. (12) Я же лишь человек, и, прибыв сюда из западных стран после долгого отсутствия, могу не заметить чего-нибудь важного. (13) Так что следует вам, не опасаясь ничуть моего мнения, прямо сказать то, что принесло бы пользу и нам самим, и василевсу. (14) Вначале мы прибыли сюда, соратники, чтобы помешать совершиться какому-либо вражескому вторжению в наши земли. Теперь же, поскольку наши дела оказались лучше, чем мы надеялись, можно нам посовещаться относительно вторжения в их землю. (15) Поэтому будет справедливо, я думаю, чтобы, собравшись для этого, каждый сказал бы, ничего не утаивая, что ему кажется лучшим и выгодным» [107].

(16) Так сказал Велисарий. Петр и Вуза предложили вести войско на войну. К этому мнению присоединилось тотчас же все собрание. (17) Однако Рекитанг и Феоктист, стоявшие во главе ливанских солдат, сказали, что хотя и они вместе со всеми стремятся к вторжению, однако опасаются, как бы из-за их отсутствия Аламундар, воспользовавшись этой возможностью, не разграбил земли Финикии и Сирии, и они не навлекли бы на себя гнев василевса, поскольку не сохранили от разорения страну, во главе которой поставлены, и из-за этого никак не хотели совершить вторжение со всем войском. (18) Велисарий же сказал этим мужам, что в своих суждениях они очень далеки от истины. Ибо сейчас время летнего солнцеворота, в эту пору по крайней мере два месяца сарацины приносят дары своему богу и не совершают никогда никаких набегов на чужую землю. (19) Поэтому он, дав согласие отпустить их вместе с их людьми через шестьдесят дней, приказал им следовать с остальным войском Итак, Велисарий стал со всем рвением готовиться к вторжению.

XVII. Хосров же и мидийское войско, пройдя Ивирию, оказались в пределах Лазики [108], причем послы лазов были их проводниками. Не встречая никакого сопротивления, они рубили деревья, которые росли в этих скалистых местах сплошным, огромным, высоким лесом, из-за чего эта страна была совершенно непроходимой для войска. Сваливая деревья там, где нельзя было пройти, они освобождали себе дорогу. (2) Когда они прибыли в центр Колхиды (где, как рассказывают поэты, произошли события, связанные с Медеей и Ясоном), к ним явился царь лазов Гуваз и пал ниц перед Хосровом, сыном Кавада, как перед повелителем, передав ему и себя вместе с царским дворцом, и всю Лазику.

(3) Есть в Колхиде приморский город Пéтра у так называемого Понта Эвксинского. Ранее это было ничтожное местечко; василевс Юстиниан укрепил его стеной и другим снаряжением и вообще сделал его видным [109]. (4) Хосров, узнав, что здесь находится римское войско во главе с Иоанном, послал войско и стратига Аниаведа с тем, чтобы они взяли их при первом же натиске. (5) Иоанн, узнав об их приближении, приказал своим людям не находиться вне укреплений и не показываться врагам с зубцов стен, но, вооружив все войско, поставил его у ворот, приказав хранить молчание, не проронив ни слова, ни звука. (6) И вот персы, подойдя совсем близко к стене и совсем не видя и не слыша врагов, решили, что город пуст, поскольку римляне покинули его. (7) Поэтому они еще ближе окружили стену, чтобы тотчас приставить лестницы, поскольку город никто не защищал. (8) Не видя и не слыша ничего враждебного, они, послав к Хосрову, объявили ему об этом. (9) Тот, направив большую часть войска, приказал попытаться со всех сторон войти в город и кого-то из военачальников дослал с тем, чтобы он использовал таран против ворот. Сам же, расположившись на ближайшем к городу холме, следил за происходящим. (10) Тотчас же римляне внезапно открыли ворота и, неожиданно напав на врагов, многих убили, особенно тех, кто находился возле тарана. Остальные вместе со стратигом с трудом спаслись бегством. (11) Охваченный гневом, Хосров посадил на кол Аниаведа за то, что его военной хитростью победил Иоанн, торговец и вообще человек невоенный. (12) Некоторые же говорят, что на кол был посажен не Аниавед, а военачальник, который руководил теми, кто действовал возле тарана. (13) Хосров сам во главе войска подошел к стене Пéтры и расположился здесь лагерем для осады. (14) На следующий день, обойдя вокруг стены, он подумал, что она не слишком крепкая и решил ее штурмовать. Двинув сюда все войско, он приступил к делу, приказав пускать стрелы на зубцы стен. (15) Римляне же, защищаясь, ввели в бой машины и всякие метательные орудия. Сначала персы, хотя метали много и метко, мало причиняли римлянам вреда и много от них пострадали, поскольку те метали сверху. (16) Но затем (видно суждено было Пéтре быть захваченной Хосровом) Иоанн, раненный по какой-то случайности в шею, умер, и от этого остальные римляне, упав духом, потеряли всякую уверенность в себе. (17). Варвары же вернулась в свой лагерь, ибо уже смеркалось. На другой дань они задумали подкоп под стеной следующим образом.

(18) Город Пéтра недоступен частью из-за моря, частью из-за обрывистых скал, которые возвышаются здесь повсюду. Из-за этого он и получил свое название [110]. (19) По равнине к нему ведет лишь одна дорога, и та не слишком широкая. С обеих сторон над ней нависают необычайно крутые утесы. (20) Те, кто вначале строил город, позаботились о том, чтобы часть стены в атом месте не оказалась удобной для нападения, в возвели здесь как можно более высокие стены у каждого из утесов входа. (21) По обе стороны стен они выстроили две башни, но не так, как обычно, а следующим образом. (22) В середине постройки они нигде не оставили пустого пространства, но от земли до самого верха они целиком возвели башни из огромных камней, соединенных друг с другом так, чтобы их невозможно было разрушить тараном или какой-либо другой машиной. Такой была стена Пéтры в этом месте. (23) Персы, тайно сделав подкоп у основания, оказались под одной из башен и, вынеся оттуда много камней, вместо них положили дрова, которые затем подожгли. (24) Пламя, постепенно поднимаясь, разрушило крепость камней и, раскачав всю башню, внезапно в один миг обрушило ее на землю. (25) Римляне, находившиеся на башне, почувствовали, что происходит, еще до того, как она упала на землю, и, убежав, оказались внутри городской стены. (26) Врагам, штурмующим по ровному месту, без всякого труда удалась бы захватить город. (27) Поэтому римляне, устрашившись, вступили с варварами в переговоры и, взяв с Хосрова слово относительно своей жизни и имущества, сдали добровольно себя самих в город. Так Хосров захватил Пéтру. (28) Имущество Иоанна, которое было довольно большим, он по обнаружении забрал, ни у кого же другого ни он, ни кто-либо из персов ничего не взяли. Римляне, сохранив, что у них было, присоединились к мидийскому войску [111].