Сойка-пересмешница - Коллинз Сьюзен - Страница 20

• Предыдущая
• 20/78
• Следующая

Я переворачиваюсь на бок и понимаю, что смотрю прямо в глаза Гейлу. На мгновение все отступает на второй план, перед глазами остается только его пылающее лицо, венка, пульсирующая на виске, его слегка приоткрытые губы, потому что он пытается перевести дыхание.

— С тобой все в порядке? — спрашивает он, его слова заглушаются взрывами.

— Да, не думаю, что они меня заметили, — отвечаю я. — Я имею ввиду, они не преследуют нас.

— Нет, у них есть еще какая-то цель, — говорит Гейл.

— Я знаю, но тут больше ничего… — Осознание приходит к нам в один и тот же момент.

— Госпиталь, — Гейл подрывается, крича эту новость другим. — Госпиталь — их цель!

— Это не твоя проблема, — жестко отрезает Плутарх. — Доберитесь до бункера.

— Но тут ничего нет, кроме раненых! — говорю я.

— Китнисс. — Я слышу предупреждающий голос Хейтмича и знаю, чего ждать дальше. — Неужели ты даже не думаешь… — Я выдергиваю наушник и оставляю его висеть на проводке. Избавившись от раздражителя, я слышу другой звук. С крыши грязно-коричневого склада на другой стороне площадки раздается автоматная очередь.

Кто-то отстреливается. Прежде чем кто-нибудь успевает остановить меня, я кидаюсь к лестнице и начинаю забираться вверх. Карабкаюсь. Единственная вещь, которая у меня получается лучше всего.

— Не останавливайся! — слышу я Гейла позади себя. Затем звуки ударов его ботинок о чье-то лицо. Если это Боггс, то Гейл дорого поплатиться об этом позже. Я добираюсь до крыши и ступаю на смоляное покрытие. Останавливаюсь, чтобы помочь Гейлу, а затем мы направляемся к пулеметным гнездам, расположенным на стороне крыши, смотрящей на противоположную улицу. Выглядели они так, будто ими должны были управлять несколько повстанцев. Мы проскальзываем к паре солдат, пригибаясь за уровень барьера.

— Боггс знает, что вы наверху? — Слева от нас за одним из пулеметов я вижу Пэйлор, с вопросительным взглядом в глазах.

Я пытаюсь избежать ответа на вопрос, чтобы не врать открыто.

— Он знает, где мы, все в порядке.

Пэйлор смеется.

— Да я уверена, что знает. Вас этому учили? — Она хлопает по рукоятке оружия.

— Меня, да. В Тринадцатом, — говорит Гейл. — Но я бы лучше своим оружием воспользовался.

— Да, у нас есть луки, — я поднимаю свой, и только потом понимаю, насколько безобидным он выглядит. — Он может причинить больше вреда, чем кажется.

— Уж лучше бы это было так, — говорит Пэйлор. — Ладно. На подходе еще три нападения, как нам кажется. Сначала им придется снять визуальные щиты, делающие их невидимыми. Потом они начнут сбрасывать бомбы. Держитесь как можно ниже. — Я села на одно колено для более удобной стрельбы.

— Лучше начать с огненных, — говорит Гейл.

Я киваю и достаю стрелу из правого колчана. Если мы не попадем в цель, стрелы куда-то да приземлятся, скорее всего на склад через дорогу. Может разгореться огонь, но вот если будет взрыв, вред может быть непоправим.

Внезапно они появляются в небе, за два квартала, примерно в ста метрах над нами.

Семь маленьких бомбардировщиков летели клином.

— Гуси! — Ору я Гейлу. Уж он-то точно понял, что я имела ввиду. В течение миграционного сезона, когда мы охотились на дичь, мы разработали систему разделения птиц, и таким образом не целимся в одну и ту же. Я беру себе дальнее ответвление косяка, а Гейл — ближнее. Начиная с самой дальней мы добирались до замыкающей клин птицы. Тут времени на обсуждение нет. Я оцениваю оставшееся время и стреляю. Я попадаю в крыло одного из планолетов, отчего тот загорается. Гейл промахивается. Огонь вспыхивает на крыше пустого склада напротив нас. Он чертыхается, еле слышно.

Планолет, который подстрелила я, выходит из строя, но все еще продолжает скидывать бомбы. По крайней мере, он не исчезает, так же как и тот, что подстрелили пулеметом. Скорее всего был поврежден визуальный щит.

— Отличный выстрел, — говорит Гейл.

— Я не в этот целилась, — бормочу я. Я смотрю на планолет, идущий перед тем, что я подстрелила.

— А они быстрее, чем мы думали.

— По местам! — кричит Пэйлор. Следующая группа планолетов уже на подходе.

— Огненные стрелы — не лучший вариант, — говорит Гейл. Я киваю и мы оба достаем стрелы со взрывающимися наконечниками. В любом случае, тот склад напротив уже не спасти.

Пока планолеты подлетают ближе, я принимаю другое решение.

— Я встаю! — кричу я Гейлу, и поднимаюсь на ноги. Позиция, из которой я могу достичь максимальной точности. Я веду прицел перед планолетом и наношу точный удар, продырявив его днище. Гейл попадает в хвост следующего. Он планирует и падает на дорогу, порождая серию взрывов, когда огонь добирается до смертоносного груза.

Внезапно, появляется третий клин планолетов. В этот раз Гейл точно поражает свою цель. Я задеваю крыло второго бомбардировщика, из-за чего он резко кренится и врезается в другой. Вместе они падают на склад через дорогу от госпиталя. Четвертый планолет поражает выстрел из пулемета.

— Вот так, это все, — говорит Пэйлор.

Пламя и дым, столбящийся от развалин, препятствует обзору.

— Они попали в госпиталь?

— Должно быть, — говорит она угрюмо.

Помчавшись в сторону лестницы на дальнем конце склада, я замечаю Мессала и одного из операторов, возникших из-за воздуховода. Это меня удивляет. Я думала, что они все еще сидят, притаившись, внизу.

— Они нравятся мне все больше, — говорит Гейл.

Я спускаюсь по лестнице. Когда я оказываюсь на земле, то вижу, что телохранитель, Крессида и остальные тоже тут. Я ожидаю взбучки, но Крессида просто машет мне по направлению к госпиталю. Она вопит:

— Мне плевать, Плутарх! Просто дай мне еще пять минут! — Не спрашивая ни у кого разрешения, я выхожу на улицу.

— О нет, — шепчу я, как только вижу госпиталь. То есть то, что раньше называлось госпиталем. Я двинулась, минуя раненных и разрушенные самолеты, сконцентрировавшись лишь на разрушенном здании впереди. Люди кричат, неистово бегают вокруг не в силах помочь. Бомбы рухнули на крышу госпиталя, тем самым поджигая здание и оставляя раненных в ловушке. Тут же образовывается группа спасателей, которые пытаются прочистить вход внутрь. Но я уже представляю, что они там обнаружат. Если обломки и огонь их не задели, то дым точно сделал свое дело.

Гейл обнимает меня за плечи. То, что он не кидается на помощь, только усиливает мои подозрения. Шахтеры не опускают руки, пока еще не все потеряно.

— Пойдем, Китнисс. Хейтмич сказал, что теперь он может прислать планолет за нами, — говорит он мне. Но, кажется, я не могу пошевелиться.

— Зачем они это делают? Зачем они нападают на людей, которые и так умирают? — спрашиваю я его.

— Чтобы напугать остальных. Чтобы раненые не искали помощи, — говорит Гейл. — Все эти люди были бесполезны. Для Сноу, во всяком случае. Если Капитолий победит, что они будут делать с толпами покалеченных рабов?

Я вспоминаю те времена, когда мы охотились в лесах, и я слушала сетования Гейла на Капитолий. Я не уделяла этому особого внимания. Удивлялась, зачем он вообще хочет раскрыть их мотивы. Какое имеет значение, поймешь ты мысли своего врага или нет. Очевидно, сегодня это имело бы значение. Когда Гейл поставил под сомнение правильность расположения госпиталя, он думал не о ранениях и не о заболеваниях, он думал об этом. Потому что он никогда недооценивает жестокость тех, с кем нам пришлось столкнуться.

Я медленно разворачиваюсь спиной к госпиталю и вижу Крессиду, порхающую меж «насекомых», в паре метров от меня. Ее манеры непоколебимы. Даже холодны.

— Китнисс, — говорит она, — Президент Сноу только что показал эту бомбежку в прямом эфире. Затем он сделал заявление, в котором сказал, что это его способ предупредить мятежников. Что ты об этом думаешь? Хочешь ли ты передать что-нибудь повстанцам?

• Предыдущая
• 20/78
• Следующая