Коснись зари - Кицмиллер Челли - Страница 10
- Предыдущая
- 10/64
- Следующая
«Пусть тетя сама решает», — подумала Хеллер и с показным безразличием принялась натягивать накрахмаленные белые перчатки.
Между тем Абигайль тоже молчала — казалось, она обдумывала предложенные варианты; но прежде чем она смогла ответить, Гордон Пирс решительно подошел к ней и предложил ей руку. Хеллер ничего не оставалось, как только взять его под руку с другой стороны, после чего они, выйдя из отеля, направились к новенькому, блестящему лаком экипажу, запряженному парой холеных гнедых лошадей.
Весь день ветер трепал перо на шляпке Хеллер, и поэтому, как только они вернулись в гостиницу, она поклялась больше не носить эту шляпку, по крайней мере во время пребывания в Сан-Франциско. Она также вынуждена была признаться себе, что ее плохое настроение — это, вероятно, результат утреннего происшествия. Лишь по прошествии часа с начала осмотра достопримечательностей ей удалось умерить свою обиду и, сделав над собой усилие, начать более внимательно прислушиваться к пояснениям приставленного к ним гида. В конце концов Гордон Пирс даже стал казаться ей весьма привлекательным мужчиной, хотя она все же не назвала бы его красавцем; тем не менее со светлыми волосами, глубоко посаженными карими глазами и темными усами, которые придавали ему неповторимую индивидуальность, он выглядел очень неплохо. Судя по всему, ему было чуть-чуть за тридцать. Коренной калифорниец, он, по его словам, занимался импортом товаров со всего мира и даже имел собственный дом на Ринкон-Хилл.
После восхитительной прогулки по окрестностям Хеллер решила, что, несмотря на некоторые причуды, мистер Пирс был не только хорошим гидом, но и очаровательным сопровождающим. Возможно, все складывалось не так уж плохо.
Зайдя в кафе, чтобы выпить чашку чаю перед возвращением в гостиницу, Хеллер сделала первую запись в дневнике, который она предоставит Александру Райсу как отчет об их экскурсии. «Для такого молодого города, — написала она, — Сан-Франциско заметно выделяется в архитектурном отношении и экономически развит. Весьма показательный пример — недавно построенный „Гранд-отель“, в котором, кроме подобранной со вкусом обстановки, предусмотрены все удобства, включая внутреннюю систему связи, обеспечивающую общение между комнатами и вызов обслуживающего персонала гостиницы».
Абигайль улыбнулась, наблюдая за тем, как сосредоточенна Хеллер, — она не сомневалась, что ее племяннице Сан-Франциско понравился ничуть не меньше, чем ей самой. Вот только их неожиданный гид немного смущал ее; более того, она вынуждена была признаться себе, что Гордон Пирс вызвал в ней подозрения. Он определенно очарователен; возможно, даже слишком, думала Абигайль, краем глаза поглядывая на него из-под полей своей шляпы. Все в нем было особенным — и то, как он пожал ее руку, и его слишком самоуверенная манера разглядывать окружающих. Даже при том, что правила поведения в бостонском обществе могли отличаться от правил, принятых в Сан-Франциско, существовали некоторые универсальные основы, которые мистер Пирс трактовал довольно необычно.
Тем не менее несправедливо осуждать этого человека, пока она не узнает его получше, решила почтенная леди. Слава Богу, она не настолько испорчена, чтобы судить о человеке по знатности фамилии или по размеру его банковского счета.
Обратно к гостинице Гордон вез-их по Монтгомери-стрит, по обеим сторонам которой было расположено множество двух — и трехэтажных зданий. Он гордился городом и с энтузиазмом рассказывал о нем все, что знал сам. Несмотря на ее подозрения, это несколько смягчило Абигайль; к тому же Хеллер явно наслаждалась поездкой, что случалось с ней крайне редко с того момента, как она окончила академию Пенниуорт для молодых леди.
Зеркальный холл театра «Фоксхолл», самого нового и самого посещаемого в Сан-Франциско, был построен в этом году. Сегодня вечером он был до отказа заполнен празднично одетой публикой. Наряды дам украшали меха и разноцветные перья, на шеях и запястьях сверкали драгоценности. Чтобы не отставать от других, Хеллер надела изящное вечернее платье цвета розового коралла, а с ее шеи к самому лифу спускалось жемчужное ожерелье с коралловым медальоном.
Гордон Пирс явился в изящном черном фраке и накрахмаленной белой рубашке; его галстук был заколот роскошной бриллиантовой булавкой. Он тут же любезно представил Хеллер и Абигайль нескольким своим друзьям — членам Коммерческого совета и их женам.
Тем временем Хеллер не забывала делать наблюдения для своего дневника: манеры поведения, мода, наиболее примечательные темы бесед, которые могут быть важны для членов правления, приехавших в Сан-Франциско.
Наибольшей популярностью в этот вечер пользовался франко-прусский конфликт. Гордон рассказывал Абигайль об отношениях короля Пруссии и Бисмарка; Роберт Суэйн рассуждал по поводу того, действительно ли Наполеон III и его армия смогут одержать верх, если начнется война.
У Хеллер защекотало в носу, и она огляделась в поисках источника своего бедствия. Огромные корзины с розами, подвешенные к куполообразному потолку холла, навели ее на мысль о легендарных висячих садах Вавилона. Из-за того, что розы всегда вызывали у нее насморк, они не были самыми любимыми ее цветами, и теперь она могла только надеяться, что не задержится здесь слишком долго в ожидании начала представления.
Неожиданно Абигайль отошла от кружка увлеченных беседой дам и джентльменов и коснулась руки Хеллер.
— Взгляни, дорогая, это, случайно, не сеньор Монтаньос?
Хеллер оторвалась от поисков носового платка в сумочке, медленно подняла глаза, и тут же тревожные волны побежали по ее телу. Носовой платок был напрочь забыт, когда она увидела, что он направляется к ней. На Монтаньосе была черная накидка с красной атласной подкладкой, развевавшаяся при ходьбе; под ней виднелись великолепно скроенный фрак, белая шелковая рубашка и плотно облегающие черные брюки. Он шел широкой уверенной поступью; его глаза вспыхивали озорными искорками, как будто он читал ее мысли — те самые мысли, которые ни одна леди не позволила бы себе в подобных обстоятельствах.
Он был уже в нескольких метрах от нее, когда она, не выдержав, чихнула. Ее ленточки и блестки на платье подпрыгнули, словно все происходило в карете, наехавшей на кочку. В результате Хеллер снова пришлось продолжить поиски, как вдруг белый носовой платок взметнулся перед ней. Она приняла его без колебания и очень вовремя, так как тут же снова чихнула.
— Рад услужить вам, сеньорита.
Прошло несколько мгновений, прежде чем к Хеллер вернулась способность говорить.
— Спасибо. — Она изо всех сил старалась восстановить самообладание. — Какой сюрприз. Не думала, что увижу вас снова. — Она протянула руку в перчатке, но Монтаньос неожиданно повернулся и, нагнувшись, коснулся губами руки Абигайль.
— Сеньора Пейтон, позвольте спросить, как вам нравится пребывание в Сан-Франциско?
Хеллер осторожно опустила руку и спрятала ее в складках платья, в то время как Абигайль, сделав вид, что не заметила замешательства племянницы, ответила:
— Очень нравится, и, должна сказать, этот город отличается от моих прежних представлений о нем. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Да, отлично понимаю. Я сам приехал в Сан-Франциско после многих лет отсутствия. Здесь изменилось почти все — когда-то Фриско, как его называют местные жители, был немногим больше деревни…
— Мисс Пейтон, вы не представите меня вашему другу? — прервав беседу с Робертом Суэйном, обратился к девушке Гордон Пирс.
— Другу? — Хеллер смутилась. С какой стати Гордон предположил, что дон Рикардо ее друг? — Вы ошибаетесь, мы вовсе не друзья; просто мы встретились случайно в толпе, когда… — Она почувствовала, как Абигайль наступила ей на ногу, и тут же постаралась сгладить неловкость: — Прошу прощения. Пожалуйста, познакомьтесь: сеньор Монтаньос, а это мистер Гордон Пирс, член Коммерческого совета Сан-Франциско. Мистер Пирс был назначен нашим сопровождающим по городу.
- Предыдущая
- 10/64
- Следующая
