Ябеда - Хайес Саманта - Страница 5

• Предыдущая
• 5/82
• Следующая

Я выудила из кармана пятьдесят пенсов, опустила в прорезь и несколько минут вслушивалась в длинные гудки, затем дала отбой. Монета выпала. Не вешая трубку, я набрала номер без денег, на всякий случай.

— Все в порядке, мисс Джерард?

Проходивший мимо директор замедлил шаг. В тусклом свете его лицо казалось вырезанным из куска старого дерева. Вздрогнув, я сунула монетку в карман.

— Да, спасибо.

Но он уже шагал дальше.

На следующее утро за завтраком Эдам садится рядом со мной, остальные места за длинным общим столом заняты. Кивком здоровается со мной и со всеми, открывает ноутбук и принимается барабанить по клавиатуре, периодически впиваясь зубами в намазанный джемом тост. Затем просит женщину, которую я пока не знаю, передать чайник.

— Ну, как прошла первая ночь? — Эдам отрывает взгляд от экрана. Похоже, думать, печатать, есть и говорить одновременно — дело для него нехитрое.

Остальные коллеги ограничились лаконичным «здравствуйте» в мой адрес.

— Будили всего четыре раза. Три раза — горючие слезы, один раз рвота. — Я делаю большой глоток кофе.

Тост застывает на полпути ко рту Эдама, историк кладет его на тарелку и минуту-другую стучит по клавишам. Что там у него на экране, мне не видно. Лучи солнца, проникая сквозь мозаичные окна, подсвечивают его волосы радужными бликами.

— Не повезло, — замечает он, будто и не было никакой паузы.

— Да ничего страшного, — уклончиво отзываюсь я. По правде говоря, я так и так вряд ли заснула бы.

— Ну-с. — Эдам захлопывает ноутбук, берет чашку и поворачивается ко мне. — Что вам приготовил первый день в Роклиффе?

Хоть бы уж звонок прозвенел и разогнал всех по классам. Однако его акцент почему-то не дает мне покоя, никак не могу распознать.

— Надо посмотреть, все ли вещи девочки распаковали. Потом кровати, грязная одежда, косметика, фантики, салфетки и прочий девчачий хлам. Еще нужно проверить, нет ли наркотиков, разобрать потерянные в прошлом году вещи, проконтролировать, чтобы все пообедали — у меня есть список малоежек. Затем собрание обслуживающего персонала по поводу стирки и…

— Ясно, ясно! — смеется Эдам. — Вы определенно эксперт по этой части. Где, говорите, раньше работали?

Общий говор в столовой внезапно смолкает, словно ответ интересует всех.

— Фрэнки, вам нехорошо? — хмурится Эдам.

Я мотаю головой. В столовой снова поднимается гул.

— Голова что-то закружилась. (Так и есть.) Но уже прошло.

Я не хочу быть невежливой, но мечтаю, чтобы он ушел и занялся своими уроками, а я — своими делами.

Эдам по очереди перекидывает ноги через школьную скамью, со стуком ставит чашку на тарелку: до него дошло.

— Бог даст, еще увидимся. — Смерив меня взглядом, он направляется к двери, и спустя мгновение звенит звонок.

Я сижу неподвижно, а вокруг стучат по деревянному полу десятки каблуков, звук этот пробирает до мозга костей, воскрешает память. Суматошный топот учителей и школьников, переполох, которым строго по расписанию начинается каждый новый день, сотни юных жизней, которые кроят в этом здании, — все отбрасывает меня на целую жизнь назад. Туда, куда я не предполагала возвращаться.

Нина растушевала у Джози под глазом карандашную линию. Джози сердито зыркнула на мать:

— Хватит, а то опоздаю.

— Сейчас, только веки остались. — Нина глянула поверх очков и наложила дочке мерцающие тени. Потом поцеловала Джози в лоб. — Красавица!

— Ничего подобного!

Джози не кокетничала, она терпеть не могла комплиментов своей внешности.

— Иди, веселись, и чтоб никакого…

— …алкоголя, наркотиков и секса, так?

— Я собиралась сказать — никакого смывания в ванной моих усилий, но ничего этого тоже, юная леди. Когда мама Натали вас привезет?

— В двенадцать?

— В половине одиннадцатого, как договаривались. Я просто хотела убедиться, что ты помнишь. Вы же не заставите Лору ждать?

— Ну, мам!.. — Джози поправила ремень на бедрах, перекинула через плечо сумку и поцеловала мать.

— Ну, Джози!.. — с усмешкой передразнила Нина. — Беги, а то опоздаешь на свой концерт.

Джози выскочила было из спальни, но тут же вернулась к компьютеру, поерзала мышкой. Нина с порога успела заметить, как на экране что-то мелькнуло, и Джози, щелкнув клавишей, закрыла «окно».

— Что это было?

— Да так, дурацкая игра.

Джози бросила на мать взгляд, означавший, что если та вздумает углубиться в тему, то испортит прекрасное расположение духа, в котором обе пребывали после целого часа возни с одеждой и макияжем. Нина учла молчаливое предостережение и только оглянулась на компьютер, выходя из комнаты.

Со двора донесся нетерпеливый гудок.

— Папа уже в машине!

Джози застряла на пороге.

— Иди же! Он ждет. — Нина подтолкнула дочку за дверь. — Концерт тебе понравится.

Она коснулась головы Джози невесомым поцелуем и проводила взглядом двух самых дорогих ей людей.

Мика Кеннеди занесло в Нинину жизнь штормовым ветром.

Летом нежданный циклон перекрыл судоходные фарватеры в устье реки, бортовым машинам запретили въезд на высокие мосты. Струи теплого ливня стегали по стенкам студийного фургона, порывы ветра сотрясали его от колес до самой крыши. Грохот стоял такой, что приходилось орать во все горло, чтобы тебя услышали.

— Я почти закончила. — Нина легкими движениями прижимала губочку к щекам репортера. И жутко нервничала. До этого она видела его только по телевизору, а теперь, поди ж ты, кладет тон на его нос.

— Какого черта тратить время! — проворчал он далеко не таким приятным голосом, какой Нина привыкла слышать с экрана. — Все к дьяволу смоет, как только я шагну за дверь. Какому идиоту придет в голову торчать на улице в такую непогодь, не говоря уж о том, чтоб выйти в море?

— Один такой нашелся, и ты сейчас возьмешь у этого идиота интервью, — бросил помощник режиссера, защелкивая планшет. — Нина, у нас одна минута.

Нина кивнула и ускорила темп. После окончания колледжа это была ее первая настоящая работа. Во время учебы она пару недель проходила здесь практику и, получив диплом, подала заявление на постоянную работу сюда же, в новостную редакцию. Люди интересные, и пусть зарплата мизерная, зато Нина делала то, что ей нравилось больше всего и что у нее здорово получалось, — меняла людям внешность.

— Готово. — Нина захлопнула крышку на бутылочке с гримом. — Нет, погодите. — Она провела мягкой кисточкой по лбу раздраженного репортера. — Теперь все.

Дверь фургона отъехала в сторону, ворвавшийся внутрь ветер поднял мини-смерч. Репортера приняла в свои объятия съемочная группа, которой предстояло снять короткое интервью с человеком, несколькими часами ранее вытащившим из волн собаку. Он и сам едва не утонул, пришлось вызывать спасательный катер. Нина подумала, что собачьему спасителю тоже не помешало бы наложить грим — щеки у него были пунцовыми.

Она шагала за командой через автостоянку к краю пристани, спотыкаясь и качаясь под шквалистыми порывами ветра. Непромокаемая куртка вздувалась парусом, к груди Нина прижимала сумку с гримерскими принадлежностями. Хотя что в них проку при такой погоде? Команда взялась за дело, репортер расспрашивал бедового смельчака про его подвиг.

— Новостей не хватает, что ли? — Ветер отнес слова Нины, оставив на губах соленый привкус. — Я там подожду! — крикнула она, но никто не услышал: команда с кислыми лицами сражалась с непогодой.

Мечтая укрыться от нестерпимого ветра, она подошла к деревянному навесу с тремя стенами, что смотрел открытой стороной на море.

Внезапно несколько бумажных листов вылетело из-под навеса и закружилось вокруг ее ног, один мокрый лист солдатской крагой обернулся вокруг щиколотки.

— Ой-ой! — воскликнула Нина, глянув вниз. Серо-голубая краска измазала штанину ее черных рабочих брюк.

• Предыдущая
• 5/82
• Следующая