Самая темная ложь (ЛП) - Шоуолтер Джена - Страница 55

• Предыдущая
• 55/100
• Следующая

"Какая из них?" гладко спросил король.

Сколько же у него их было?

"Не Мнемозина," сказал Гидеон.

Пелена упала на черты Крона, омрачая его имоции. "И?"

"И она не пыталась играть с памятью Скарлет."

"И?" король спросил снова

"И мы не хотим поговорить с ней," резко ответил Гидеон.

Голова Крона склонилась на бок, как будто он изучал воина. "Она пришла ко мне. Сказала, что вы здесь. Пыталась убедить меня, что вы пришли чтобы убить меня, но она до сих пор не поняла, что ее трюки со мной не работают. Сейчас она заперлась в моих покоях пока я тут выясняю в какую игру она играет."

"Позволь мне помочь тебе с этим," решительно сказала Скарлет. У нее была парочка идей как получить информацию от ее тети. Иглы были включены. Также как и молотки.

Крон проигнорировал ее, опять. "Я хочу, чтобы Секркты допросил ее, но он занят в данный момент."

"И вы не ожидаете, что я достану его для вас?" спросил Гидеон через сжатые зубы.

" Я ожидаю, что ты вернешься в крепость и вызовешь меня, когда он вернется. Это плата за время, что вы провели в моем дворце."

Мускул дергался на челюсти Гидеона. Ее тоже. "Требование" Рэи для Скарлет заключалось в том, что она должна отговорить Гидеона от вызова Крона, когда Амун вернется, и она почти заревела в расстройстве. Если обнаружение Амуна было единственным путем для получения информации о Стиле, она не будет останавливать Гидеона. Не важно что она наобещала своей матери.

Не важно чего будет ей это стоить.

Она слышала истории о том, что случалось с теми, кто не выполнял свои обещания, данные богам, и те истории никогда хорошо не заканчивались. Лгун был всегда ослаблен, проклятий было куча и смерть была конечным результатом.

Умереть прежде чем обнять своего сына снова…черт, нет!

Возможно она могла бы вызвать Крона, подумала она затем и ухмыльнулась. Привет, лазейка. Ее ухмылка однако быстро погасла. Что если король проигнорирует ее? И что если ее обешание матери будет все еще считаться не выполненным?

"Тебе не хорошо?" прошептал Гидеон ей на ухо, привлекая ее внимание.

Ты в порядке, он имел в виду. "Я в порядке," ответила она. Ее невнимание должно быть взволновало его. "Спасибо."

"Если Мнемозина помогает Рее," продолжал Кронос, "она должна быть уничтожена. Если нет…" Он пожал плечами. "Я еще не устал от нее и способа, которым она досаждает моей жене. Поэтому, я не думаю, что позволю вам говорить с нею."

Скарлет боролась с желанием двинуться вперед и врезать кулаком по лицу Кроноса. Сломать его нос, его зубы, и двинуть коленом по его яйцам. Многократно

Гидеон, должно быть, уловил ход ее мыслей, потому что он схватил ее за руку и сжал. Чтобы успокоить ее?

"Не сомневайтесь," резко сказала она. "Я буду противостоять своей тете. И если она лгала о смерти моего сына, я убью ее, неважно, предавала ли она Вас или нет. Хотите ли Вы видеть ее живой или нет."

Кронос прищурился, смотря на нее впервые, с того момента как вошел в комнату. "Твой сын?" Его удивленный пристальный взгляд обратился к Гидеону. "О чем она говорит?"

"О Стиле, черт подери," кричала Скарлет. "О ребенке, которого я родила, когда мы были в заточении. Есть ли шанс, что он все еще жив?"

Тишина. Вязкая, нежелательная тишина, которая скользила через нее как змея, готовая укусить, отравить.

Затем, "Скарлет", сказал король, и его тон внезапно стал отвратительно нежным. "Мы были заперты в одной камере со времени твоего рождения, пока нам не удалось сбежать. Ты никогда не рождала. Ты никогда не была беременна."

Гидеон первый раз видел, чтобы Кронос проявил сострадание. И это он сделал по отношению к женщине, которую ненавидел… что ж, теперь Гидеон мог простить ему то, что он прежде угрожал Скарлет и всячески её игнорировал. И все же, Гидеону было жаль, что не было никакой нужды в таком сострадании.

Ты никогда не была беременна. Эти слова, хотя и были сказаны Скарлет, ранили Гидеона, и он знал. Знал. Это – правда. Кронос сказал только правду. Это означало только одно. Вмешались не в память Гидеона, а в память Скарлет.

Неудивительно, что Ложь любил ее так сильно, хотя и не был в состоянии сказать, говорила ли она правду. Она была живой неправдой, но не знала этого. У них никогда не было сына. Вероятно, они никогда не были женаты.

Какой отстой. Он привык думать о Скарлет, как о своей жене. Хотя, может они и поженились. В тайне, как она говорила. В конце концов, когда он в первый раз увидел ее, она сказала, что у них когда-то была свадьба, тогда в его мозгу словно вспышка возникло видение о ней, о них обоих, голых и занимающихся любовью. Он думал, что эти вспышки были воспоминания. И да, они могли бы ими быть.

Факт есть факт, он видел ее в своих снах. До того, как он встретил ее. Это должно было что-то означать. Не так ли?

Но вот Стил… у него не было никаких воспоминаний о сыне. Ни одного. Это, тоже, должно было что-то означать. И все же, он не должен был задаться вопросом о своих чувствах к мальчику. Теперь, когда ярость, вызванная предполагаемым обращением со Стилом, прошла, он понял, что в нем зажглась искра любви к мальчику. Он действительно оплакивал потерю своего ребенка.

И если он оплакивал его после того, как увидел всего один раз, тот единственный раз, который показала ему Скарлет, то насколько паршивей должно быть она себя чувствует?

Скарлет переводила пристальный взгляд с царя на Гидеона, от Гидеона к царю. Она непрерывно качала головой, дрожа и задыхаясь. Его сердце разрывалось в груди, ударяясь о ребра. Он очень не хотел видеть ее такой. Раздавленной и уязвимой.

– Вы ошиблись. Вы, должно быть, ошиблись. Я держала моего маленького мальчика на руках. Я любила его. – Последнее было сказано со злостью, как если царь посмел ей противоречить.

Нахмурившись, Кронос поднялся с кровати.

– Здесь слишком много глаз и ушей. – Он махнул рукой, и окружающее их просто исчезло, осталось только бесконечное пространство плотного, белого тумана. Воздух был прохладным, ароматным, со сладким запахом амброзии.

Гидеон глубоко вдохнул, наслаждаясь моментом спокойствия перед надвигающимся штормом. Туман рассеялся, и он видел, что они находились в сердце поля амброзии; высокие цветущие виноградные лозы поднимались с земли; розовые цветы тянулись к светящему солнцу.

Солнце. Светит. Он внимательно посмотрел на Скарлет. Он ожидал, что ее колени подогнутся, а глаза закроются, как в те моменты, когда сон забирал ее, но она оставалась стоять. Не засыпая. Даже не зевая. Как?

• Предыдущая
• 55/100
• Следующая