300 дней и вся оставшаяся жизнь - Волчок Ирина - Страница 33

• Предыдущая
• 33/50
• Следующая

Но Инночка уже вышла из кабинета, рассеяно улыбнулась, осмотрелась в поисках сумочки, подхватила ее, не глядя, и вышла.

В это утро Витка Инночку не ожидал. Не ожидал не только увидеть, но и вообще. Собственно, не стоило исключать даже возможность ее увольнения по собственному желанию. Он-то прекрасно помнил эту ее манеру разворачиваться на сто восемьдесят градусов и уходить, если ей что-то не по нутру, супротив характера, как бы выразилась его тетушка Полина Георгиевна.

А она пришла ему подарок возвращать. Подарок, который ей самой очень нравится, но в свете изменений, произошедших в их отношениях, по ее, Инночкиной вине, она считает непорядочным по отношению к нему… На этом месте она окончательно запуталась в «отношениях» и смущенно замолчала. Господи, да ни одной из его знакомых женщин не пришла бы в голову мысль вернуть подаренный бриллиант.

— Тебе же нравится эта безделушка? — спросил он.

— Кроме того, что меня просветили, сколько стоит дизайнерская вещь такого класса… Да, мне очень нравится.

— Ну, так и носи с удовольствием.

— Вит, ты же понимаешь, что мы останемся друзьями… Друзьями, и не больше…

— Я не понимаю, почему… Но понимаю, что ты так решила, а решений своих ты не меняешь. Я только не понимаю, зачем ты хочешь отдать мне вещь, которая нравится и принадлежит тебе. К тому же, эта штучка тебе очень идет.

— Ты правда на меня не злишься?

Она смотрела на него с такой надеждой, что он не решился расхохотаться. Или расплакаться, что в данный момент было бы для него одно и то же.

— Нет, Инка, я на тебя правда не злюсь.

Он хотел добавить: потому, что я тебя люблю, — но она уже встала, что бы уйти.

В жизни Инночки наступило странное, хрупкое состояние безвременья. Ничего не происходило. От подобного, еще год назад привычного состояния она уже успела отвыкнуть. Дом — работа — дом… Иногда еще магазин. Ничего не происходило.

В самом конце августа, с первой же в этом учебном году тренировки по карате Сашка вернулся на два часа позже и с гипсом на правой руке. Так в родную школу на День знаний и отправился: без стандартного пиджака, в белой рубахе с короткими рукавами и с гипсовыми латами, точнее, латой, от локтя и до самых кончиков пальцев. Естественно, гипс ему сразу же расписали: номерами телефонов, пожеланиями и даже стихами собственного сочинения. Американских фильмов насмотрелись, — констатировала бабушка Капитолина Ивановна, и Инночка была с ней целиком и полностью согласна. А перед этим ей приснился тот страшный сон. Или странный.

Писем от Генки не было. По большому счету, Инночка и не переживала по этому поводу: слишком часто писем подолгу не было и раньше: война, ваша светлость, большая игра, сегодня — удача, а завтра — дыра. Примерно так было у классика, Инночка перечитала еще полгода назад, после одного из Генкиных посланий.

На работе тоже было затишье, причем эмоциональное. А работы было столько, что едва справлялись: телефон, обычно вполне молчаливый, с самого начала осени взбесился и трезвонил по сто раз на дню. Вернувшиеся со своих Канар бизнесмены жаждали рекламы, буклетов и календариков, визиток и плакатов.

Голубев вел себя более, чем корректно: они даже пару раз выбирались в театр. Цветы при встрече, приложиться к ручке — вроде бы, как и раньше. Флер желания, исходивший от Витки раньше, Инночка и раньше не ощущала, а уж отсутствие этого флера не заметила и подавно. В его жизни происходили какие-то важные события, об этом она смутно догадывалась. Но он о них не говорил, а она не спрашивала.

Катька собралась замуж. По этому поводу их женсовет собрался в полном составе, но консенсуса они не достигли, мнения, как обычно разделились. Инночка и Томка считали, что Дима очень даже ничего, Фридка ехидничала, искала «гламурного подонка» в Димочке, что называется, днем с огнем. Естественно, не находила. «Он меня любит!», — кричала Катька, и ее правота была очевидна всем, включая и скептически настроенную Фриду.

Короче говоря, Инночка привыкла. Привыкла к спокойной жизни. Что напрасно привыкала — это выяснилось к концу октября.

Сам момент появления в конторе возмутителя спокойствия — неопрятной, крупной и безвкусно одетой женщины — Инночка пропустила. Что, в общем-то, не удивительно: мадам первым делом посетила приемную. Она поинтересовалась у Светочки, к кому ей получше обратиться на предмет материальной помощи. Секретарша удивленно подняла тщательно нарисованные брови: на материальную помощь могли претендовать только работники конторы.

— Работники мы! — с готовностью заверила посетительница. — А как же! Генки Воронцова я мать. Раненый он в госпитале лежит, поехать бы к нему, да денег нету у меня совсем. Это к начальнику или сразу в бухгалтерию? Подскажи, дочь, а?

Голова у Светочки работала всегда, а тут… Тут просто идиоткой надо быть непроходимой, чтобы не прочувствовать расклад. Вот он, богатый жених, на блюдечке с голубой каемочкой! Ну, Инночка, ну, разлучница…

— Так зачем вам, мамаша, бухгалтерия? Гена ваш с нашей Инной Алексеевной переписывается, она вам все и расскажет.

Светочка в своих предположениях не ошиблась: тетка громко пожелала немедленно видеть ту самую Алексеевну, с которой переписывается ее сын. За те две минуты, которые потребовались ничего не подозревающей Инночке, чтобы добраться до приемной, Генкина мамаша дошла до полной и ожидаемой кондиции. Сцена, произошедшая далее, вогнала бы в трепет сценариста самых мексиканских из всех мексиканских сериалов: слезы, пощечины, обвинения во всевозможных грехах… Участие всех сотрудников рекламно-полиграфического агентства «Абрис» обязательно… С помощью охранника Олежека мадам, наконец, удалось отправить восвояси. Отплакавшись, Инночка поняла, что нужно срочно ехать. Ехать в подмосковный Красногорск со штемпеля на конверте, ехать, чем быстрее — тем лучше, ехать прямо сейчас. Сколько ей может потребоваться денег? Вопрос совсем не простой: на дорогу туда и обратно, причем обратно — не одной, на, не дай бог, взятки, на — тем более, не дай бог! — инвалидную коляску, на одежду для него, он ведь в госпитале, а на улице октябрь…

Дома денег только на еду. До ближайшей зарплаты: Сашкин девятый класс неожиданно сильно распатронил их семейный бюджет. Славик что-то говорил о деньгах. Мол, они есть, скажи, когда понадобятся. Интересно, как она мотивирует необходимость финансовой поддержки со стороны бывшего мужа? Впрочем, какая разница… Инночка набрала номер конторы Славика:

— Привет, мне деньги нужны. Не знаю, сколько. Какая тебе разница, зачем? На нет и суда нет. Пока, Славик.

Инночка вдруг страшно, невыносимо устала. У кого можно взять денег? Много. Томка, конечно, друг хороший, но участковый терапевт. В кармане вошь на аркане… Фридка — поэтесса, нищета нищетой. Катька… Катька — да, но у человека через месяц свадьба, нелепо предполагать, что перед свадьбой лишние деньги бывают… Инночка снова заплакала. Заплакала от того, что мысли по поводу «у кого взять денег» кончились так стремительно. Она никогда ни у кого не занимала, и сейчас не представляла, к кому еще можно обратиться.

Витка, как обычно, появился бесшумно. Вопреки обыкновению, он не стал ждать, чтобы она сама прояснила ситуацию: Инночка плакала так горько…

— Боже мой, тебя так расстроил этот нелепый скандал? Ин, сумасшедших полно, что ты плачешь? Что случилось?

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Виталий Валентинович, я чувствую себя полной кретинкой… И сволочью по совместительству… Дай мне денег, мне очень нужны деньги.

— Да не вопрос! Сколько?

— Я не знаю. Много. Долларов пятьсот. А лучше — тысячу.

— А тогда ты плакать не будешь?

Это была настолько неожиданная формулировка, что Инночке даже удалось улыбнуться:

— Нет, не буду. Мне правда очень нужны деньги. Я не знаю, когда отдам.

Виталий достал бумажник и отсчитал тысячу долларов. Сколол оставшиеся купюры стильной серебряной скрепкой, небрежно сунул обратно и протянул отсчитанные деньги Инночке.

• Предыдущая
• 33/50
• Следующая