Будь моей и умри - Кин Дей - Страница 13

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая

Я снова взглянул на фото.

– И почему вдруг Лаура Джин решила, что сможет добиться успеха в кино?

Он покачал головой.

– Этого я не знаю. Но Лаура Джин настояла на том, чтобы мы переехали сюда. В первые месяцы она была безмерно счастлива. Зато в последнее время она часто и много плакала. Несомненно, потому что разбились ее мечты стать актрисой.

– А каково ваше финансовое положение?

– Простите, сэр?

– Вы вынуждены работать?

– Нет. У меня достаточно средств к жизни... Но если с Лаурой Джин действительно что-то случилось, то чего же мы сидим тут? Нужно что-то предпринять, – спохватился он.

– Все, что нужно предпринять, будет сделано, – сказал я. – А нам лишь остается надеяться на лучшее. До сих пор мы фактически еще не знаем, случилось ли вообще что-нибудь с вашей дочерью. Ведь не исключено, что она оставила машину, а сама сидит у подруги. А вы не знаете, у нее есть здесь, в Голливуде, приятель?

– Это щекотливый вопрос, – заметила миссис Эдвардс.

– Что вы имеете в виду?

Джонс откашлялся.

– Лаура Джин уже несколько месяцев встречалась с одним человеком. Но это было ее личное дело, и я не вмешивался. Но когда я однажды все-таки выразил желание познакомиться с ним, она сразу рассвирепела. Она заявила, что не может привести своего друга в эту... эту развалюху, как она заявила. Да, она, кажется, употребила именно это слово.

– И вы так и не познакомились с ним?

– Нет, сэр. Но я несколько раз говорил с ним по телефону, когда он хотел назначить свидание Лауре Джин. Один раз я даже видел его издали, когда он заезжал за ней на машине.

– Вы смогли бы описать этого человека?

– Высокий, темноволосый, с тоненькими усиками. На нем было светлое пальто спортивного покроя.

В Голливуде не пройдешь и десятка шагов, чтобы не встретить двадцать мужчин с такой внешностью.

– А какого он приблизительно возраста?

– Этого я сказать не могу, – ответил мистер Джонс. – Дело было вечером. И я смог увидеть его на какое-то мгновение.

Я попросил его одолжить мне фото Лауры Джин. Он не хотел расставаться именно с этой фотокарточкой и дал мне взамен другую, которая меня вполне устроила.

Сказав, что полиция еще даст знать о себе, я оставил его посреди комнаты – этого милого, беспомощного и старого джентльмена, который все еще продолжал держать в руке свою флейту.

Мне было уже давно пора ехать в контору и заняться своими каждодневными обязанностями. Но я этого не сделал. Мой нос уж слишком завяз в этом деле, от которого я, правда, не ожидал получить ни цента прибыли. Черт возьми, ну что ж, в таком случае я займусь им бесплатно!

Из головы никак не выходили два крика в ночи, которые последовали с промежутком в тридцать секунд. Если Стив Миллет действительно наскочил на нее с бешеной скоростью, то один крик был вполне естественным. Но почему через полминуты она вдруг снова закричала? Ведь полминуты – это очень долго!

За это время, пока я разговаривал со старым джентльменом, уже успело стемнеть. Я постоял у машины, раздумывая, что теперь предпринять. Потом я подъехал к ближайшей аптеке и позвонил Салли.

– К ужину я не вернусь, – сообщил я ей. – И когда вернусь, тоже не знаю, крошка.

– Все еще дело Миллета?

– Да.

Она помолчала. В телефонной трубке я слышал ее дыхание.

– Но у тебя все в порядке, Джонни?

– Конечно.

– И ты знаешь, что я тебя люблю больше всех на свете?

Я послал ей воздушный телефонный поцелуй и повесил трубку. Возвращаясь к машине, я закурил. И перед моими глазами возник канал на бульваре Сепульведа, освещенный ярким прожектором полицейской машины. Затем я услышал отчаянный крик девушки, а через тридцать секунд второй крик.

Я сел в машину и поехал в Сепульведу.

Рядом с каналом теперь стояло уже шесть полицейских машин. И несколько прожекторов освещали место происшествия. Трое полицейских стояли по щиколотку в воде и отгоняли любопытных, проезжавших мимо со скоростью улитки.

Я отыскал место для своей машины между полицейским автобусом и черным "бьюиком". Один из полицейских открыл было рот, чтобы прогнать нахала, но тут же узнал меня.

– Хэлло, Джонни!

На переднее стекло "бьюика" облокотился какой-то обрюзгший человек. В зубах у него была зажата сигара.

– Хэлло, Слэгл! – воскликнул он.

Это был Саул Блисс.

Он подошел ко мне и выпустил дым из уголков рта. Глаза его были ясные, лицо тщательно выбрито. Саул Блисс выглядел сейчас весьма значительно.

– Они с вами уже говорили? – спросил он.

– А кто должен был говорить со мной?

– Киностудия. Они звонили вам в течение часа.

– Меня не было в конторе.

Он посмотрел на свою влажную сигару и выбросил ее. Она описала дугу, брызнув снопом искр.

– Труп найден, – сказал Блисс. – Полиция нашла его.

Я глубоко вздохнул, чтобы освободиться от стеснения в груди. Я понимал, что теперь будет. А Блисс откусил кончик новой сигары.

– На основании ключа от машины, найденного в ее сумочке, полицейские сделали предварительное заключение, что речь идет о некой Лауре Джин Джонс, проживающей в Северном Голливуде на Сартилло-авеню. Отправляйтесь немедленно туда, Джонни, и выясните, как у этой семьи обстоит дело с финансами. Предложите им любую сумму. В разумных пределах. Иначе все может обернуться очень неприятным образом. Лейтенант Кинли добавил к своему заявлению о беспечной езде кое-что еще. А именно: ведение машины в нетрезвом состоянии и бегство с места происшествия после несчастного случая.

– Я только что побывал на Сартилло-авеню, 41638, – ответил я. – Мертвую девушку действительно звали Лаура Джин Джонс. Вся ее семья состоит из одного, достойного уважения старого отца. И хотя он не купается в деньгах, тем не менее я сильно сомневаюсь, что он позволит себя купить.

Блисс крутанул колесико платиновой зажигалки, и из нее выскочило голубое пламя.

– Я только думаю о благополучии всей кинопромышленности.

– Я уверен в этом.

Он остался у машины, а я направился к полицейским, оттесняющим любопытных. Среди других зевак я заметил высокого молодого человека с самокруткой в зубах. Он не спускал глаз со спин полицейских. На нем были поношенные голубые джинсы и потертая кожаная куртка. На ногах – высокие сапоги. Эти сапоги, а также шляпа резко отличались от всей остальной одежды – они были дорогими. Подбородок молодого человека имел весьма внушительные размеры. Должно быть, это был самый настоящий ковбой.

Капли падали с его широкополой шляпы и вскоре превратили его сигарету в бурые лохмотья. Я предложил ему свою из пачки.

– Благодарю вас, сэр.

С минуту мы наблюдали за всем, что творилось на канале.

– Вы что-нибудь понимаете в кинобизнесе? – спросил он потом. – Как лучше всего войти в контакт с людьми из кино?

Его слова меня разочаровали. Это кино мне уже поперек глотки встало. Со Стивом Миллетом было покончено – киностудия не продлит с ним контракта. Но из страха перед общественным мнением боссы были готовы нажать на все педали, чтобы оправдать Миллета. Саул Блисс и другие юристы киностудии должны будут доказать, что в этой машине находились двое других, в то время как сам Стив Миллет сидел у себя дома, попивая апельсиновый сок и читая "Хижину дяди Тома". Полиция, со своей стороны, конечно, тоже сделает все, чтобы добиться истины. Но если Блисс и его помощники достаточно хорошо продумают свое дело, то Мил-лет отделается лишь хлопком по спине. И тогда сможет планировать дальнейшие "несчастные случаи", снова пить виски и совращать следующие поколения хорошеньких, но тщеславных девушек.

– Нет, я работаю в универсальном магазине, – ответил я молодому человеку.

– Да я просто так спросил, – кивнул он.

Полицейские тем временем расступились, предоставляя санитарам забрать жертву. Сейчас трудно было сказать, во что была одета Лаура Джин. Самым подходящим было бы слово "материя", но и ее на теле девушки было совсем немного. Поисковые крюки причинили одежде много ущерба. Ее тело было удивительно тоненьким и белым, левая рука переломана в нескольких местах и странно вывернута. И хотя девушка лежала на животе, глаза ее смотрели прямо в небо. Одной туфельки тоже не хватало, но Лаура Джин умерла, продолжая сжимать в руке свою сумочку. Даже сейчас она была судорожно зажата в ее пальцах.

• Предыдущая
• 13/32
• Следующая