Майами, 69 - Кин Дей - Страница 27

• Предыдущая
• 27/53
• Следующая

А в стену стучала спинка кровати, на которой Рене с девушкой исполняли очередной “заезд”. Каждый раз, услышав голос его пьяной матери, они давились от смеха.

Это прекрасное время длилось два месяца, до тех пор, пока Алиса почему-то не стала его избегать. Как-то встретившись, они разговорились, и Рене предложил ей рассказать все своим родителям. Он надеялся, что, узнав об их отношениях, ее отец и мать согласятся на брак.

Но этого не произошло, и все его надежды заполучить себе богатую невесту мигом рухнули. Отец Алисы, человек весьма строгих нравов, настолько рассвирепел, что, обозвав парня грязным подонком и сексуально озабоченным мерзавцем, вытолкал его из своего дома. Вместо того чтобы дать разрешение на брак, он, чуть не стоя на коленях, стал умолять женщину-судью, которая вела дела несовершеннолетних, заняться Рене и осудить его на пожизненное заключение, чтобы гот уже больше никогда не портил девственниц.

Несколько дней после этого Рене пребывал в страхе за свою дальнейшую судьбу. Однако все для него закончилось благополучно. Судья, ознакомившись с делом, выслушала Алису, которая призналась ей, что половые отношения у нее с Рене начались но ее инициативе, и посчитала, что они оба одинаково виноваты.

Последний раз Рене видел Алису в зале суда, в тот день, когда ее родители уже решили отправить дочь в Швецию, где, насколько он знал, можно было спокойно сделать то, чего не дозволялось в Штатах. Парень слышал, как девушка кричала, что не хочет аборта, что любит Рене и намерена родить от него ребенка.

После того как родители увели Алису из зала, судья попросила Рене подняться и произнесла речь. Она пообещала, что, учитывая его юный возраст, приятную наружность, достаточно интеллигентный вид, а также тот факт, что он раскаивается в содеянном, приговор в отношении его будет вынесен не самый строгий.

Так оно и произошло — Рене приговорили к шести месяцам сельскохозяйственных работ. На ферме, куда он попал, работа была легкой, кормили хорошо, а в довершение ко всему старина Джо, руководивший фермой, имел молодую смазливую жену, которая явно скучала. Так что, когда у Рене закончился срок, он, слегка уставший от женских ласк, вышел на свободу.

Рене бросил дымящийся окурок на плиточное покрытие и придавил его мыском элегантного кожаного ботинка. Вспоминая свою связь с Алисой, он иногда задавался вопросом: а как бы повела себя женщина-судья, если бы знала до мельчайших подробностей, как протекала его сексуальная жизнь с Алисой? Испытала ли эта дама хоть когда-нибудь часть того наслаждения и страсти, которым они предавались?

В области секса у Рене были кое-какие познания. В свое время ему в руки попалась медицинская книга, в которой приводились приемы, широко используемые на Ближнем и Среднем Востоке. Эту книгу юноша приобрел в центре Акрона, в киоске, где продавались подержанные книги. Рене выложил за нее три доллара. Многие места в книге, которые его больше всего заинтересовали, парень сумел выучить наизусть. Из нее он узнал, что опиум или гашиш может вызвать у женщины влагалищное возбуждение и гиперемию матки, при этом происходит набухание клитора и появление страстного желания. Что в результате передозировки этих наркотиков она может прийти в состояние такого возбуждения, что начнет мастурбировать или тут же отдастся первому встречному мужчине.

Рене узнал, что в таких странах, как Индия и Пакистан, гашиш жуют или курят. Что из него также готовят средство маджун, которое усиливает половое влечение. Что маджун с добавлением в него препарата, получаемого из растений семейства пасленовых, выпускается под более прозаичным названием — “Дурман вонючий”. В книге говорилось, что мужчина, попробовав его, становится настоящим сатиром и до тридцати раз за двадцать четыре часа может заставить свою партнершу испытать оргазм.

Информация, содержавшаяся в книге, очень заинтересовала Рене. Тем более, что неподалеку жил знакомый фармацевт, делавший подпольные аборты. Поначалу он напрочь отказал Рене в просьбе, сказав, что таким грязным делом заниматься не станет. Свой отказ фармацевт мотивировал еще и тем, что для изготовления средства, вызывающего усиленное половое влечение, у него нет соответствующих ингредиентов, а достать их невозможно. Кроме того, он заявил, что испытывать действие препарата на девушках — это гнусно. Однако спустя некоторое время тот же фармацевт все же пообещал Рене сделать все, что в его силах. В свое время молодой парень оказал ему ряд услуг, и тот в какой-то мере считал себя обязанным ответить тем же. Когда возбуждающее средство было изготовлено, фармацевт посоветовал юноше начинять им шоколадные конфеты, вдавливая его в мягкую начинку. Рене помнил приятный вкус шоколада, который они с Алисой ели в тот вечер в машине. Правда, тогда он съел всего лишь пару-тройку конфет, в то время как девушка с огромным удовольствием умяла почти половину двухфунтовой коробки, преподнесенной ей Рене по случаю дня рождения.

Итак, три доллара он отдал за книгу, пять — за чау-мейн и кино, еще четыре — за коробку шоколадных конфет. Время, потраченное им на запихивание в них возбуждающего средства, не в счет, плюс еще шесть баксов за номер в мотеле, итого — восемнадцать долларов. Да, именно столько он потратил, чтобы соблазнить Алису.

В то время для него восемнадцать долларов была сумма внушительная, и Рене очень жалел, что родители Алисы отказались отдать за него свою дочь. А ведь он так рассчитывал с помощью этого брака поправить свое материальное положение!

Подавляя зевоту, Рене посмотрел на украшенный бриллиантами циферблат часов, которые для него из Акрона привезла Сью, поднялся и, замерев, уставился на вылезших из воды двух девочек-подростков. Он уже давно не спал с такими юными и был совсем не прочь заняться хотя бы одной из них. “Если я сейчас выберу верную тактику и не вспугну этих малышек, то завтра на дежурстве можно будет назначить встречу. Только одной или сразу обеим”, — подумал парень.

Он вставил в рот сигарету и тут вспомнил, что времени на заигрывание с девочками у него уже не осталось — надо было вести миссис Филлипс в “Шерри Фронтенак”. Перед тем как снова заняться с ним любовью, ей не терпелось потанцевать и немного выпить. Хорошего клиента нельзя заставлять ждать, — это было золотым правилом Рене — и особенно сейчас, когда Сью с ее бритым лобком, уже подсчитавшая, сколько ей может перепасть после развода с мужем, осталась в номере одна.

Что же касалось Рене, то он, со своей “приятной наружностью” и “интеллигентным видом”, всю жизнь работать спасателем не собирался. Ему уже стукнуло двадцать один, и пора было всерьез подумать о будущем.

Если этот залив когда-нибудь хоть как-то и назвали, то название его уже давно было забыто. Тому была причина — залив частично засыпали, и глубокие дренажные канавы, вырытые для осушения участков земли, на которых со временем проложили дороги, а богатые горожане воздвигли себе дома и построили увеселительные заведения для туристов, испещрили его берег. То, что еще совсем недавно было покрыто водой, стало твердью.

Вода в заливе стала илистой, и большая часть ее поверхности покрылась водяными гиацинтами. Теперь из густых камышей, которыми порос берег, доносились громкое кваканье лягушек, трели цикад и одиночные крики ночных птиц. Тучи насекомых, прорвавшись сквозь кроны кустарника, летели с берега на свет, лившийся из двух окон старого речного катера.

Само судно находилось в ужасающем состоянии. Жаркое солнце Флориды и дожди сначала вздули на его гниющей древесине и поржавевшем железе пузыри, а затем облупили краску. От рубки и труб не осталось и следа, а та малая часть бронзовой обшивки, что сохранилась на нем, стала черного цвета. Только два горевших в ночи окна да туго натянутый трос, который удерживал судно, свидетельствовали о том, что им еще кто-то пользуется.

Катер одиноко смотрелся с берега, на котором стояли заброшенные лодочные станции, увитые ползущими растениями, и собачьи конуры. Владельцы станций давно уже переехали на новое жилье, и деревянные постройки, оставленные ими, обветшали, покрылись мхом и теперь являли собой мрачную картину. И только узкая дорога, по которой проехала машина, где находились шофер, Кара и Мэллоу, да телефонные и электрические провода связывали обитателей катера с остальным миром.

• Предыдущая
• 27/53
• Следующая