Моя плоть сладка - Кин Дей - Страница 16

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая

Коннорс взял ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.

– Послушай, Элеана, дорогая...

Ее глаза были совершенно серыми.

– Но почему я должна губить свою жизнь с тобой, когда я могу выйти замуж за деньги Лаутенбаха?

– Ты, может быть, беременна...

– Этот риск я возьму на себя.

– И потом, ты не любишь Лаутенбаха...

Элеана попыталась оттолкнуть его.

– В этом предполагаемом браке речь идет не о любви. Я говорила уже тебе об этом, это вопрос деловой. Ни за что на свете, слышишь, я не буду всю жизнь учительницей!

– Тогда выходи за меня замуж, – предложил Коннорс, – и я обещаю тебе, любовь моя, что в один прекрасный день стану знаменитым.

Элеане захотелось его уязвить.

– Во всяком случае, не благодаря этим произведениям, которые ты написал при мне.

– Тем не менее, ты сохранила второй экземпляр.

– Я объяснила тебе, почему это сделала.

Коннорс, преодолевая ее сопротивление, попытался поцеловать Элеану.

– Любовь моя, прошу тебя, дорогая...

Элеана изо всех сил стала вырываться из его объятий, стуча кулачком по его груди.

– Оставь меня в покое! Не трогай меня! Никогда больше не трогай меня своими лапами!

Шофер остановил машину возле тротуара, вышел из машины и открыл дверцу.

– Что происходит, мисс? Этот тип позволяет себе лишнее?

Элеана так плотно сжала губы, что они превратились в одну тонкую линию. Затем, поразмыслив, она ответила:

– Да!

– Ну, это весьма сильно сказано! – воскликнул Коннорс. – Мне бы очень хотелось знать, как можно позволить себе лишнее с девочкой, с которой ты спал в течение пятнадцати дней!

– Без грубостей, – холодно парировал шофер. – Тебе, такому грубияну, должно быть стыдно так обращаться с очаровательной малышкой. – Он повернулся к Элеане. – Мисс, если вы хотите, я выкину его из машины.

– Окажите любезность!

Шофер потянул Коннорса за рукав и предложил вылезти из такси.

– Слышал, что сказала мисс? А ну, вытряхивайся!

Коннорс решил, что драться не стоит, и вышел из машины.

– О'кей! Прощай, Элеана!

– Прощай, Эд! – донесся до него голос Элеаны из темноты такси.

Не оглядываясь, Коннорс зашагал назад. Ему показалось, что Элеана начала плакать, но он сомневался в этом. Сейчас он предпочел бы оказаться на два метра под землей.

Коридорный открыл окно и, несмотря на высокий этаж, на котором находилась его комната, до Коннорса донесся уличный шум Нью-Йорка. Слышалось глухое ворчание моторов, звуки клаксонов и свистки полицейских. В соседнем помещении какой-то рабочий орудовал пневматическим молотком. Гармонии в этом шуме не чувствовалось, каждый звук в общем гаме имел свой источник, свое название и право на существование в этом гигантском городе.

Когда коридорный вышел, Коннорс позвонил в контору Шада Шейфера.

– Алло, Шад! Говорит Эд, – начал он. – Я благополучно вернулся. С Мексикой покончено.

Шад казался больше удивленным, чем обрадованным.

– Эд, откуда ты звонишь?

– Я в номере тысяча пятьсот двенадцать в "Клермане". И послушай, Шад, я решил окончательно отказаться от пробы своих сил в настоящей литературе. Чтобы покончить с этим, сознаюсь – я очнулся и понял, что я – стукач на машинке. Ну, так вот, стукачом я и останусь. Убили человека – это моя тема, и я думаю, что никогда не сменю ее.

Коннорс ждал, что Шад начнет смеяться, но вместо этого тот спросил:

– Ты серьезно? Я бы на твоем месте так не говорил!

– Что ты хочешь сказать этим "на твоем месте"?

– Я хочу сказать, что продал твой роман. Тот, от которого отказалась "Ивнинг Пост".

– Кому?

– "Таннер Пресс". Они хотят издать его отдельной книгой.

Коннорс переваривал новость. Случившееся было столь же прекрасным, как и продажа вещи в большой популярный журнал. В течение последних пяти лет "Таннер Пресс" не издал ни одной книги, которая не разошлась бы огромными тиражами по библиотекам и по Голливуду раньше, чем высохла краска на последнем экземпляре.

– Ты – мой брат, Шад, – тихо произнес Эд.

Тот, казалось, не был очень уж воодушевлен.

– Так ты в номере тысяча пятьсот двенадцать?

– Да.

– Тогда жди, я сейчас приеду.

Положив трубку, Коннорс прошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. В течение многих лет он уверял себя, что может писать не только детективные романы или ковбойские истории.

Теперь он получил вещественное доказательство своего таланта – "Таннер Пресс" издает его книгу. Он сразу попал в число избранных; теперь Эд Коннорс настоящий писатель. А вместе с тем, с того времени, как он последний раз звонил Шаду, в нем ничего не изменилось. Его волосы были по-прежнему с проседью, лицо в морщинах, которые образовались за часы глубокого внутреннего напряжения работы за машинкой с четырьмя пачками сигарет в сутки и невероятным количеством кофе. Путешествие под солнцем Мексики сделало его кожу на лице загорелой. Но в глазах все еще стояла Элеана.

Что ж, теперь всегда будет она? Да, у него произошло приключение с нимфой с зелеными глазами или с любвеобильной вакханкой, не все ли равно, как ее называть? Как называют таких женщин? Он обойдется без нее. Когда его книгу продадут в Голливуде, где королевы красоты встречаются также часто, как и пальмы, он позабудет Элеану. Но позабудет ли? Не прячет ли он от себя правду? А правда заключается в том, что он влюблен в девушку с большими глазами.

Обычно Шад не имел обыкновения извергать проклятия, но теперь это желание у него неожиданно появилось.

– Черт возьми, Эд! Как тебя угораздило попасть в эту проклятую историю?

С портфелем под мышкой его литературный агент стоял, прислонившись спиной к двери, и дышал так, будто бегом взбежал по лестнице на пятнадцатый этаж.

– Какая муха тебя укусила? – поинтересовался Коннорс.

– Этот тип, которого убили... Сезар А. Санчес... И этот мексиканский генерал, которого ты застрелил... – Швырнув на кровать портфель, Шад налил себе холодной воды. – Я потратил десять лет жизни, чтобы создать тебе имя. Я пасу тебя, как родная мать, во время твоих неудач и приступов отвращения к работе. И теперь, когда наконец наступило время, когда можно получить настоящие деньги, как раз в тот момент, когда я прекрасно устроил твою первую большую книгу, когда мы наконец приблизились к стране сокровищ, тебя угораздило попасть в это осиное гнездо. – Он проглотил ледяную воду. – Что произошло с тобой в Мексике?

Коннорс почувствовал ледяной комок внизу живота. Время его не вылечило. Шад уселся рядом с ним на кровати и положил руку Эду на колено.

– Ну, старина, расскажи, как все это произошло как раз в тот момент, когда я так доволен нами обоими! Именно сейчас, когда я похвалил себя за то, что верил в тебя все эти годы, этот тип вошел в мою комнату...

– Какой тип?

– Какой-то инспектор из прокуратуры. Он спросил меня, знаю ли я, где ты находишься. Сначала я подумал, что это налоговый инспектор, собирающийся освежевать тебя. Я стал объяснять ему, что в прошлом у тебя были маленькие заработки и что ты отправился в Мексику писать серьезный роман. Тогда он представился и объяснил, почему он хочет тебя видеть.

– Вспомни поточнее, что он сказал? – забеспокоился Коннорс. – И что хочет от меня прокуратура?

Шад закурил сигарету и протянул пачку Коннорсу.

– Полиция Урапана, это, кажется, один из городов Мексики, обвиняет тебя в убийстве Санчеса. Кроме того, ты еще обвиняешься в нанесении побоев, в ранении и в покушении на жизнь генеральской персоны Эстебана.

Значит, выскочить из этой истории Коннорсу не удалось.

– Это еще не все, – продолжал Шейфер. – Он просил полицию Нью-Йорка арестовать тебя, и, как только ты окажешься в камере, мексиканская полиция пришлет своего специального прокурора со всеми необходимыми документами для выдачи тебя как преступника.

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая