Первый день - Леви Марк - Страница 34

• Предыдущая
• 34/83
• Следующая

Париж

Кейра попросила Жанну помочь ей уложить чемодан.

— А я не хочу, чтобы ты уезжала!

— Жанна, я же опоздаю на самолет, поторопись, сейчас неподходящее время для таких разговоров.

Второпях выскочив из дома, они погрузились в такси и поехали в Орли. Жанна не произнесла ни слова.

— Ты так и будешь дуться до самого моего отъезда?

— А я не дуюсь. Мне грустно, вот и все, — проворчала Жанна.

— Обещаю, я буду тебе регулярно звонить.

— Как же, как же, обещание гасконца! Очутившись там, ты вмиг забудешь обо всем, кроме работы. Ты же сама мне сто раз повторяла, что там нет телефона, что не ловит мобильный…

— То, что гасконцы не держат обещание, никем не доказано.

— Жером был гасконец!

— Жанна, последние месяцы были такие чудесные! Если бы не ты, ничего бы у меня не получилось. За эту поездку я должна благодарить только тебя, ты…

— Знаю: дура, которую ты ни на кого не променяешь. Тем не менее тебе больше нравится проводить время со скелетами в долине Омо, предпочитая их компанию обществу твоей якобы незаменимой сестры. Да, v я действительно клиническая идиотка! Я же сама себе поклялась не устраивать тебе сцену перед отъездом; сидя у себя в комнате, я тысячу раз повторяла про себя те добрые слова, что хотела бы тебе сказать. Кейра внимательно посмотрела на сестру:

— Что с тобой?

— Ничего, просто хочу напоследок запомнить твою сердитую физиономию, у меня ведь теперь долго не будет возможности ею любоваться.

— Жанна, прекрати, ну что ты нагоняешь тоску? Лучше как-нибудь приезжай ко мне.

— Я и так еле свожу концы с концами, а когда заговорю с моим банкиром о небольшом путешествии в Эфиопию, думаю, он придет в полный восторг. Кстати, куда ты дела свой кулон?

Кейра провела рукой по шее:

— Это долгая история.

— Я готова, слушаю.

— Я случайно встретила в Лондоне старого знакомого.

— И отдала ему свое украшение, которым так дорожила?

— Я же тебе сказала, Жанна, это долгая история.

— Как его зовут?

— Эдриен.

— Ты вместе с ним ездила к папе?

— Нет, конечно нет.

— Маленькое замечание: если ты выбросишь из головы Макса благодаря этому таинственному Эдриену, — благослови его Господь.

— Что ты имеешь против Макса?

— Ничего!

Кейра внимательно посмотрела на сестру.

— «Ничего» или как раз «чего»? — спросила она.

Жанна не ответила.

— Да, я круглая дура, — вздохнула Кейра. — «С тех пор как вы расстались, я ничего не знала о Максе», «Макс долго не мог прийти в себя, не стоит бередить старые раны, а то вдруг ты скоро опять уедешь», «Мне, наверное, не следовало тебе этого говорить, но Макс тоже был на этом ужине» — и тому подобное. Да ты от него без ума!

— Полный бред!

— Жанна, посмотри мне в глаза!

— Ну чего ты от меня хочешь? Признания в том, что я одинока, до такой степени одинока, что по уши влюбилась в бывшего бой-френда младшей сестры? Я даже не знаю, в него я влюблена или в ту пару, которую вы с ним составляли, или даже просто в идею влюбленной пары!

— Макс в твоем полном распоряжении, милая моя Жанна, только потом не разочаруйся, это не лучший вариант!

Жанна проводила сестру до стойки регистрации. Когда язык транспортера жадно слизнул чемоданы Кейры и уволок их в пасть багажного отделения, они отправились вдвоем выпить чашечку кофе на прощанье. У Жанны горло перехватило от тоски, да и Кейра чувствовала себя не лучше. Они держались за руки и молчали, погрузившись каждая в свои мысли. Они расстались у зоны паспортного контроля. Жанна обняла Кейру и расплакалась.

— Я тебе обещаю: буду звонить каждую неделю, — проговорила Кейра сквозь слезы.

— Ты не сдержишь обещания, но я тебе напишу, и ты тоже мне пиши. Мы будем друг другу рассказывать о том, как проходят наши дни. Твои письма будут длинными-предлинными, на много страниц, а мои уложатся в несколько строк — мне-то рассказывать не о чем. Ты пришлешь мне фотографии твоей волшебной реки, а я тебе — открытки с изображением метро. Я тебя очень люблю, сестренка, береги себя и возвращайся ко мне поскорей.

Кейра, пятясь, пошла дальше и сунула паспорт полицейскому, сидевшему за стеклом. Пройдя зону паспортного контроля, она обернулась, чтобы последний раз помахать сестре, но Жанна уже ушла.

Случаются дни, когда не происходит ничего особенного, но на тебя вдруг накатывает волна тоски и такое чувство одиночества, что потом ты долго не можешь его забыть.

Афины

Порт Пирей в конце дня напоминал улей. Пассажиры, выгрузившись из автобусов и такси, отправлялись на причалы. Ветер гремел якорными цепями, задавая ритм плавно причаливавшим и отплывавшим судам. Паром, ходивший между Пиреем и островом Гидра, вышел на морской простор. Тихо вздымались волны; я сидел на носу и смотрел на горизонт; несмотря на мои греческие корни, я никогда не хотел стать моряком.

Гидра — остров, не тронутый временем, там существует только два способа передвижения: пешком или верхом на осле. На склоне горы, над маленьким рыболовецким портом, притулились деревенские домики. К ним вели узкие крутые улочки. Чужаки здесь появлялись только в туристический сезон, остальные хорошо знали друг друга, и, сходя с парома, ты непременно встречал знакомого: его лицо озарялось улыбкой, он сжимал тебя в объятиях и радостно кричал во всю мочь, что ты наконец вернулся в родные края. Главной задачей для меня было добраться до дома моего детства незамеченным, чтобы слух о моем приезде не опередил меня, пока я поднимаюсь вверх по склону. Даже не знаю, почему мне вдруг захотелось сделать матери такой сюрприз. Может, потому, что в ее лаконичном послании услышал если не зов, то по меньшей мере упрек.

Старик Калибанос, владелец нескольких ослов, с радостью одолжил мне одного из своих серых красавцев. В это трудно поверить, но на Гидре есть два вида ослов: те, что шагают медленно и степенно, и те, что бегут резвой рысцой. Вторые ценятся вдвое выше первых — правда, сесть на них гораздо труднее. У каждого осла свой характер, и, если вы хотите, чтобы он вез вас в нужном направлении, вам следует найти с ним общий язык.

— Только не давай ему потачки, — напутствовал меня Калибанос. — Он хоть и умеет быстро бегать, но по натуре лодырь и дармоед. На подъезде к дому твоей матери есть поворот, так вот, когда доберешься до него, потяни уздечку влево, а не то он сожрет, цветы на стене у моей двоюродной сестры, и тогда хлопот не оберешься.

Я пообещал, что сделаю все, как надо, а Калибанос взял на себя заботы о моем багаже, пообещав доставить его чуть позже в целости и сохранности. Он постучал по своим часам и заметил, что, по его мнению, на дорогу у меня осталось не более пятнадцати минут: к этому моменту матери уже могут сообщить о моем приезде.

— Тебе еще повезло, что у тетки телефон сломался!

Тетя Элена — хозяйка небольшого магазинчика в порту, она продает открытки и сувениры, болтает без умолку, как правило, ни о чем, но у нее самый заразительный смех из тех, что мне доводилось слышать, а смеется она не переставая.

Я немедленно тронулся в путь и почувствовал, как ко мне возвращается детство. Не могу сказать, что я восседал в седле гордо и величаво, поскольку осел мой не слишком изящно раскачивал задом, однако я ехал довольно быстро, и красота родных мест завораживала меня, как всегда. Я вырос не на Гидре, ведь родился я в Лондоне и всегда там жил, но на каждые каникулы мы возвращались в семейное гнездо моей матери, а потом, после смерти отца, она окончательно поселилась в этом доме.

Мое имя Эдриен, но здесь меня всегда звали Адрианос.

Аддис-Абеба

Самолет совершил посадку в аэропорту Боле и выгрузил пассажиров у раскаленного на солнце новенького терминала, которым гордилась вся столица. Кейра и ее команда просидели здесь несколько долгих часов, пока их оборудование проходило таможню. Их ждали три микроавтобуса. Координатор, с которым Кейра связалась еще в начале недели, сделал все, как обещал. В два микроавтобуса водители погрузили ящики, палатки и вещи, в третьем разместилась команда. Чихнув, завелись моторы, с легким скрежетом включилась первая передача, и безумная эпопея началась. Они проехали мимо площади, посвященной китайско-африканскому сотрудничеству, и здания центрального вокзала Аддис-Абебы, украшенного скульптурным изображением красного китайского флага и пятиконечной звезды, затем три микроавтобуса выехали на главную магистраль, пересекающую город с востока на запад. В плотном потоке машины двигались медленно, утомленные члены экспедиции, безучастные к царившему вокруг хаосу, вскоре заснули и на миг пробуждались только тогда, когда колесо попадало в глубокую выбоину.

• Предыдущая
• 34/83
• Следующая