Пропала стриптизерша - Кин Дей - Страница 12

• Предыдущая
• 12/35
• Следующая

— Если каким-то образом подтвердится то, что тебе сказала Пегги, он человек конченый — и как профессионал, и как политик.

Инспектор Гарсия открыл дверь.

— Ладно, Харт, пошли.

Харт прошел через дверь в кабинет и уселся на стул, указанный Гарсией. Генеральный прокурор штата, Мэнсон, почти ровесник Харта, перелистывал в папке какие-то бумажки. И оторвал от них взгляд, когда Харт сел.

— Каким, по словам покойной, именем воспользовалась Бонни в Энсенаде?

— Сеньора Альвередо Монтес.

Мэнсон нашел запись, которая ему была нужна.

— Именно это имя я никак не мог вспомнить. — Он вздохнул и положил папку на стол. — Если вам интересно знать, мистер Харт, то несколько часов назад мы связались с полицейским участком в Энсенаде и нам только что сообщили, что на ту приблизительную дату, что вы указали, ни в одном отеле Энсенады не было зарегистрировано женщины под таким именем.

Харт не придумал в ответ ничего умного, поэтому ограничился молчанием.

Мэнсон продолжал:

— Пожалуйста, поймите меня правильно. Мы не пытаемся обелить себя. Наш долг состоит не только в наказании виновного, но и в защите невиновных. И для этого мы воспользуемся всеми доступными нам средствами, чтобы установить, существует ли эта женщина вообще.

— Не сомневаюсь, — сказал Харт. Мэнсон опять взял папку.

— Но, положим, мы установим, что убитая действительно видела женщину, которая была очень похожа на покойную миссис Диринг. Я лично считаю, что она видела лишь похожую на нее женщину. Вы же сами участвовали в разбирательстве этого дела в течение семи недель и сами, наряду с остальными одиннадцатью присяжными, сочли, что Бонни Темпест мертва, что покинуть каюту она могла лишь через иллюминатор, да и то если Коттон намеренно избавился от ее мертвого тела. Вы ведь отбросили фантастическое предположение, что Бонни по своей воле вылезла через иллюминатор и проплыла милю по бушующему морю до берега.

— Это точно, — согласился Харт.

— А теперь, мистер Харт, — сказал Мэнсон, — боюсь, вам придется пройти всю процедуру расследования. Не думаю, что Большое жюри поверит вашему рассказу. — Он на минуту замолк, изучающе посмотрел Харту в лицо, а потом продолжил: — Но я верю вам. В вашем бизнесе вам необходимо знать лекарства и их химическое воздействие. В моем — знать людей. Вы родились в этом городе. Вы прожили здесь всю свою жизнь. Проверив, мы не нашли за вами никаких серьезных правонарушений — кроме нескольких незначительных, касающихся правил дорожного движения. Вы состоятельный человек с определенным положением в обществе, гражданский лидер, можно сказать. И, будучи мужчиной, я могу понять, почему вы остались наедине с молоденькой женщиной, как вы и признаете, с этой мисс Пегги Джоунс, то есть миссис Гарри Коттон. Я не могу поверить, что это вы ее убили.

— Я и не убивал, — вставил Харт. — После того как она поведала мне обо всем, я позвонил Бену Саттону, а когда вернулся, она уже отрубилась…

— Знаю, — прервал его Мэнсон. — Мы уже слышали об этом пятьдесят раз. И если вы говорите правду, а я на мгновение вам поверю, то за время вашего отсутствия некто неизвестный вошел в дверь, которую вы оставили на предохранителе, и убил миссис Коттон, удушив ее.

Келли прикурил очередную сигарету от еще дымящегося окурка.

— Итак, в какое положение это утверждение ставит моего клиента, господин генеральный прокурор?

Мэнсон внимательно посмотрел на адвоката:

— Если я предъявлю вашему клиенту любое другое обвинение, а не обвинение в убийстве, полагаю, вы подразумеваете залог?

— Не подразумеваю. Все уже оформлено. И судья готов подписать.

— А если я посажу Харта по подозрению в убийстве?

— Вы только что сами сказали, что не думаете, что это он убил девушку.

— Да, думаю.

Келли предложил выход:

— Тогда почему бы вам не освободить его под залог, как вполне благонадежного бизнесмена? Или под мое поручительство, если вам это больше нравится. Я дам вам слово, что, когда Большое жюри вызовет Харта, я препровожу его туда при первом же уведомлении.

Мэнсон немного подумал, потом кивнул:

— В этом случае, принимая во внимание ваше положение в обществе и положение Харта, я намерен поступить следующим образом, адвокат. До того момента как Большое жюри вынесет или не вынесет обвинения, я передам мистера Харта под ваше попечительство.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Харт. — Уверяю вас, я не собираюсь уезжать или бежать из города с полумиллионным счетом в кармане.

— Принимаю ваше заявление к сведению, — сухо ответил Мэнсон и кивнул Гарсии: — Можете вернуть мистеру Харту его личные вещи, инспектор.

Гарсия вытащил из кармана коричневый конверт из оберточной бумаги и вручил его Харту. Надевая часы и раскладывая по карманам авторучку, бумажник и ключи, Харт осведомился:

— Это значит, что я свободен?

— Пока.

Харт распрямился.

— Могу ли я обратиться к вам с необычной просьбой?

— Какой?

— Нельзя ли мне переговорить с Коттоном? Не обязательно наедине. Со мной может остаться инспектор Гарсия.

— Ас какой целью вы намерены переговорить с Коттоном?

— Точно еще не знаю. Полагаю… надеюсь, что он сможет мне что-нибудь сказать, что позднее поможет мне, если и мне придется предстать перед судом.

— Что, например?

— Например, он, возможно, знает, у кого была причина следить за мной и Пегги до самой ее квартиры, у кого был мотив ее убить.

Инспектор Гарсия запротестовал:

— Ах, оставьте! Это обычные вещи!

Мэнсон пожал плечами:

— А я согласен. Поэтому разрешите ему переговорить с Коттоном, инспектор. При условии, что вы пойдете с ним вместе.

Харт подождал Келли в коридоре перед кабинетом, пока инспектор делал все необходимые приготовления, чтобы Коттона привели из тюремной камеры в один из кабинетов для допроса.

— Как ты думаешь, почему он меня не посадил? — спросил Харт у Келли.

Келли пожал плечами:

— Ты же слышал, что он говорил. Лично я считаю, что фантастическая история, которую тебе поведала Пегги, заставила его засомневаться, уж не приговорил ли он к смерти невинного человека. И полагаю, он надеется, что, если и была совершена ошибка, ты поможешь ему отстирать его грязное белье.

— Каким образом?

— Позволив убить себя. Подумай сам. Если Бонни чудом осталась жива, а Пегги убита из-за того, что она знала об этом, самое лучшее для убийцы сейчас прикончить и тебя. А Мэнсон считает, что схватит его на месте преступления и все выйдут сухими из воды.

— За исключением меня.

— За исключением тебя.

Инспектор Гарсия выглянул из кабинета и сообщил:

— Его уже ведут сюда!

Несмотря на то, что Харт видел Коттона ежедневно в течение семи недель, он едва узнал юношу. Теперь, когда тот был приговорен к смертной казни, его внешность изменилась за одну ночь: казалось, он как-то весь съежился. Взгляд был мертвым, глаза глубоко запали. Передвигался он словно старик.

— Я вас узнаю! — сказал он Харту, подняв на него взгляд. — Вы были одним из присяжных.

— Верно, — кивнул Харт.

Коттон открыл было рот, чтобы разразиться ругательствами, но у него не хватило на это сил.

— О'кей. Итак, вы сочли меня виновным, — выдавил он наконец из себя. — Вам доставляет удовольствие прийти сюда, чтобы ворошить старое? “Виновен в убийстве первой степени”. Разве не такой вердикт вынесли двенадцать присяжных и вы в том числе?

— Это ты убил Бонни, Гарри? — спросил спокойно Харт. — Не для протокола. Тебе ведь уже хуже не будет.

Коттон долго молчал, а потом сказал:

— Я не знаю. Не думаю. Мне кажется, что независимо от степени опьянения такое забыть нельзя. Если бы я не взял эти проклятые бриллианты, у вас в руках не было бы даже мотива преступления. — Он покачал головой, повторив: — Нет, не было. Хотя мне теперь и все равно, но я не верю, что убил ее.

— Твоя жена Пегги тоже не верила, — сказал Харт. — Во всяком случае, вчера она сказала мне, что ты просто не мог убить Бонни.

• Предыдущая
• 12/35
• Следующая