Принцесса и воин - Фоули Гэлен - Страница 14

• Предыдущая
• 14/67
• Следующая

Может быть, в эту темную ночь им обоим отчаянно требовалось простое человеческое общение.

– Теперь, кажется, все готово, – сказал Гейбриел и, как положено джентльмену, отодвинул для нее стул, – Гм-м, кажется, чего-то не хватает, – пробормотал он и, подойдя к застекленному шкафчику, достал с верхней полки бутылку вина.

Налив вино в бокалы, он наконец уселся напротив, взял свой бокал и приветственно поднял, словно произнося тост в ее честь.

Она улыбнулась и чуточку покраснела. Ей почему-то казалось, что в этом безмолвном тосте закаленного в боях солдата больше искренности, чем в цветистом красноречии сотни льстивых придворных.

Она подняла свой бокал, легонько прикоснулась им к его бокалу и прошептала:

– Благодарю.

– Это тебе спасибо, – сказал он в ответ.

– За что? За то, что накрыла стол?

– За то, что даешь одному болвану еще один шанс.

Она фыркнула, услышав столь самоуничижительную оценку.

– Твое здоровье.

Он усмехнулся, отхлебнул глоток белого вина и начал есть.

София с бокалом в руке ждала, пока он попробует рагу первым. С тех пор как отравили отца, ее мать, королева Теодора, приказала ей и всем ее братьям заставлять специальных королевских дегустаторов пробовать каждое блюдо, которое подают им на стол. И теперь София, даже не думая об этом, ждала, наблюдая за ним.

– Что же ты не ешь? – спросил Гейбриел, заметив, что она медлит. – Мне показалось, будто ты говорила, что голодна.

Она удивленно поморгала глазами, только сейчас заметив, что по привычке ждет, когда он отведает блюда. Она чуть не расхохоталась над собой, но вовремя остановилась, одарила его теплой улыбкой и принялась за еду. В конце концов кому придет в голову травить бедную цыганочку?

– Очень вкусно, – заметил Гейбриел, с аппетитом поглощая рагу.

София смотрела на него, радуясь тому, что ему нравится пища, которую она помогала готовить. Она еще никогда ни для кого не готовила еду. Наблюдая за ним, она вдруг подумала, что роль наследной принцессы в большей степени, чем она сознавала, изолирует ее от простых радостей жизни.

Сочувствие к нему отбило у нее охоту задавать вопросы о его военной карьере, на которые ей хотелось получить ответы с тех пор, как она заглянула в его дорожный сундук. Он сам сказал ей, что, если она вернется, он позволит ей спрашивать все, что захочет, но сейчас ей было хорошо просто ужинать с ним в дружеском молчании.

Она даже не заметила, что то и дело посматривает на него, пока он сам не сказал ей об этом.

– София, – медленно произнес он, – тебе кто-нибудь говорил, что ты слишком худая?

– Вовсе нет.

Он бросил ей булочку, и она, поймав ее, рассмеялась. Потом намазала булочку маслом и спросила:

– Так чем вы занимались сегодня, майор? В доме я вас почти не видела.

– Я безрезультатно объехал всю округу в поисках хозяина этого гнедого мерина.

– Повезло?

– Нет, – безразличным тоном ответил он. – Самое интересное заключается в том, что ни один из фермеров в округе никогда прежде не видел это животное. Конь породистый, в отличном состоянии. К тому же хорошо выезжен. Как он здесь оказался, остается загадкой.

– Должно быть, он откуда-то убежал, – предположила она.

– Наверное. Большая оплошность со стороны его владельца. В любом случае я сказал всем, где его следует искать, если вдруг появится его законный владелец. Не хочу, чтобы меня обвиняли в конокрадстве. Ведь оно карается казнью через повешение. Тебе об этом известно, София, не так ли? – тихо добавил он.

– Ты думаешь, что я имею к этому какое-то отношение?! – воскликнула она. – Если ты снова меня обвиняешь...

– Боже упаси! Но согласись, что кажется странным совпадением тот факт, что вы оба появились здесь примерно в одно и то же время.

– Мне показалось, что мы уже закрыли эту тему.

– Я просто подумал, что, может быть, жених или твой брат последовали за тобой в эти места и по дороге, скажем, «освободили» это животное.

Она покачала головой.

– У меня нет женихов и братьев.

Он посмотрел на нее синими как море глазами.

– Ладно. Молчу, – согласился он, потом добавил, осторожно улыбнувшись: – Но мне все-таки трудно поверить, что у тебя нет жениха.

– Ну что ж поделать, дорогой мой майор, – сказала она со вздохом и снова взялась за ложку. – Некоторых женщин просто невозможно приручить.

Он наклонился к ней и тихо сказал:

– Именно таких я и предпочитаю.

Хотя Гейбриел и не верил половине того, что она говорила, что-то в Софии буквально завораживало его. Она была гораздо увереннее в себе, чем женщины, которых он знал. Эта ее черта казалась ему удивительно притягательной.

Ее пыл согревал его душу, а жизненная сила выманивала его из затворничества в мир человеческого общения. Он все острее ощущал контраст между сегодняшним вечером, когда он слышал возгласы и смех Софии, смотрел на ее выразительное лицо при свете свечи, и прошлой холодной темной ночью, когда на развалинах церкви в полном одиночестве сражался с собственными демонами, одолевавшими его.

Простая человеческая связь, установившаяся с ней, когда они вместе ужинали, казалась ему невероятной. И, купаясь в этой роскоши общения, он ощущал себя в ее компании королем.

Их разговор был удивительно непринужденным, и он чувствовал, как она растормошила его, однако сегодня он не только хотел есть, но испытывал и иного рода голод.

Он усилием воли запретил себе думать о том, что было бы неплохо смести в сторону все тарелки и заняться с ней любовью прямо на кухонном столе. Все в нем страстно хотело этого, но он отказывался подчиниться этому инстинкту.

Однажды она уже простила его и поверила ему. Он не собирался снова совершать ту же ошибку, тем более что дал ей слово не прикасаться к ней. Однако ему казалось удивительным, что она, учитывая ее профессию, кажется такой невинной.

Невинной, но сильной. Едва ли она знала многих мужчин, прежде чем появилась здесь, думал он, отхлебывая еще глоток вина. И вдруг ему в голову пришла ошеломляющая мысль. Не может быть, чтобы Дерек пригласил для него девственницу!

Боже милосердный!

– Итак, – сказала София, когда ужин подошел к концу и она, откинувшись на спинку стула, принялась медленно покручивать вино в бокале, – значит, ты кавалерийский офицер.

Он напрягся.

– Был им. Я продал свой патент на офицерский чин.

– Ты служил на Пиренеях? – тихо спросила она, внимательно наблюдая за ним.

Он покачал головой.

– В Индии. – Он был не в настроении отвечать на вопросы, но помнил, что обещал ей это, если она согласится вернуться. Она послушалась – значит, и он должен выполнить обещание.

– Я родился в Калькутте. Мой отец в свое время занимал высокий пост в Ост-Индской компании, но вышел в отставку несколько лет назад и теперь живет в свое удовольствие. – Говоря о нем, Гейбриел улыбнулся. Они всегда были очень близки. – Его зовут лорд Артур Найт.

– Лорд?

– Ну да. Старший брат моего отца, ныне покойный, был герцогом. А нынешний герцог мой кузен.

Кажется, это не только произвело на нее должное впечатление, но и позабавило, потому что она спросила:

– Это который же?

– Хоксклиф.

– А-а, это тот, который из тори превратился в вига и женился на своей любовнице.

Губы Гейбриела дрогнули в кривой усмешке.

– Он самый.

– Значит, вашу семью не обошли скандалы, – медленно произнесла она.

– Что правда, то правда. – Он нахмурился. – Неужели ты читаешь «Светскую хронику» или что-нибудь в этом роде? – Он-то думал, что она вообще не умеет читать.

– Ах нет, – поспешила она исправить недопонимание. – Просто я подслушиваю, когда сплетничают леди.

– Понятно. Ну что ж, я, пожалуй, являюсь самым «нескандальным» членом нашей многочисленной семьи.

– До поры до времени, – добавила она, шаловливо блеснув карими глазами.

Он фыркнул, но его внимание тут же привлекло то, как она облизывает язычком губы. Она помедлила, как будто не решаясь задать следующий вопрос, потом спросила:

• Предыдущая
• 14/67
• Следующая