Странный свидетель - Кин Дей - Страница 27

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая

— А если я не соглашусь идти добровольно? — обратился он к Эвансу.

— Ну, Харт, — заговорил Эванс с обескураживающей откровенностью, — ведь это не только от тебя зависит. Ты можешь идти на своих ногах, а если не захочешь, мы тебя вынесем. Я не могу терять больше времени, мне нужно знать, где Ольга. Если копы меня опередят, мне придется туго.

Французская кукла на софе прищелкнула языком, которого у нее не было.

— В этом что-то есть!

Милред как раз набросила на себя норковое манго. На скромную остроту Джексона она ответила хихиканьем и сразу бросила виноватый взгляд на Флипа. Тот неодобрительно взглянул на нее, но промолчал.

— Быстро, Харт! — нетерпеливо приказал Дейв Брей. — Мы пойдем впереди. И без шуток! Понятно? Иначе я с радостью влеплю тебе пулю в лоб! Держись на шаг впереди меня.

В холле никого не было. Ночная программа продолжалась. Девушки из балета разошлись, кухня была закрыта.

— Дорогу ты знаешь, — раздался скрипучий голос Эванса. — Проходи перед оркестром. А если кто тебя и узнает, беда невелика. Все гости под хмельком.

Джексон повиновался. Некоторые из музыкантов подняли глаза, узнали проходящих и снова занялись своим делом.

Микрофон, в который хрипел один из артистов, был удивительно близок. Они прошли уже половину эстрадной площадки, когда Джексон вспрыгнул на нее, преследуемый по пятам Дэйвом.

Джексон уже почти дотянулся до микрофона, когда Дэйв ударил его по затылку рукояткой револьвера. Харт покачнулся и, конечно бы, упал, не подхвати его конферансье.

— Благодарю, Лекс, — прохрипел Брей и сунул оружие обратно в карман. — Ну, пошли, парень, — громко сказал он, — опять нализался, даже стоять не можешь.

Лекс Хавенс побледнел. Он не спускал глаза с обоих мужчин, но продолжал что-то мурлыкать в микрофон.

Джексон тяжело вздохнул. Губы его были плотно сжаты. Кровь, смешиваясь с потом, стекала ему по спине. Бросив разочарованный взгляд на микрофон, он поддался силе оружия, упиравшегося ему в спину. Джексон повернулся лицом к Милред и Флипу.

Толстяк облегченно вздохнул.

— Отличная работа, Дэйв! Я было подумал, что он поднимет шум с микрофоном.

— Он наделал в штаны, когда я чуть не проломил ему череп, — хвастливо заявил Брей и посмотрел на Джексона. — Ну, что скажешь? Тебя нести или сам пойдешь?

— Сам, — буркнул Джексон.

Идти было недалеко. Боковой выход вывал их в темный переулок. В полуквартале от них находился дом, где располагалась студия Флипа. Здесь пахло нечистотами, то и дело пробегали крысы. Никто не заметил, как они вышли.

Когда они оказались в безопасности, Флип вытер лицо платком.

— Фу, все позади!

Он провел их через темный подвал в котельное помещение. Там пахло паром. Из приоткрытой топки вырывался огонь.

Тяжелые шаги мужчин и звонкое цоканье каблуков Милред как-то неестественно звучали в ушах Джексона. Приблизительно так он представлял себе ад. Он даже не чувствовал страха. Тело и душа были словно парализованы. Эванс открыл дверь в глубине котельной и отступил в сторону, пропуская остальных. За дверью находился скрытый лифт, поднимающийся прямо в студию, находящуюся под крышей.

— Тебе знаком этот лифт, не так ли, Харт? — уточнил Эванс.

Джексон кивнул.

— Еще с той поры, как ты прикончил Элен и свалил вину на моего брата, — подтвердил он.

Маленькую кабину лифта освещала тусклая лампочка. Эванс с упреком посмотрел на Джексона.

— Тебе не следовало этого говорить, парень. Особенно в присутствии Милред. Ведь у этой куколки могут появиться глупые мысли. — Эванс неприязненно уставился на нее. — Люди, которые считают, что держат меня в руках, мне весьма антипатичны. — Он деланно рассмеялся.

— Не смотри на меня так, Флип, я ведь ничего не слышала.

Лифт со скрипом поднимался вверх. Вряд ли кто-нибудь знал о его существовании, кто-нибудь из тех, кому следовало бы это знать. Сам Эванс пользовался им только в экстренных случаях.

Студия совершенно не изменилась с тех пор, как Джексон был здесь в последний раз. Интерьер ее был настоящей пощечиной хорошему вкусу. Но эта студия обошлась Эвансу в целое состояние. Единственная положительная сторона этой кошмарной комнаты — отсюда открывался чудесный вид на город и озеро Мичиган.

Эванс снял пальто.

— Рамон! — позвал он.

Никто ему не ответил. Он крикнул еще раз, а потом отправился на поиски слуги. Когда он вернулся, вид у него был очень задумчивый:

— Странно.

— Что тут странного? — возразил Брей.

— Рамона нет в комнате. Кровать не тронута. Но я хорошо помню, что говорил ему, чтобы он не уходил сегодня. — Он снял куртку и аккуратно положил ее на диван, обшитый белой кожей. — Бывают дни, когда все идет наперекосяк. Ну, он у меня завтра попляшет, желтая собака!

В помещении стояла страшная духота. Стеклянные двери на террасу были закрыты. Сняв галстук и рубашку, Эванс приказал:

— Открой двери, Дэйв!

Тот бросился к дверям, и в студию ворвался свежий бриз.

— А если кто услышит, как он закричит? — поинтересовался Брей.

Эванс положил рубашку рядом с курткой.

— С этой высоты никто ничего не услышит. — Он самодовольно улыбнулся Милред. — Здесь кое-кто кричал, но без успеха. Например, девушки, которые не понимали, что для них плохо, а что хорошо, клянусь мамой!

Милред с застывшей улыбкой сидела на софе.

— Не смотри на меня так, дорогой. Я же здесь не кричала? Так?

— После того как дала себя как следует трахнуть.

— Это подло с твоей стороны, Флип!

Эванс расстегнул пояс.

— Но это не имеет значения. Я же не могу на каждый свой палец нанизывать по десять девок. Самое главное, чтобы ты держала свой рот на замке, а то мне придется зашить его проволокой.

Рыжеволосая запрыгала, как молодая собачка, которая хочет доставить радость своему хозяину.

— Конечно. Легавые скорее убьют меня, чем узнают что-нибудь о тебе. — Она слегка погладила норковое манто. — Тебе наверняка не было ни с кем так хорошо, как со мной, милый!

Джексон переминался с ноги на ногу. Как жаль, что ему не удалось прикончить Эванса! Этот клоп превращал в дерьмо все, к чему прикасался.

Он перевел взгляд с испуганной девушки на Эванса. Без рубашки этот тип казался таким жирным, что он невольно пожалел тех девушек, на которых тот залезал. Джексон представил как им было противно терпеть на себе это желе. С другой стороны, у Эванса были крепкие мышцы, и он мог спокойно свалить ударом кулака здорового человека. Джексон испытывал к нему фантастическую антипатию. Ближайшее время не сулило для него ничего хорошего, кроме боли и пыток.

Эванс прошел по толстому ковру и постучал по груди Джексона, как по двери.

— Я не коп, Харт, и не мелкий гангстер, как Ларри или Монах. Я — Эванс.

— Ну и дальше?

— Где Ольга?

— А если я не скажу?

Толстяк сжал руку в кулак и медленно вытянул ее, когда раздался чей-то женский голос:

— Я слышала здесь голоса…

Джексон в удивлении повернулся. В открытой двери стояла Тельма.

— О, боже! — вырвалось у Брея.

Тельма выглядела бледной и больной, но была еще красивее, чем в воспоминаниях Джексона. Глаза ее немного припухли, словно она только что спала или плакала. Но одежда у нее была в полном порядке. Ее стройную фигурку облегал костюм песочного цвета, а кокетливая шапочка такого же цвета была украшена пером и красиво сидела на ее головке. На правом плеча висела коричневая сумка. Тельма улыбнулась такой улыбкой, которая не могла не вызвать восхищение.

— Ты давно тут? — спросил ее Эванс.

— С тех пор, как убежала из больницы. — Она насмешливо скривила губы. — Возможно, ты помнишь, что у меня был латунный ключ от твоей студии.

Эванс широко улыбнулся.

— Значит, пришла каяться?

— Можно сказать, и так.

— Почему?

Она была еще настолько слаба, что вынуждена была держаться за косяк двери. Тельма мельком взглянула на Джексона. Голос ее звучал тихо и неуверенно.

• Предыдущая
• 27/29
• Следующая