Кахрамон (СИ) - Кислюк Лев - Страница 2

• Предыдущая
• 2/26
• Следующая

Но сегодня двор был полон совсем другими гостями. Милицейские фуражки соседствовали с военными панамами. Черные, строгие пиджаки соседствовали с синими траурными халатами соседей Гулямовых. Лица у людей были сосредоточенные и усталые. Встретить Саню вышел отец Кахи – Хаким-ата.

Ассалям алейкум, сынок. Как долетел?

Все нормально ата. Примите мои соболезнования. Как все это случилось?

Тебе расскажут, Искандер[15]. А у меня с тобой будет очень серьезный разговор потом. После похорон. Ты же останешься у нас на пару дней? Твой завод без тебя не остановится?

Не остановится, Хаким Гулямович, ничего с ним не случится.

Давно уже меня никто так не называл, Саша. Тут есть ещё один ваш однокашник. Посмотри, вон, сидит под тутовником, Коля Рехнюк. Помнишь его?

Ещё бы не помнить! В Афгане ведь наши части рядом стояли. Мы с Кахой были в разведбате, а Коля во взводе обеспечения. Он теперь, кажется во Львове поселился. В «незалэжной[16]» Украине. Микола, рухайся до менэ[17]!

Иди к нему. И не забудь о том, что нам необходимо переговорить.

Коля подошел и протянул руку.

Ну, здравствуй Саня - сержант. Как жизнь?

Да все нормально, Микола. Расскажи, как все это случилось. Ты, наверное, уже в курсе?

В курсе. Вечером приехал Каха со службы на своей белой служебной Волге. Только из машины выходить, выскакивают из-за кустов два мужика с пистолетами и начинают палить прямо через стекло. Каху убили сразу, а водителя только ранили, поэтому ему удалось вывалиться из салона, достать табельный пистолет и обоих киллеров положить насмерть. Молодец парнишка, как считаешь?

Молодец, но их все равно бы убрали. Каха был не пацан, а начальник УВД города. Его не простые люди заказали, это я тебе говорю. Что теперь по трупам определят? И будут ли расследование всерьез вести? Вот вопрос.

Да-а-а-а. А, что теперь будет? Как у них похороны эти самые проходят, знаешь?

Знаю…. Похоронить должны до заката. Понесут молча, без плача и речей, только мужики. Очень быстро, почти бегом. Нам с тобой идти нельзя, не мусульмане. Здесь простимся. Ё-моё, мы с Кахой в Москве договорились встретиться. Вот и встретились.

3

Прошла почти бессонная ночь на старой тахте, застеленной мягкими одеялами. Ещё одна тяжелая ночь. Одуревающе пахли розы, пилили свою вечную ночную песню цикады, а в каком-то дворе, поблизости, кричала перепелка. Небо было усыпано звездами, Млечный путь среди этой россыпи был похож на следы огромного небесного человека. Свежий ночной ветер принес прохладу с гор. Сна не было, уж слишком переполнен был этот день событиями. В голове у Саши мелькали картины прошлого.

Родители приехали в Ташкент по распределению на авиационный завод. Жильем молодых специалистов никто обеспечивать не собирался, но зарплату платили хорошую, и они сняли половину дома в тихой махалле Старого Города. Молодые инженеры попали в совершенно незнакомый им мир, узбекского квартала. Соседи почти не говорили по-русски, но были очень приветливы и улыбчивы. По утрам каждый хозяин подметал тротуар возле своего домика, предварительно побрызгав его водой из арыка. Двери во дворы здесь не закрывались. И вообще, действовали какие-то свои правила и законы, неизвестные родителям Сани, уроженцам средней полосы России. Они долго привыкали и …… привыкли настолько, что выкупили домик у своих арендодателей по неожиданно высокой для тех цене. Саше тогда было четыре года. Все, что его окружало, было естественно и привычно. Он пошел в садик, где дети не говорили по-русски, и сам стал болтать на местном диалекте как узбекский мальчик. Во дворе играли в лянгу[18], ашички[19], ножички. И он тоже научился играть в эти игры, а, по лянге даже стал неофициальным чемпионом улицы. Время идет только вперед. Пришел черед пойти в школу. Там они и познакомились с Кахрамоном Гулямовым. Крепкий, смуглый, подвижный Каха, был заводилой во всех их мальчишеских проделках. Ему всегда проще было действовать спонтанно, по вдохновению. Сероглазый и широкоплечий Саша любил заранее все обдумать и действовать наверняка. Вместе они составляли тандем, совершенно непобедимый для местных уличных королей. Особенно когда в 14 лет они начали заниматься боксом у Сиднея Львовича Джексона, невесть как попавшего в Ташкент профессионального американского боксера. Через три года Саша стал чемпионом города среди юниоров, а Каха перешел в, нарождавшееся тогда карате.

В Ташкенте живут не квартирами, а дворами. Жаркие душные ночи гонят людей на открытый воздух. Поэтому ребята спали там, где их заставала ночь – у Кахи, у Саши - это было совершенно неважно. И те и другие родители одинаково кормили и поили обоих пацанов. И от их желания зависело, где они сегодня будут ночевать. У Кахрамона родилась младшая сестренка Юлдуз и, первое время мальчишки не отходили от маленькой девочки похожей на куклу. Каха очень гордился сестренкой. Постепенно Юлдуз вырастала и больше времени проводила с женщинами. Не к лицу девочке бегать с мальчишками. Ей нужно готовиться стать матерью семейства. Так воспитывали всех девочек в мусульманских семьях. Росли - Саша и Кахрамон. Учились, пережили каждый, по несколько влюблённостей. После школы Саша попытался поступить в политех, но не прошел по «национальному признаку». Руководство республики приняло очередное «гениальное» решение о том, что в местных ВУЗах должны учиться, в основном, люди местной национальности. Поэтому, независимо от результатов сданных экзаменов, принимали сначала узбеков отслуживших в Армии, потом узбеков из кишлаков, потом просто узбеков, а уже потом всех остальных. На «остальных» мест не хватило, и Саня решил отслужить в армии и уже тогда поступать в политехнический, но, где-нибудь в России. Каха в институт поступать не собирался, а в школу милиции принимали только после армии. Так что интересы их опять совпали и они, стараниями родителей, очутились в 126 десантной дивизии, расположенной в Закарпатье. Отец Кахрамона уговорил военкома отправить их служить вместе, в одну часть.

4

Утро было, как всегда в этих местах, солнечное. Было очень рано, семь часов утра, но теплое, ласковое солнце уже просвечивало сквозь закрытые веки. Саша открыл глаза и сразу окунулся в голубое ташкентское небо.

Вот об этом солнце и небе он мечтал долгими осенними московскими днями, когда свинцовые облака неделями висят над самой головой, а солнце порой появляется только морозной зимой. Два дня солнце, остальное темнота и ненастье. Первое время он тосковал по яркому свету и теплу, потом захлестнули дела, учеба, работа – привык……

По двору тянуло вкусными и знакомыми запахами. Из сада пахло персиками, с улицы легкий ветерок приносил запах акации, а от кирпичного очага шел дух жаренного в курдючном сале лука. Слышалось негромкое постукивание деревянной ложки по краю чугунного казана. Он повернул голову и увидел сестру Кахрамона, Юлдуз. Она готовила на завтрак шавлю. «Совсем взрослая стала, - подумал Саня – сколько же ей лет? Девятнадцать, двадцать?» И он показался себе таким ….. пожилым, опытным, побитым жизнью стариком по сравнению с этой кареглазой, тоненькой девочкой в платье из хан-атласа. Это её они с Кахой таскали на руках по очереди.

Вырастет сестра, отдам её за тебя замуж – говорил Каха

Отец не отдаст за русского.

За тебя отдаст. Ты почти узбек. Вот сделаем тебе обрезание, и будешь настоящий мусульманин – Каха просто давился от смеха.

Стану мусульманином, заведу гарем из четырех жен, твоя сестра будет третьей, которая делает всю работу по дому.

• Предыдущая
• 2/26
• Следующая