Выбери любимый жанр

Магический кристалл фантазии - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович - Страница 6

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Прием вынесения (внесения), о котором сейчас пойдет речь, заключается в следующем: нужно отделить от объекта одно из его главных свойств. Или наоборот — приписать данному объекту свойство совершенно другого объекта.

Обратимся опять к космическим кораблям. Они должны иметь двигатели (ведь это транспортное средство) и создавать условия для жизнедеятельности экипажа (в сущности, выполнять функции огромных скафандров). Отделив от корабля свойство создавать условия для жизни экипажа, мы получим всего лишь корабль-автомат, которым управляет экипаж, находящийся на Земле. Это давно не фантастика. Достаточно вспомнить советские «Луноходы», да и любой спутник или автоматическая межпланетная станция принимают и выполняют команды с Земли. Радиоуправляемые ракеты появились в сороковых годах, радиоуправляемые космические аппараты — несколько позднее.

На страницах же научной фантастики радиоуправляемая ракета, летящая к Луне, была впервые описана Д. Шлосселем в рассказе «Лунный курьер» (1929 год). А двумя годами раньше на страницах рассказа В. Левашова «КВ-1» стартовала неуправляемая автоматическая ракета с кинокамерами на борту. Идеи фантастов были вполне прогностичными, хотя и в данном случае на приоритет фантастов никто не ссылался.

Очень интересные идеи возникают, если отделить от космического корабля такую, казалось бы, неотъемлемую часть, как двигатель: корабль летит в космосе, а его двигатель… стоит на Земле. В 1896 году в повести «Вокруг Солнца» французские фантасты Ж. Ле Фор и А. Графиньи описали планетолет, который летит, потому что на него давит свет прожектора, установленного на Земле.

Еще одна группа идей, популярных в фантастике: отделение от человека такого свойства как мышление. Запись сознания в памяти ЭВМ или искусственном биомозге — таковы идеи «Маскировки» Г. Каттнера, «Звездного камня» В. Журавлевой. В повести В. Савченко «Похитители сутей» преступники похищают и перепродают суть людей — их способности, сознание, мышление…

Прием универсализации (ограничения) — сделать объект (факт) универсальным, распространив его действие на максимально возможный класс явлений. И наоборот — предельно ограничить действие универсального факта.

В повести В. Шефнера «Девушка у обрыва» описан универсальный материал аквалид. Из этого материала изготовляют абсолютно все — от зданий до линз. В рассказе Г. Альтова «Ослик и аксиома» — универсальный ферритовый порошок. Достаточно подействовать на порошок магнитным полем нужной конфигурации, и можно получить любой предмет. В романе «Конец Вечности» А. Азимов описал цивилизацию, которая вообще не использует вещество — все делается исключительно из полей. В цикле А. Азимова «Я, робот» рассказывается о роботах, которые умеют делать все, что угодно…

И наоборот: в рассказе Г. Каттнера «Робот-зазнайка» описан очень сложный робот, созданный с единственной целью — открывать консервные банки.

Универсальным можно сделать свойство мышления. Достаточно вспомнить сказки, в которых мыслят не только животные, но даже неодушевленные предметы. В фантастике можно встретить мыслящие планеты («Одинокая планета» М. Лейнстера и «выросший» из этого рассказа «Солярис» С. Лема), галактики («Магелланово облако» С. Лема) и даже вся Вселенная («Через двадцать миллиардов лет после конца света» П. Амнуэля).

Прием квантования (непрерывности): если действие факта (объекта) происходит непрерывно, сделать его прерывистым. И наоборот: прерывистое действие сделайте непрерывным.

Прием квантования использован в рассказе Г. Альтова «Полигон „Звездная река“» — предложен импульсный режим передачи сверхмощного светового сигнала. По мысли автора, при этом возникает новое качество: скорость света увеличивается.

В рассказе Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Прощание на берегу» квантуется процесс старения. Человек выглядит (и чувствует себя молодым) всю жизнь. Затем следует практически мгновенное старение — и смерть.

Процесс еды, как известно, квантован — человек ест три-четыре раза в день. Г. Мартынов в романе «Звездоплаватели» предложил идею — сделать этот процесс непрерывным: воздух насыщен питательными веществами, которые попадают в кровь в процессе дыхания.

Прием динамизации (статичности): если факт (объект) статичен, сделать его динамичным, меняющимся во времени. И наоборот: динамичный факт «остановить», сделать статичным.

История, как известно, статична — события уже произошли, и ничего с этим не поделаешь. Фантасты не могут с этим смириться и прилагают немалые усилия, чтобы сделать историю динамичной, меняющейся. В западной фантастике существует целое направление альтернативной истории, в советской фантастике это направление не получило развития — в доперестроечные времена была опубликована лишь книга П. Аникина «Второй путь», где, в частности, описывалось, что произошло бы с российской историей, если бы Наполеон был убит до своего похода на Россию. В романе К. Булычева «Река Хронос» (1993 год) рассказывается о российской истории, в которой не произошла Октябрьская революция.

В «Веселом Роджере» Г. Льюза преступник отправляется в прошлое, к пиратам Мексиканского залива, с тем, чтобы стать во главе корсаров и, используя оружие будущего — автоматы, базуки, — изменить ход истории. Но на страже будущего стоит Патруль, агенты которого, впрочем, тоже сначала вмешиваются в исторические процессы, а уж потом думают, что из этого выйдет («Патруль времени» П. Андерсона). Предельно динамизирована история на страницах романа А. Азимова «Конец Вечности». Здесь реальность вовсе перестает означать нечто конкретное, свершившееся, поскольку меняется многократно, в зависимости от желаний Вечных.

В принципе, неизменна и внешность человека. Фантасты научились менять внешность так, как хочет «владелец»: достаточно мысленных усилий, и ваше лицо меняет свои черты, как это происходит с героями романа В. Савченко «Открытие себя» и рассказа В. Антонова «Двенадцатая машина». И больше: усилием воли можно менять тело, превращаться из человека в иное разумное существо («Иду по трассе» П. Амнуэля, «О некрасивом биоформе» К. Булычева).

Прием искусственности (естественности): если выбранный объект искусственный — сделать его естественным. И наоборот — объект естественного происхождения сделать искусственным.

Этот прием (и его антиприем) очень силен и, к сожалению, часто используются в фантастике без оглядки на то, чтобы предлагаемая идея удовлетворяла критериям внешнего оправдания и внутренней красоты. В большом числе фантастических произведений авторы объявляют искусственным едва ли не все, что видно невооруженным глазом или в телескоп. Особого воображения здесь не требуется.

Иногда (действительно — редкий случай!) фантастам подыгрывают и ученые: П. Ловелл, объявивший искусственными сооружениями марсианские «каналы», И. С. Шкловский, одно время полагавший, что искусственными являются марсианские спутники Фобос и Деймос. Фантаст, как и ученый, должен помнить о введенном тем же И. С. Шкловским принципе «презумпции естественности»: полагать всякое новое явление природы естественным до тех пор, пока не будет однозначно доказано обратное.

Случается, впрочем, что использование приема искусственности позволяет привлечь внимание ученых и общественности к необъясненному явлению природы. Яркий тому пример — история исследования Тунгусского феномена. Появление идеи А. П. Казанцева (рассказ «Взрыв», 1946 год) о том, что над тайгой потерпел катастрофу космический корабль инопланетян, пришлось на время, когда в версии о падении обычного метеорита появились существенные противоречия. У этой идеи, таким образом, было внешнее оправдание.

Очень силен также прием изменения неизменяемого: выделить и изменить свойство объекта, которое считается неизменяемым. Или: сделать управляемым свойство объекта, которое управляемым не считается.

Изменение неизменного дает нам пример астроинженерной деятельности. Экстенсивное развитие однозначно приводит к тому, что в будущем человечество овладеет энергетическими запасами своей звезды (цивилизации II типа по Н. С. Кардашеву) или всей Галактики (цивилизации III типа).